Какой-то шум послышался из дверей, а затем оттуда почти выскочил слуга.

– Ваше высочество, девушка, которую вы привезли, пришла в себя, – проговорил он, быстро подходя к Драонну.

– Это добрая весть, я рад, – кивнул принц.

– Но она учинила настоящий переполох, ваше высочество. Кричит, бросается на всех. Требует, чтобы её пустили к вам. Говорит, что хочет ехать с вами…

– Вот как… – усмехнулся Драонн.

Конечно, первой мыслью его было отказать – ему сейчас было никак не до спасённых девушек. Однако ему внезапно пришла в голову довольно нехорошая мысль. Этот замок был сейчас далеко не лучшей защитой. Во всяком случае, Доромион казался более надёжным укрытием. И коль уж он спас эту девушку – стоило ли останавливаться на полпути? Спасти её, чтобы неделей или месяцем позже она оказалась заперта в осаждаемой крепости?.. Если у него есть возможность спасти хоть одну лирру – мог ли он ею пренебречь?

– Милорд, найдётся ли у вас ещё одна лошадь?

– Что поделать, – беспечно улыбнувшись, ответил Делийон. – Вы доставили мне пятерых лошадей, придётся мне отдать вам столько же. Справедливый обмен, – насмешливо добавил он.

– Я не забуду этого, – пообещал Драонн. – Что ж, ведите её сюда.

Слуга исчез в доме, и вскоре оттуда вышла та самая жертва работорговцев. Теперь она была одета в какие-то женские платья – вероятно, одна из служанок пожертвовала ей кое-что из собственного гардероба. Одежда была чуть не в пору, но это было всё же лучше, чем путешествовать нагишом.

– Вы точно хотите ехать со мной, сударыня? – осведомился Драонн.

– Вы спасли мне жизнь, милорд, и я надеюсь однажды отплатить вам тем же, – серьёзно ответила девушка, хотя и была она ещё почти девочкой. – А для этого мне нужно всегда быть поблизости.

– Что ж, возможно, вам вскоре представится такая возможность… – мрачно пошутил принц. – Сейчас вам подадут лошадь. Умеете ли вы ездить верхом?

– Я с детства в седле, милорд.

– Отлично! Что ж, моё имя вам наверняка уже известно. Назовите своё, коль уж нам предстоит «всегда быть поблизости», – с улыбкой произнёс Драонн.

– Меня зовут Кэйринн, милорд.

– Я безмерно рад нашему знакомству, госпожа Кэйринн! – поклонился в седле принц.

Доро́гой Драонн начал своё знакомство с новой спутницей. Кэйринн держалась с большим достоинством, так что принц даже поначалу решил, что она принадлежит к какому-то знатному роду, но это оказалось не так. Лаконично и сухо девушка рассказала о своей семье – они были фермерами, арендовавшими земли у принца Тенедорионского. Увы, её родители погибли от рук красноверхих, а её саму схватили. Кэйринн не забыла отметить, что ранила двоих нападающих, причём одного – вилами в живот.

– Надеюсь, он сдох, – кратко и бесстрастно проговорила она.

Вообще Кэйринн держалась весьма необычно. Она была необычайно серьёзна – почти картинно серьёзна, так что Драонн поначалу решил, что это лишь наигрыш. Но через некоторое время он понял, что ошибался – девушка действительно была не по возрасту серьёзна и сосредоточенна. Она словно постоянно концентрировалась на чём-то очень важном внутри себя.

При этом её хладнокровие, конечно, было отчасти напускным. Драонн чувствовал её боль и по поводу гибели родителей, и по поводу случившегося с ней. Последнее, кстати, очень сильно угнетало её, и несколько дней спустя, когда они стали уже достаточно близки, однажды прорвалось наружу.

– Если окажется, что я забеременела, – сказала она тогда. – Я сделаю всё, чтобы избавиться от этого ребёнка! Если потребуется, я выскребу его стрелой! Я скорее вспорю себе живот, чем рожу́!..

И Драонн ни на секунду не сомневался, что она говорит это не для красного словца. Пожалуй, из всех, кого он знал, в отношении Кэйринн он менее всего сомневался в том, что она на такое способна. Именно поэтому, кстати, принц в тот же день тихонько послал за знахаркой Ораной, которая, естественно, теперь жила в самом замке. К счастью, опасения Кэйринн оказались необоснованными – Орана с полной уверенностью заявила, что её чрево свободно от плода.

Но всё это случится чуть позже, а пока Драонн понемногу узнавал Кэйринн и всё больше поражался ей. Будучи дочерью простолюдинов, она интуитивно обладала всеми повадками знатной дамы. Но ещё больше поражала её внутренняя сила, которая проявлялась во всём – от любви до ненависти. Когда речь заходила о людях, у девушки почти не менялось ни выражение лица, ни голос, но каждый из её спутников буквально ощущал волны неистребимой ярости, едва не сбивающие с ног. Драонн не знал, что случится, если они вдруг наткнутся на человека, но мог предположить, что Кэйринн вполне способна на всё, что только он смог бы вообразить. Хотелось надеяться, что в критический момент он сумеет её удержать.

Потому что преданность Кэйринн Драонну довольно быстро приняла почти экзальтированные формы. Это также не выражалось в её поведении, её жестах, горячности слов. Но это чувствовалось. Драонн буквально ощущал, что девушка готова ради него на всё, что она исполнит любой его приказ, любую прихоть. И что переломить это не получится. Кэйринн принадлежала к тому сорту илиров, что отдаются без остатка и своим тёмным мыслям, и светлым.

Она стоически сносила все перипетии пути – долгие переходы, скудную еду, полчища комаров, которые доставали не только на коротких привалах, но и в движении. Конечно, теперь они путешествовали верхом на великолепных скакунах, так что и скорость, и комфорт увеличились многократно, но даже такое путешествие было испытанием даже для мужчины, не говоря уж о совсем юных девушках.

Радовало то, что Доромион теперь быстро приближался, и что на пути они не встречали никаких проблем. Ливейтин, словно старый волк, чуял опасность за многие мили, ведя небольшой отряд сквозь самые дебри, где любой другой давно заблудился бы даже днём, не то, что ночью. Это, конечно, замедляло движение, но то была плата, которую стоило заплатить за безопасность. Ведь чем ближе они были к Доромиону, тем ближе был и Шедон, да и другие человеческие поселения, среди которых встречались и довольно крупные. Так что рисковать понапрасну не стоило.

Как и предполагал Драонн, к рассвету они уже находились недалеко от родового замка. Здешние дороги он уже знал хорошо, и то и дело припускал своего коня, словно не в силах совладать с собственными чувствами, гнавшими его домой. Однако же, не мог он отделаться и от тревоги – а ну как сведения Делийона были недостоверными, и его земли пострадали не менее других? Что если что-то случилось с его семьёй?

Наконец они достигли замка. У принца вырвался вздох облегчения – пара ферм, которые они проехали, были нетронуты, хотя и, кажется, необитаемы. Но это значило, что Аэринн и дети в безопасности, во всяком случае – пока. А вскоре показался и сам Доромион, и выглядел он до того мирно и уютно, что у Драонна на мгновение замерло сердце.

***

Замок уже не спал, а потому приезд хозяина был замечен сразу же. Ещё гремели цепи, опуская мост, а на барбакане уже возникла фигурка Аэринн. Она так низко склонилась за стену, словно хотела спрыгнуть, чтобы поскорее оказаться в объятиях мужа. К счастью, она этого не сделала.

Наконец пятеро всадников оказались внутри. Драонн ещё успел отметить, что мост поднимать не стали, но ворота закрыли сразу же, а это значило, что здесь никто не собирался расслабляться. А затем на него налетела Аэринн, едва не повалив на землю.

– Жив! Жив!.. – всё, что могла сказать она, покрывая лицо принца поцелуями и слезами.

Это так растрогало Драонна, что у него тоже выступили слёзы. Он представил себе, что за последнее время претерпела Аэринн – его собственное волнение по поводу безопасности семьи можно смело было умножать на сто, ведь он хотя бы знал, что они находятся под надёжной защитой стен, тогда как для Аэринн он просто исчез в самый разгар травли и в самом опасном для лирр городе.