Драонн скрипнул зубами, поскольку не знал, что отвечать. Вообще он считал, что старый принц сгущает краски и рисует чересчур мрачный сценарий, но при этом он понимал, что если сейчас сказать об этом, то он будет выглядеть восторженным идиотом, страдающим излишним оптимизмом. Именно сейчас, именно в этом разговоре любые его доводы только так и будут восприняты.

– И какую же роль вы отводите мне? – пытаясь сохранять спокойный тон, поинтересовался он. – Я должен буду вонзить кинжал в сердце императора? Но что это решит? Убив императора, мы лишь развяжем войну, из которой уже не будет иного выхода, кроме полного уничтожения одной из сторон. Да и, насколько я слышал, император Рион вполне лоялен к лиррам.

– Никто не говорит об убийстве, милорд Драонн! – впервые заговорил Глианн, видимо, не выдержав этой стены непонимания со стороны принца Доромионского. – Вы просто станете министром и будете на совесть исполнять свою работу – помогать своему народу. А вместе с тем искать способы привлечь как можно больше лирр ко двору. Вы, боюсь, воспринимаете слова милорда Гайрединна чересчур буквально. Речь совсем не идёт ни об убийстве императора, ни о гибели рода человеческого. Мы должны лишь как можно плотнее переплестись с людьми, сделать так, чтобы нас уже нельзя было бы безболезненно выдрать из тела этого мира. Повернуть интересы империи на пользу себе. Именно поэтому так удачно выбрано время – новый император вполне готов к тому, чтобы расширять контакты. И этим нужно воспользоваться!

– Но почему именно я? Дождитесь, когда император найдёт кандидата, и поговорите с ним так же, как говорили со мной. Если речь не идёт ни о чём противоправном – не вижу, почему бы вам таиться.

– О, тут вы не правы, милорд! – возразил Глианн. Гайрединн теперь молчал, видимо, доверив продолжение разговора оказавшемуся более дипломатичным товарищу. – Это вы поняли, что никакой измены в наших словах нет, но узнай об этом кто-то менее мудрый, и нам конец. Сама идея о равенстве людей и лирр для большинства покажется крамолой и изменой. И мы сообщили вам об этом лишь потому, что милорд Гайрединн полностью ручался за вас.

– Я не могу пойти на это и поставить под удар судьбу моей семьи, – собравшись с духом, решительно произнёс Драонн. – Должен заметить, что вы поступили неблагородно, втянув меня в ваши дела, не испросив даже простого согласия. Я не хочу иметь ничего общего с этим вашим обществом Лианы. Я ответственен за свою жену и дочь, и не хочу, чтобы им пришлось однажды пострадать из-за меня.

Как мы видим, Драонн не упомянул о ребёнке, что рос сейчас в чреве Аэринн – слишком уж неподходящим был момент.

– Должен отметить, что даже если Аэринн не станет женой изменника, она уже является дочерью изменника, – заметил Гайрединн. – Если деятельность нашего общества вскроется, у неё и так будут проблемы независимо от того, как поступите вы. Вопрос в другом – готовы ли вы осторожничать, зная, что это может стать причиной гибели всего вашего народа?

– Вы не находите, что возлагаете на меня слишком большую ответственность, милорд?

– Эту ответственность возлагает на вас само время, друг мой! – несколько высокопарно ответил Гайрединн. – Подумайте как следует! Боги редко дают второй шанс для того, чтобы изменить историю! У вас не вышло ничего с императором Родреаном, но внук его – человек совсем иного рода. У него верные мысли в голове, и не хватает лишь доброго советника, чтобы в империи наконец воцарился настоящий мир.

– Дадите ли вы мне клятву, что в случае моего согласия ни вы, ни кто бы то ни было из вашего общества, никогда не потребуете от меня совершить преступление против государства, императора или моей собственной совести? – задумавшись на несколько секунд, тяжело произнёс Драонн.

– Клянусь вам в этом, – протягивая руку, произнёс Гайрединн.

– Я должен подумать, – нехотя проговорил Драонн, пожимая руку своего тестя.

– У вас есть время до появления голубя.

Обед получился довольно тягостный. Драонн и Аэринн оба молчали, лишь глядя друг на друга время от времени. Гости ели и тоже молчали – ни у кого не было настроения затевать беседу. Аэринн понимала, что в библиотеке произошло что-то не очень хорошее, поэтому буквально буравила пристальными взглядами то мужа, то отца. Но и тот, и другой старательно не замечали этих взглядов, разве что Драонн слегка покачивал головой в ответ – мол, ничего страшного, всё в порядке.

Естественно, в подобной атмосфере речь о будущем ребёнке так и не зашла. Гайрединн и Глианн, которым треволнения явно не подпортили аппетит, налегали на блюда как и положено путешественникам, много часов проведшим в тяжёлой дороге. Ни хозяин, ни хозяйка к еде почти не притронулись – Аэринн машинально крутила в руках вилку, а Драонн угрюмо ковырял своей в блюде с жарким, погружённый, судя по всему, в свои мысли.

Наконец гости поднялись из-за стола.

– Благодарствуем, любезные хозяева, – проговорил Глианн. – Теперь я чувствую себя воскресшим.

– Если желаете отдохнуть – комнаты уже приготовлены, – тут же предложила Аэринн.

– Это то, что нам сейчас нужно, Айри, – благодарно кивнул Гайрединн. – Мы с тобой поболтаем завтра, а сегодня я чувствую, что мне необходим отдых.

Оба илира, сопровождаемые служанкой, поднялись наверх, а Драонн остался за столом с Аэринн.

– Что случилось? – спросила она, как только шаги стихли.

Всё это время Драонн мучительно думал – что и в каком объёме он может рассказать жене. Должна ли она знать всё, или напротив – лучше ей вообще ничего не знать. Если он всё равно собирается отказать Гайрединну – то зачем вообще что-то говорить Аэринн и волновать её понапрасну? Но собирается ли он отказываться?..

Бремя этих решений было слишком тяжело, и он, признаться, с удовольствием разделил бы его с Аэринн. Но он понимал также и то, сколько беспокойства и тревог он доставит жене, а ему совсем не хотелось волновать её, и особенно сейчас, когда она носила под сердцем его ребёнка. Однако в любом случае нужно было что-то сказать – молчание только ещё сильнее напугало бы Аэринн.

– Император Рион хочет сделать меня министром, – эта часть истории сейчас была наиболее безопасной. – Твой отец и принц Глианн приехали, чтобы сообщить мне это.

– Вот это новость! – воскликнула Аэринн, и на лице её отобразились самые смешанные чувства. – Значит, ты опять уезжаешь в Кидую?

– Я ещё не решил…

– А у тебя есть выбор?

– Кажется, да… Насколько я понимаю – решать мне.

– Очень мило со стороны его величества, – лицо Аэринн понемногу разгладилось. – Значит, он не обидится, если ты откажешься?

– Не имею понятия, – немного нервно ответил Драонн.

– Ты хочешь туда?.. – Аэринн вновь нахмурилась. – Ты собираешься принять приглашение?

– Всё очень сложно… – принц сдавил виски ладонями, словно пытаясь собрать разбегающиеся мысли обратно в черепную коробку. – Мне нужно подумать.

– Что ж, думай, – кажется, Аэринн слегка обиделась. – Надеюсь, ты не забудешь сообщить мне о том, какое решение примешь!

– Не дуйся, – попросил Драонн. – Просто всё действительно очень сложно. И это решение я должен принять один, хотя мне страшно хотелось бы попросить твоего совета…

– Да не дуюсь я, – усмехнулась Аэринн.

Видя, каким несчастным выглядит Драонн, она действительно тут же забыла обиды. Вместо этого она подошла и обняла его, уныло облокотившегося на стол.

– Главное, чтобы всё было хорошо, – проговорила она.

– У нас будет ребёнок, – напомнил Драонн. – У нас уже всё хорошо.

– Ну значит – главное, чтобы не было хуже, – прозвучало это несколько мрачновато, и оба они это поняли.

– Я постараюсь сделать всё правильно, – пообещал принц, постаравшись придать голосу максимум уверенности.

***

Была уже глубокая ночь, но Драонн не мог уснуть. Он не знал – спала ли сейчас Аэринн; хотелось надеяться, что – да. Сам же он сидел в своей любимой библиотеке и размышлял.