— Пошел ты. Мои навыки отточены.

От Джета также никакой помощи. Он каждый раз старается изо всех сил поймать мячи, брошенные действующим квотербеком, даже если они летят мимо цели, но при этом практически бежит в противоположном направлении, когда мяч покидает мою руку.

Парни из линии нападения оставляют для Виктора лазейки, чтобы он мог захватить меня. Что он и делает, неоднократно.

— Чувак, у тебя полный провал! — говорит мне Виктор, когда мы занимаем свои игровые позиции на поле. Он посмеивается, забавляясь моей неспособностью показать свои навыки.

— Я бы не провалился, если бы твои партнеры по команде делали бы свою работу, — кричу я в ответ.

Как только мяч попадает ко мне, я смотрю на Джета, но тот же момент оказываюсь в захвате Виктора. Никто из линии нападения не защитил меня.

— Это тебе за Эштин, — говорит Виктор, толкая меня на землю, когда я пытаюсь подняться. Потом он протягивает руку, чтобы помочь мне, но я не принимаю ее. Проклятье, это он виноват в том, что я оказался в захвате и был повален на землю. Моя досада достигает своего пика, я поднимаюсь и толкаю его. Он — полузащитник. Я не удивлен, что он твердо стоит на поле.

— Ты хочешь подраться со мной? — спрашивает он.

Джет встает между нами. Он хватает меня за грудки и толкает прочь от Виктора.

Слишком поздно.

— Давай врежь мне, Салазар.

Я принимаю стойку и стараюсь удержаться на ногах, пока он пытается опрокинуть меня на землю. Ха! Большой парень думал, что сможет повалить меня без особых усилий, но я — упрямый ублюдок, мой адреналин зашкаливает, и я не собираюсь вновь валяться на земле. Раздосадованный, он снимает шлем и бросает мне в лицо. Дитер дает свисток. Я думал, что он засвистит еще тогда, когда я был в захвате; я игнорирую его, как и все остальные на поле.

— Ты не можешь надеяться на то, что явишься сюда, щелкнешь пальцами, и мы с радостью поприветствуем тебя, — говорит Салазар.

Я срываю свой шлем.

— Я играл с первогодками, которые играют в сто раз лучше, чем ты.

Он просто бросается на меня, одновременно тренер Дитер снова дает свисток. Не так-то легко драться в полной амуниции. Мы катаемся по земле, пытаясь достать друг друга.

— А ну, быстро прекратили! — слышится крик Дитера.

Парни оттаскивают нас друг от друга.

— Фицпатрик, на скамью! — приказывает Дитер, кивая на боковую линию.

Какого черта? Меня изолировали? Твою мать.

— Это должно быть шутка. Тренер, это не моя...

Дитер указывает на скамью, перебивая меня.

— Повторять я не буду.

Эта команда... эти придурки... угробили мой шанс. Я сижу на скамье, кипя каждой клеточкой моего тела, пока игроки вкладывают сто десять процентов в Баттера, хотя он лажает.

— Фицпатрик, тащи свою задницу сюда! — кричит через все поле тренер Дитер. — Остальные — круг вокруг поля, затем свободны.

Я хватаю шлем и направляюсь к тренеру.

— Я пришел сюда не отсиживаться за боковой линией, — я не могу скрыть разочарование.

— Послушай, Дерек, несмотря на случившееся на поле, я могу сказать, что у тебя золотые руки.

— Если команда поддержит меня...

— Поддержат, — он снимает кепку и наклоняется вперед. — Я могу до посинения с ними разговаривать, но почему-то эти парни тебе не доверяют. Мои ребята будут нести потери, чтобы защитить Баттера, даже если для этого им придется надорваться. Тебе нужно заслужить их уважение и доверие. Как только у тебя это получится, у нас будет в этом году очень хорошая попытка. Дело за тобой. Ты готов?

— Да, тренер.

— Славно. А сейчас верни контроль над ситуацией и разберись с проблемами, происходящими за пределами поля, а затем возвращайся сюда на утреннюю воскресную тренировку.

На стоянке Салазар собирается садиться на мотоцикл. Завидев меня, он напрягается.

— Я попытаюсь вернуть Эштин, — говорю я ему.

— Удачи, — он качает головой. — Этого не будет.

— Мать твою, Салазар... — Пора идти напролом, потому что другого шанса может и не быть. — Я люблю ее, — я развожу руками. — Почему ты думаешь, я все это делаю? Это для нее, для нас, для меня. Черт, я не знаю. Возможно, ты и прав, и я самый невероятный придурок на всем земном шаре. Но ты больше, чем кто-либо другой, знаешь, что она чувствует ко мне, если есть хоть небольшой шанс вернуть ее... я им воспользуюсь. Проклятье, я не виню тебя, что ты хочешь выбить из меня все дерьмо. Ей нужна команда, которая будет побеждать, Салазар. Я хочу ей с этим помочь. Помоги мне сделать это для нее.

Он опускает голову и вздыхает.

— Ты причинил ей боль, Фицпатрик. Мужик, она рыдала в моих руках, как гребаный младенец. Она мне как сестра и я не позволю тебе снова обидеть ее.

— Я не собираюсь ее обижать. Мне ненавистна мысль о том, чтобы просить тебя, но мне нужна твоя помощь.

— С чем?

— Мне нужно взять взаймы видеозаписи каждой игры фримонтской команды за последние три года.

— Каждой игры? — Виктор прищуривает глаза, как тогда, в день нашей первой встречи. Он смотрит на меня как на врага из команды соперников.

— Я должен тебе поверить?

Я смотрю ему прямо в глаза и произношу:

— Нет. Но я буду очень признателен, если ты их раздобудешь для меня. 

Эштин 

Я делаю глубокий вдох, сидя перед тренерским составом Северо-Западного Университета. Считается, что в нем лучшая футбольная программа среди Университетов Лиги Плюща на Среднем Западе. Я посетила семинар про колледж и провела день на экскурсии по кампусу. Здесь очень красиво, он находится прямо на берегу озера Мичиган. Ничего не могу с собой поделать, я так хочу, чтобы Дерек был здесь и сказал «ты можешь это сделать».

Дерек. Как сильно я не стараюсь отодвинуть воспоминания о нас с ним вглубь сознания, у меня не получается. Он часть меня, независимо от того, чувствует он ко мне что-то или нет. Когда я закрываю глаза и думаю о том, как он нежно касается моего лица, проводит рукой по волосам, или просто обнимает меня, потому что знает, что мне это необходимо, я начинаю ощущать спокойствие, которого не было с тех пор, как ушла мама.

Я хочу полететь в Техас, схватить его и сказать, как сильно мне нужно, чтобы он выбрал меня. Но если я так сделаю, то не дам ему сделать свой собственный выбор. Я не хочу все время думать о том, что вынудила его или заставила быть со мной. Он, очевидно, не был готов к серьезным отношениям, по крайней мере, со мной. Я всего лишь хочу, чтобы он был счастлив. Если он будет счастлив в Техасе без меня, я с этим смирюсь.

Кого я обманываю? Я больше не буду в порядке, и чертовски сильно по нему скучаю. Он мой лучший друг, научивший меня тому, что я достойна быть любимой. Он заставил меня чувствовать уверенность и помог понять, что единственный проигравший человек — моя мама.

Впервые в жизни я верю в это.

— Хотя мы впечатлены вашим выступлением в прошлом году и получили прекрасные рекомендации от тренера Беннета из «Элита» и тренера Дитера из Фримонта, мы просто не готовы предложить тебе какую-либо поддержку или стипендию, — говорит тренер. — У нас на рассмотрении много кикеров, Эштин. Ты есть в нашем списке, но если честно, у нас куча игроков лучше тебя и мы хотим быть объективными. Но благодарим за потраченное время и интерес к Северо-Западному Университету. Это превосходное учебное заведение, и мы были бы рады видеть тебя в качестве студента.

Я киваю, поблагодарив их за рассмотрение моей кандидатуры, и в считанные минуты встреча заканчивается. Как только я возвращаюсь в лифт, чтобы спуститься на первый этаж, в груди разрастается глубокая острая боль сожаления от осознания, что дверь захлопнулась.

Они считают, что я недостаточно хороша.

Когда двери лифта открываются, я слышу знакомый капризный голос пожилой леди, она разговаривает с кем-то командным голосом.

— Да, говорю я тебе, мне не нужно записываться на встречу с тренером, мне нужно увидеться с ним прямо сейчас!