— Как мило с его стороны, — с такой же усмешкой произнесла Хенке. — А не окажется ли, что по дороге они где-то временно затеряются?

— Нет, не окажется, — сказала Хонор, более серьёзным тоном. — Это важные официальные документы, так что мы не собираемся устраивать с ними никаких игр. Но также не собираемся и докладывать кому бы то ни было об их местонахождении. И хотя записи о них и находятся в открытом доступе, но их сперва нужно запросить. Так что мы будем знать, имел ли кто-то к ним доступ. — она пожала плечами. — Мы не сможем хранить это в секрете вечно, даже если бы и хотели, что не так. Мы просто выиграем немного времени.

— Но зачем тебе это? — нахмурилась Хенке. — Как и сказала Эмили, это решило все ваши проблемы. Возможно за исключением, конечно, того, что найдутся люди готовые предположить, что твоё замужество может служить доказательством того, что Хейес был с самого начала прав насчёт слухов о тебе и Хэмише.

— Основная причина — это мое командование флотом и пост Хэмиша в Адмиралтействе, — признала Хонор. — Хэмиш считает, что, поскольку Первый Лорд Адмиралтейства, в отличие от Первого Космос —лорда, является гражданским человеком, не имеющим права отдавать прямые приказы военнослужащим, то он не входит в цепочку командования и, следовательно, с самого начала не существовало никаких ограничений на наши… взаимоотношения. К сожалению, в настоящий момент это всего лишь его мнение. Прежде чем выносить всё на публику, мы хотим удостовериться, что суд с ним согласен.

— А если нет? — Хенке снова нахмурилась. Подход «закон — что дышло» был очень не похож на ту Хонор Харрингтон, которую она всегда знала.

— А если нет, то есть относительно простое решение. Я подаю в отставку на Мантикоре, а Гранд-адмирал Мэтьюс предоставляет адмирала Харрингтон Альянсу для того, чтобы принять под команду Восьмой Флот. Это будет законно, поскольку в грейсонском уставе нет подобного запрета. Но это сложный способ, причем для всех будет очевидно, что проделано это исключительно для того, чтобы формально удовлетворить требования закона. Мы бы предпочли просто убедиться, что не нарушили Военного Кодекса Звёздного Королевства.

— И сколько времени потребуется на то, чтобы установить, нарушили ли вы его?

— Надеюсь, не очень долго. Я уже засадила Ричарда Максвелла за работу, и он уверен, что сможет выдать определённое заключение в течении месяца или около того. Что, знаешь ли, для юридической системы означает движение со скоростью света. Тем временем мы займемся организацией и проведением «Плодожорки III», и ни Адмиралтейству, ни Флоту при планировании операций совершено незачем об этом беспокоиться.

— С этим я, пожалуй, спорить не буду, — сказала Хенке. — Лично мне кажется, что учитывая кто ты и кто Хэмиш — даже если не считать Эмили — вам бы сошло с рук всё, кроме, разве, убийства!

— Может быть, — нахмурившись, ответила Хонор, — но эта та игра, в которую я играть не собираюсь.

— Хонор, ты заслужила маленькое послабление, немного особого отношения, — тихо сказала ей Хенке.

— Возможно. В определённом смысле, возможно, и я так считаю, — медленно произнесла Хонор. — Но в ту минуту, когда я начну требовать подобного отношения, я превращусь в нечто, чем быть не желаю.

— Да, возможно, что и так, — сказала Хенке со слегка печальной улыбкой. — Что, вероятно, и является причиной, по которой все вокруг с такой готовностью тебе это предоставили бы. Ну ладно. — она встряхнулась. — Полагаю, нам просто следует принимать тебя такой, какая ты есть.

— И на этот раз не забывай писать!

— Ма! — возразил лейтенант Тимоти Меарс. — Я же постоянно пишу! Ты же знаешь!

— Но недостаточно часто, — твердо сказала она с ехидной улыбкой, поворачивая к стоянке шаттлпорта Лэндинга.

— Хорошо. Хорошо, — тоже с улыбкой вздохнул он. — Я постараюсь писать чаще. Если, конечно, адмирал оставит мне свободное время.

— Не смей обвинять в своей расхлябанности герцогиню Харрингтон, — отчитала его мать. — Она не нагружает тебя настолько сильно.

— Еще как, — возразил Меарс тоном оскорбленной невинности. — Клянусь!

— Тогда ты не будешь возражать, если я напишу ей письмо с просьбой не перегружать работой моего мальчика?

— Не смей! — со смехом запротестовал Меарс.

— Так я и думала, — довольно заключила его мать. — Матери, знаешь ли, ощущают подобные вещи.

— И борются не по правилам.

— Конечно. Это же матери.

Аэрокар встал на размеченное стояночное место и мать повернулась к Меарсу со внезапно гораздо более серьёзным видом.

— Мы с отцом очень гордимся тобой, Тим, — тихо сказала она. — И беспокоимся за тебя. Я знаю, знаю! — она подняла руку останавливая его протест. — На флагманском корабле ты в большей безопасности, чем был бы практически где бы то ни было ещё. Но до того как хевы вновь начали войну множество матерей и отцов думали, что их дети в безопасности. А оказалось, что они ошибались. Мы не лежим ночами, не в состоянии заснуть из-за тревоги. Но все равно тревожимся, потому что любим тебя. Поэтому… будь осторожнее, хорошо?

— Обещаю, мама, — ответил он и поцеловал ее в щеку. Затем выбрался из машины, прихватил свою единственную легкую сумку, и прощально махнул рукой.

Его мать смотрела, как он идет по тротуару, как он исчез в толпе. Затем она подняла аэрокар на уровень для отъезжающих машин и направилась домой.

Она не обратила внимания на неприметного человека, который также наблюдал за тем, как её сын направляется к залу для отбывающих.

— Я надеялся, что мы получим подкрепление, мэм, — сказал Рафаэль Кардонес, пока он, Саймон Маттингли, Хонор и Нимиц шли из флагманского конференц-зала, где только что завершилось первое предварительное совещание по «Плодожорке III».

— Как и я, — отозвалась Хонор. — Но будем реалистами. С момента возвращения Восьмого Флота в боевой состав прошло всего три месяца. Боюсь, должно пройти еще по крайней мере несколько месяцев, прежде чем мы увидим что-то ещё.

— Три месяца. — покачал головой Кардонес. — Почему-то сложно поверить, что прошло столько времени, мэм.