Они знали, что к схваченным илирам уже направлены следователи, и что скоро туда отправятся и палачи-дознаватели. Они осознавали, что оклеветанные ими принцы будут говорить совершенно обратное, что они станут обвинять именно их в убийстве, но это нисколько не беспокоило обоих убийц. Так же как и Ворониус, они прекрасно знали, что никто из следователей не прислушается к этим обвинениям. А пыточники со временем сумеют выбить эту дурь из их голов.

На главном храме Арионна пробило полночь, но оба заговорщика по-прежнему лежали без сна. Они даже не разошлись по своим комнатам, завалившись на диваны в главной гостиной своего флигеля. Оба не проронили ни слова с тех пор, как вернулись к себе. Они просто лежали и немигающим взглядом смотрели в потолок. Оба они, очевидно, ждали Тирни, чтобы получить обещанные дальнейшие инструкции. Однако мы знаем, что в это время библиотекарь быль лишь на пути из Готьедского замка.

Но едва лишь затих далёкий звук колокола, как в дверь гостиной постучали. Несколько секунд оба миньона с какой-то удивительной смесью облегчения и страха глядели на дверь, но затем Визьер всё же встал и открыл её. Однако там был не Тирни, а всего лишь один из слуг, но в руке его действительно был бумажный пакет.

– Прошу прощения, господин, этот конверт принесли сегодня поутру, и на нём написано, что передать его вам нужно ровно в полночь. Курьер на словах добавил, что если я сделаю это раньше или позже – вы сами снимете мне голову…

– Давай сюда, – Визьер почти вырвал пакет из рук слуги. – И пошёл вон!

Гостиную освещала всего одна свечка на столе, поэтому Визьер тут же подошёл к ней. Он не стал зажигать других свечей, чтобы не привлекать лишнего внимания. Трясущейся рукой разорвав оболочку, он вытащил сложенное вчетверо письмо.

– Я горжусь вами, – слабым голосом прочёл он строки. – Наша цель близка как никогда. Для её достижения осталось сделать последний шаг. Утром вы направитесь к следователям и сообщите, что неоднократно видели убийц в обществе Тирни. Не беспокойтесь, он вас не выдаст, в этом я вам ручаюсь. Он нужен для того, чтобы выдать меня. Да, не удивляйтесь, но для торжества нашей идеи необходимо, чтобы я был схвачен и казнён… – оба заговорщика переглянулись долгим изумлённым взглядом. – Вам будет явлена сила божественного провидения, когда погибший было мессия восстанет вновь. Тогда вы поймёте, что выбрали правильную сторону в этой войне. Не забудьте о том, что я писал раньше – необходимо направить волну народного гнева на всех лирр в городе и государстве, за исключением принца Драонна. Уверен, вы с этим вполне справитесь!

Несколько минут они молча осмысливали прочитанное.

– Это слишком опасно, – пробормотал Доссан. – Старый идиот может выдать нас.

– Более опасно, чем перечить Ворониусу? – резонно заметил Визьер. – Мессир пообещал, что старик нас не выдаст. Значит – не выдаст. Не могу поверить, что Ворониус должен умереть…

– Он пишет, что потом воскреснет… Возможно ли такое?..

– Не знаю… Стал бы он тогда идти на верную гибель, если бы не был уверен?

Визьер поднёс пергамент к пламени свечи и сжёг его так же, как сжигал до этого все письма Ворониуса. Следом в огонь отправился и конверт.

– Ну что ж, надо ложиться… – несколько неуверенно проговорил он.

– Сегодня я точно не усну! – скрипнул зубами Доссан. – Не уверен, что вообще когда-нибудь смогу теперь спокойно спать…

– Во всяком случае – попытайся, – отрезал Визьер.

– Попытаюсь… – вяло ответил Доссан.

Он оглядел комнату, заметил на столике у камина бутылку вина и, прихватив её, направился к себе. И уже не видел, что Визьер взял с собой вторую бутылку.

***

Утром столица уже гудела. За ночь весть о смерти монарха разнеслась по городу, как бы тщательно её не пытались скрыть. Также уже было известно, что убийцы – лирры. Народ выходил на улицы с мрачными лицами и сжатыми кулаками. Былая ненависть к древнему народу моментально вспыхнула с новой силой. Визьеру и Доссану не нужно было даже особенно стараться – народ уже искал виноватых и горел жаждой мщения.

Около девяти утра глашатаи официально объявили о подлом и вероломном убийстве горячо любимого императора. Естественно, было объявлено, что убили его два лиррийских принца. При этом было подчёркнуто, что действовали они самостоятельно, и что это не было ударом со стороны всех лирр. Отдельно отмечалось, что сам министр принц Драонн стал жертвой коварства принцев Бандорских. Кстати, тут же объявлялось, что Бандорский дом лишён всех наделов и титулов.

Несмотря на официальные заявления, народ всё равно продолжал винить лирр вообще. Передавая горестную новость из уст в уста, никто не говорил «императора убили два лиррийских принца», все говорили просто «императора убили лирры». Уже утром произошло несколько нападений на лирр, которые проживали теперь в городе. Уже было трое убитых – один лирра и двое людей, и было понятно, что это лишь начало.

Как и было велено, утром Визьер и Доссан сообщили о Тирни следователям. Старый библиотекарь был тут же арестован – его, как и ожидалось, разыскали в императорской библиотеке, которую он не покидал уже, наверное, много лет. Выживший из ума маразматик мало что мог сказать, но зато в его грязной комнатушке обнаружилось огромное количество прелюбопытнейших бумаг. Бумаги эти дали такую обильную пищу для ума всем, кто расследовал убийство, что лишь к вечеру стал ясен истинный масштаб заговора.

Общество Лианы, о котором вдруг стало известно, представлялось теперь какой-то чудовищной сетью, наброшенной на империю. В тех письмах, что нашлись у Тирни, фигурировало лишь несколько имён, но из контекста становилось ясно, что это – весьма разветвлённая организация с большим количеством заговорщиков, стремящихся задушить царство людей, выпить из него все соки и построить лиррийский мир.

Незамедлительно был дан приказ об аресте этого самого Ворониуса или Вейезина, возомнившего себя лиррийским мессией. Его небольшой домик находился милях в шести от Кидуи, так что стража добралась туда быстро. Судя по всему, Вейезин ожидал их появления, и не сделал даже попытки сбежать или защищаться. Он спокойно сдался, лишь презрительно улыбаясь в ответ на обвинения, которые ему предъявили.

Лучшие маги империи пытались оценить магический потенциал Вейезина, чтобы понять – действительно ли он обладает магией, недоступной прочим мужчинам его племени. Однако же никаких, даже самых косвенных признаков этого не находилось. В конце концов следователям стало ясно, что перед ними – либо обыкновенный шарлатан, либо безумец. Но поскольку он, даже не обладая сверхъестественными способностями, оказался способен на организацию убийства императора, всё прочее уже казалось совершенно неважным.

Уже утром следующего дня подданным империи было объявлено о коварстве лирр и о тайном обществе, которое поставило целью уничтожение либо порабощение человечества. И это окончательно обрушило тот хрупкий мир, что ещё сохранялся в Кидуе.

Люди объявили войну лиррам – войну беспощадную и жестокую. Войну на выживание. На улицах столицы появились люди с красными головными уборами на голове. Конечно, со времён прошлой войны красные береты если и сохранились у кого-то, то в крайне плачевном состоянии, поэтому все, кто разделял всеобщую ненависть к лиррам, цепляли на голову хоть что-то красного цвета, чтобы продемонстрировать свою позицию. Чаще всего это вообще были просто лоскуты красной ткани, повязанные на голову на манер матросских платков.

Другим символом стало изображение Белого дуба империи. Люди находили изображение герба, а затем, как умели, подрисовывали у его подножья нечто зелёное, что должно было символизировать порубленные на куски ветви лианы. Поскольку подавляющее большинство населения столицы понятия не имело, что такое лиана, то рисовали просто некую зелёную массу, и все и так понимали, что это.

Буря народного гнева обрушилась сперва на тех лирр, что проживали в самой Кидуе. Кто-то из них попытался выбраться из города, предполагая худшее, но кое-кто не сумел, или же не захотел этого сделать. И теперь они должны были расплатиться своими жизнями за предательство, которого не совершали.