Когда на моей руке появляется чья-то ладонь, я вздрагиваю.

Поднимаю голову и смотрю… в темноту капюшона. Темнота на улице так же не помогает мне разглядеть черты лица моего спасителя. Молодой человек осторожно вытягивает за провод наушники из моих ушей, а затем кладет их в мою раскрытую ладонь.

— Ты в порядке? — спрашивает тихо.

— Я? — изумленно спрашиваю у него, — Я в порядке… Аты?..

— Встать можешь? — не отвечая, уточняет парень.

Поднимаюсь на ноги, хочу выглянуть и посмотреть, что с остальными, но молодой человек меня удерживает:

— Не надо, — спокойно произносит он.

— Я… Лин… — выдавливаю из себя, не зная, как пояснить, что здоровье сына господина Кана может дорого ему обойтись.

— С ним все в порядке — я отпустил его. Он хорошо бегает, — ровно отвечает парень в маске, а затем останавливает меня за плечи, когда я вновь хочу посмотреть на место драки, — возвращайся домой по другому пути, — произносит он, продолжая удерживать меня на месте.

— Зачем ты сделал это? Зачем заступился за меня? — спрашиваю у него прямо.

— А ты зачем заступилась за меня? — вопросом на вопрос отвечает тот.

— Тебя поймали из-за меня!.. Ты следишь за мной? — чуть нахмурившись, спрашиваю.

Очень жду ответа, но его все нет…

— Слишком много вопросов на сегодня, — наконец, произносит молодой человек, а затем разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, — иди домой.

— Позволь увидеть твое лицо, — выворачиваюсь из его рук и тянусь к капюшону, но парень мгновенно отступает и почему-то хватается за свою руку (в районе предплечья), которую я невольно откинула во время разворота.

Смотрю на нее широко открытыми глазами.

Только сейчас до меня доходит, что у него наверняка куча синяков, а может — и гематом!

А может — и переломов!!!

— Тебе надо в больницу! — взволнованно произношу.

— А тебе надо домой, — повторяет молодой человек, вкладывая чуть больше силы в свои слова.

Спорить с ним бесполезно: лучше послушаться и позволить ему пойти и залечить свои раны.

Киваю, виновато глядя в пол, разворачиваюсь и иду в обратную сторону. Затем останавливаюсь и, не оборачиваясь, произношу:

— Спасибо.

И вновь возобновляю шаг…

Даже представить не могу, как дорого обошлась ему эта победа.

Если бы не я, он бы никогда не оказался в таком положении…

Что за ерунда происходит с моей жизнью?!

— Да все с ним будет в порядке, — голос Динь-динь по телефону звучит устало.

Она уже полтора часа меня успокаивает.

— Он так схватился за руку… — протягиваю, закрывая лицо рукой.

— Это естественно: он же с толпой бандитов дрался! — уже в сотый раз повторяет подруга, — Неужели ты думала, что он уйдет без синяков?!

— Это я во всем виновата! — вновь затягиваю пластинку.

— Слушай, если сейчас не прекратишь, я встану с дивана и приеду к тебе. Хочешь?! — предупреждение звучит грозно.

— Нет, пожалуйста, оставайся дома! — тут же беру себя в руки.

Если Динь-динь приедет, то спать я лягу во втором часу ночи и ни разу не высплюсь.

— То-то! — прям вижу, как она поднимает указательный палец вверх, — Тогда приходи в себя и успокаивайся. Своими переживаниями ты ему точно не поможешь.

— Ты права, — падаю на кровать и лежу неподвижно, удерживая телефон у уха, — но я не понимаю: зачем он это сделал? Зачем ответил на эту провокацию? Он же мог спокойно сбежать, когда понял, что я знакома с Лином, и что он меня не тронет!

— Этот Лин — тот еще козел! — тут же вставляет свои пять копеек Динь-динь, — Нет бы прощения попросить за действия своих телохранителей! Так он еще и ловушку устроил! Не, ну, как таких земля носит?!

— Я понятия не имею. Но сказать, что Лин упал в моих глазах — это ничего не сказать. Падать ниже просто некуда. Если раньше он был в конце моего рейтинга, то сейчас он вне какого-либо рейтинга в принципе.

— Боже, ты что, рассматривала его в качестве своего парня? — изумляется Динь-динь.

— Я — нет. А он себя рассматривал. Но теперь уже точно может ни на что не надеяться: я даже разговаривать с ним не буду, — произношу с холодом.

— А если он снова к тебе на работу придет? Что будешь делать? — задает ТОТ САМЫЙ вопрос Динь-динь, — Расскажешь господину Кану?

— Нет, этот вариант исключен, — отрезаю, глядя на потолок, — если он сделает это снова… придется что-нибудь придумывать. Но я это так просто не оставлю.

— Ты помнишь про пятницу? — осторожно напоминает подруга.

— Как можно забыть? — вздыхаю.

То, что мы обязательно пересечемся в ночном клубе — это факт: Лин все время там зависает на выходных.

А в этот раз я буду работать там и пятницу, и субботу…

— Блин, ну, ты и влипла, — протягивает Динь-динь.

— Сама в курсе, — еще тяжелее вздыхаю, затем смотрю на часы, — Ладно, мне пора ложиться — иначе не высплюсь. Спасибо, что поговорила со мной.

— О чем речь? Я же твоя подруга, — фыркает Динь-динь.

— Спасибо тебе, подруга, — улыбаюсь и сбрасываю вызов.

Некоторое время лежу на спине.

Хоть я и сказала, что собираюсь уснуть… было очевидно, что сделать это не получится: я слишком взволнована.

Хоть в аптеку за успокоительным иди…

Собственно, так я и поступлю: иначе и впрямь не смогу выспаться и завтра буду весь день клевать носом.

Встаю с кровати, натягиваю теплый свитер и выхожу из дома. Хорошо, что рядом есть круглосуточная аптека…

Когда вхожу в помещение, невольно останавливаюсь: у кассы стоит мой новый сосед по подъезду. Ничего себе! Как он, интересно, покупает что- либо, если даже языка не знает? Подхожу к нему и замечаю в окошке бумажку с названиями лекарств на русском.

— Здравствуйте, — здороваюсь с женщиной на кассе.

Та здоровается в ответ, а мой сосед оборачивается и смотрит на меня. И, если в первую секунду взгляд его был очень напряженным, то уже буквально в следующую — он смягчился и вновь стал привычно растерянным и обаятельным.

— Здравствуйте, — здороваюсь и с ним, кивая головой.

Тот кивает в ответ и неловко переступает с ноги на ногу, подходя чуть ближе к окошку.

Женщина в этот момент как раз складывает в пакет бинт, лейкопластыри и что-то из обезболивающего. Так! А с ним-то что случилось? Присматриваюсь к той части лица, которую я могла увидеть со своей стороны, и замечаю наливающийся синяк на скуле.

— Боже, на вас кто-то напал? — сама не замечаю, как кладу руку ему на плечо.

Молодой человек поворачивает ко мне голову и смотрит полувопросительно-полу-растерянно.

— Кто это сделал? — указываю пальцем на его скулу.

— Да что, в нашем районе отморозков мало? — фыркает женщина на кассе, — Увидели, что по-русски ни «бэ», ни «мэ», вот и побили.

Поджимаю губы.

— Who did this? — вспомнив уроки английского, настойчиво спрашиваю молодого человека.

Если это были люди Лина… если после встречи с тем парнем в маске они вымещали свой гнев на первых встречных…

— О… — кажется, мой сосед понимает, о чем я спрашиваю, но его ответ мне не особо помогает: он неловко пожимает плечами.

Ну, конечно, он не знает — кто это был. И естественно он не сможет описать внешность нападающих — не при нашей языковой пропасти.

Черт.

— С него три тысячи двести рублей, — произносит женщина.

Молодой человек тут же достает свою карту и прикладывает к терминалу.

А я с подозрением смотрю на женщину. Это что надо было такое купить, чтобы три тысячи вышло?.. Но заглянуть в пакет, конечно, не позволяет воспитание.

Ладно, разберемся.

— Мне фитоседан: номер два, пожалуйста, — быстро произношу и достаю сотку из кармана.

Также быстро расплачиваюсь, забираю товар и выбегаю из аптеки вслед за соседом. Мы вместе идем к дому: он — впереди, и я — позади, отставая на пару шагов и все время поглядывая по сторонам. Мало ли из какого угла кто выпрыгнет? Уже довольно поздно… а район у нас и вправду не спокойный.