— Поняла, — повторила Хонор и взглянула на лейтенанта Брантли.

— Харпер, сообщите капитану Кардонесу, что адмирал Моровиц вышел из строя и я временно беру на себя тактическое управление дивизионом.

— Есть, ваша милость.

— Андреа, — Хонор вернулась к Ярувальской, — верните ЛАКи. После повреждения «Нетерпимого» нам будут нужны «Катаны» с их «Гадюками» и «Ферреты».

Вторая волна ракет Оперативного Соединения 82 обрушилась на Бандита Четыре. Противоракеты лились им навстречу, вырастали «Драконьи Зубы», плодились цели, вспыхивали «Зуделки» и исчезали во вспышках взаимоуничтожения импеллерные клинья противоракет и МДР. Затем уцелевшие ракеты вновь обрушились на «Конкет».

— Множественные попадания в кормовую часть! — капитан «Конкета» слушал доклад старшего механика из центрального поста борьбы за живучесть. — Тяжёлые повреждения между шпангоутами один-ноль-девять-семь и два-ноль-один-восемь. Гразер Сорок исчез — просто исчез; там, где он должен был быть, дыра, в которую вы можете загнать долбанный бот, и похоже, что весь его расчёт погиб. Сорок Второй тоже выпал из системы управления огнём, а Десятый и Одиннадцатый генераторы гравистен сгорели. У нас пробоина в основном корпусе на шпангоуте два-ноль-ноль-шесть. Потеряны ещё как минимум три лазерных кластера и они выбили два бета-узла кормового кольца.

— Делайте, что можете, Стив, — ответил капитан, глядя на залитую алым диаграмму борьбы за живучесть на одном из вспомогательных дисплеев.

— Мы и делаем, — ответил инженер и капитан кивнул сам себе. «Конкет», несомненно, был изранен, и он знал, что боль о погибших ещё настигнет его. Однако корабль был всё ещё боеспособен и только это имело значение.

— »Конкет» докладывает об умеренных повреждениях, — сказал Мариус Гоцци Жискару. — Капитан Фредерикс докладывает, что корабль ещё боеспособен, но он перекатил корабль, чтобы спрятать гравистену правого борта от манти.

— Хорошо, — ответил Жискар, не отрывая взгляда от главного тактического экрана. Ему не нравилось, что манти смогли всего лишь двумя залпами так тяжело повредить «Конкет», но Фредерикс был надёжным, испытанным капитаном. И попросту перекатив корабль вместо того, чтобы медлить, спрашивая дозволения, он продемонстрировал ту самую разумную инициативу, над выработкой которой так тяжко работали Жискар, Турвиль и Томас Тейсман.

Мысли пробегали в глубине сознания Жискара, но на самом деле его внимание было приковано к экрану в ожидании передаваемого со скоростью света сообщения о результатах его первого гигантского залпа.

— Сэр, попадания по нескольким вражеским кораблям! — внезапно произнесла Сельма Теккерей ликующим голосом и глаза Жискара прищурились, так как такие же результаты появились на периферии экрана.

— Попадания в оба супердредноута и по крайней мере в два крейсера, — продолжала Теккерей, слушая в наушнике устный доклад из БИЦ. — И…

Она сделала паузу, внимательно вслушиваясь, затем повернула голову, чтобы видеть Жискара.

— Сэр, платформы подтверждают тяжёлые повреждения одного из супердредноутов!

— Хорошая работа! — ответил Жискар, однако его удовольствие от этого известия не было полным. Третий залп манти был на подходе и он видел устремляющиеся к «Конкету» ракеты.

— По меньшей мере ещё пять попаданий, ваша милость, — сообщила Ярувальская. — Мощность его клина снижается, а ПРО слабеет.

— Это было бы здорово, если бы у нас были ракеты, чтобы его добить, — тихо обратилась Мерседес Брайэм к Хонор. Хонор взглянула на неё и начштаба кивнула в сторону Ярувальской. — Вы хотите использовать «Агамемноны», чтобы компенсировать подвески «Нетерпимого»?

— Нет. — Хонор покачала головой, наблюдая за второй огромной волной ракет Жискара, накатывающейся на её корабли с кормы. — Это должен быть последний залп такого размера, который они способны выдать. Они выжали себя досуха, чтобы достичь такой плотности, и я не буду делать то же самое с линейными крейсерами Мики только для того, чтобы попытаться уничтожить корабль, который в любом случае больше не способен вести по нам огонь. Не тогда, когда они вскоре могут нам очень понадобиться.

— Да, мэм.

Атакующие МДР нахлынули подобно волне, вздымающейся, накатываясь на берег, а Марк-31, «Гадюки» и стандартные противоракеты «Ферретов» били в них. Потеря платформ «Замочной Скважины» «Нетерпимого» значительно ослабила защиту, однако время, потребовавшееся хевенитам, чтобы накопить сбрасываемые подвески, увеличило интервал между залпами настолько, что это позволило ЛАКам Хонор вернуться назад и занять оптимальные позиции для перехвата за кормой её кораблей.

Несколько десятков МДР потеряли назначенные им цели, поскольку импеллеры ЛАКов закрыли им обзор. Подчиняясь программе, они стали искать замену и двадцать шесть из них обнаружили ЛАКи. Девятнадцать добились успеха и семь «Шрайков», девять «Ферретов» и три «Катаны» — и, вместе с ними, сто девяносто мужчин и женщин — погибли.

Тридцать семь МДР преодолели всё, что им могло противопоставить Оперативное Соединение 82. Из уцелевших шесть ракет были платформами РЭБ; остальные тридцать одна обрушились на «Император» и «Нетерпимый».

— Четыре попадания в корму по правому борту. — доложил Рафу Кардонесу коммандер Томпсон с поста борьбы за живучесть. — Ещё два в центральной части, в районе шпангоута девять-шесть-пять. Гразер Двадцать Три выпал из сети, однако установка не повреждена; она готова к стрельбе на автономном управлении. Никаких крупных пробоин и людских потерь, однако мы потеряли пару лазерных кластеров из кормового квадранта по правому борту и у нас выведен из строя один бета-узел кормового кольца. Думаю, что смогу его восстановить примерно за двадцать минут, но могу и ошибаться.

— Делайте, что можете, Гленн, — сказал Кардонес, однако его внимание приковывал к себе вспомогательный дисплей. Раны его корабля были незначительными, в худшем случае поверхностными. Однако этого нельзя было сказать о «Нетерпимом».