54

Самолет отрывается от земли. Некоторое время наблюдаю за отдаляющимся городом, а потом все же поворачиваюсь и смотрю на Демьяна, который вальяжно разваливается в кресле напротив.

Он и бровью не ведет. Держит в руках планшет. Работать собирается. Листает что-то, просматривает. И делает вид, будто не чувствует мой взгляд. Но все он чувствует. Знаю. Замечаю, как немного замедляются его движения, как сам взгляд становится более сосредоточенным.

Такое чувство, словно я его отвлекаю. Ну надо же.

Опять перевожу взгляд в сторону иллюминатора. За стеклом уже плывут облака. Внизу теперь ничего не рассмотреть. Снова оборачиваюсь. Демьян остается в том же положении, что и раньше.

Ничего. Пускай отвлечется.

— Сколько нам лететь? — спрашиваю.

— Долго.

Даже глаз от экрана не отрывает, а после вообще начинает что-то печатать.

— Долго — это сколько? — интересуюсь дальше.

Он все же отвлекается от своего чертового планшета. Наши взгляды наконец пересекаются.

— Долго, — повторяет с невозмутимым видом и как будто чуть ухмыляется.

Движение губ едва уловимое, но я подмечаю.

А уже в следующую секунду он опускает взгляд на экран, разрывая наш контакт.

Точное время говорить не хочет. Так у меня хотя бы варианты появятся. Пусть все равно будет тяжело определить конкретное место назначения.

Но раньше он говорил про отдых. Про море.

Значит, куда-то в теплые края? Заграницу? Пока точно понятно лишь одно, это не поездка в один из соседних городов, раз «долго», но в остальном мы можем оказаться где угодно.

Опять на Демьяна смотрю. Сидит, ухмыляется. Довольный такой. Ладно, не так уж сильно он ухмыляется. Вообще, не ухмыляется, если только на рот смотреть. Но вид у него такой, что бесит.

Забрал меня. Теперь летим неизвестно куда. Он работой занимается. А я что должна делать? От безделья тут дуреть? Еще и непонятно сколько. Ему-то хорошо. А мне как?

Уже сама раздражаюсь от того, что не выходит отвести взгляд от его губ. И вроде злиться на него должна. Ситуация такая, что иначе нельзя. А у меня не получается. Больше теперь на себя злюсь, на свою дурацкую реакцию.

Поцеловать мне его хочется. Очень. Или хотя бы щекой прижаться к его щеке. Тепло почувствовать. И мурашки поймать — когда его щетина кожу слегка царапает.

Небритый он. Занят был. Меня искал. Торопился. И сейчас занят. Интересно, чем? Опять своим криминалом?

— Много работы? — спрашиваю.

Демьян опять отвлекается от планшета.

— Много, — говорит.

— Весь перелет будешь работать?

— Не так много.

Опять эта ухмылочка. Едва уловимая. И опять это дурацкое ощущение у меня. Что и губами к его губам прижаться хочется. И пощечину залепить. Посильнее. И даже необязательно в таком порядке. Наоборот тоже можно.

— Ясно, — киваю, обнимаю себя руками и перевожу взгляд на иллюминатор.

Там пейзаж практически не меняется. Облака так и плывут.

— Секретарь отправила несколько договоров на подпись, — продолжает Демьян. — Нужно просмотреть.

Секретарь?

Поворачиваюсь, смотрю на него.

Секретарь Демьяна еще восстанавливается после операции. Вернуться в офис она бы не успела. Знаю это, потому что мы общаемся. Выходит, там до сих пор та… размалеванная блондинка. В блузке, которая вот-вот на ее груди лопнет.

— Кать?

Брови приподнимает, мол, «а что не так?»

Молча пожимаю плечами. Все так, Демьян. Секретарь твоя сразу в память врезается.

— Кать? — повторяет.

Ничего не говорю.

А он уже без «ухмылочки». Резко серьезным становится. Взглядом сканирует. Видимо, наконец понимает, в чем косяк. Но назад не отмотать и слов теперь не вернуть. Так что он переключается на другую тему. И меня переключить пробует.

— Завтракать будешь?

Хочется сказать «нет». Вообще, видеть его сейчас не хочется. Пусть снова в свой проклятый планшет уткнется и не трогает меня.

Но утром я ничего не поела. Просто не лезло. А голодать нельзя. Мне нужно заботиться о ребенке. Не только о себе.

— Не знаю, — бросаю.

— Что это значит?

— А то и значит, — говорю, спокойно встречая его помрачневший взгляд. — Может быть мне здесь ничего не понравится.

И мне уже не нравится, кстати. Хотя еду еще не видела.

— Я распорядился взять все, что ты обычно ешь, — говорит Демьян.

Какой заботливый.

— А вкусы меняются, — плечом дергаю. — Особенно в такое время.

Откладывает планшет.

— Сейчас посмотрю, что там есть, — заявляет и поднимается.

Сам решает этим вопросом заняться.

Поражаюсь его выдержке.

Тоже стараюсь успокоиться, не накручивать себя еще больше. Но это тяжело.

— Что ты, — говорю. — Не отвлекайся.

Выразительно на планшет киваю.

— Работа, — прибавляю. — Секретарь.

Он шагает вперед, сокращая расстояния между нами до минимума, хотя между креслами и так совсем небольшой проход. Хотелось бы больше.

— Кать, — бросает.

И его ладони приземляется совсем рядом. Одна опускается на подлокотник, почти касаясь моей руки. Вторая ложится на спинку кресла.

Вздергиваю бровь.

— Работы всегда хватает, — говорит Демьян. — Но приоритет у меня сейчас только один.

Да?

— Вы.

Прежде чем успеваю отклониться или хоть что-нибудь сообразить, он уже наклоняется и накрывает губами мой живот.

— Дем, — начинаю и осекаюсь.

Отстраняться он не спешит. Щекой трется. И даже через одежду это прикосновение обжигает. Нежное, чувственное. Доводит до дрожи.

— Так что ты будешь? — спрашивает Демьян, наконец, отодвигаясь от меня, взгляд ловит, внимательно изучает.

— Принеси, — отвечаю тихо. — Посмотрю.

Глупо ревновать. И сердиться на него из-за той секретарши. Глупо… но эмоции захлестывают. Меняются так быстро, что голова кругом.

Сбежать от него мечтаю. Закончить все. И в тот же момент в голове бьется единственная мысль — не хочу, чтобы он меня отпускал.

И Демьян не отпускает. Так и задерживается. Стоит, склонившись надо мной. В глаза мои вглядывается. И чем больше времени пробегает, тем сильнее чувство, будто мои мысли для него открытая книга.

— Иди, — говорю.

— Сейчас.

Опять мой живот целует. Трется щекой, заставляя поежиться. И только потом отходит.

А я обнимаю себя руками. Ладони скользят по животу. Пальцы замирают там, где совсем недавно до меня дотрагивался Демьян.

Вместе нам быть нельзя. Умом это четко осознаю. А внутри все бунтует. И моя душа протестует.

Ладно. Не нужно себя еще больше накручивать. Пока что я даже не понимаю, куда именно мы летим. Про побег точно нет смысла сейчас размышлять.

Веду головой. Взгляд падает на планшет Демьяна, который так и остался на сиденье, причем не заблокировался.

Экран горит. Виднеется открытое окно какого-то сообщения. На расстоянии не прочитать, но если немного податься вперед…

Одергиваю себя.

Конечно, любопытно. Даже так понятно, что там не личная переписка. Что-то рабочее. А это еще любопытнее. Представление о делах его компании у меня есть. Неделю назад сама кое-какие факты решила выяснить. Но это же все только официальная сторона.

В любом случае не стану лезть в его дела вот так.

Проходит некоторое время. Демьян возвращается с какими-то документами в руках. Полностью на этих бумагах сосредоточен. А следом за ним вдруг появляется девушка-бортпроводник. Она подталкивает вперед тележку, полностью заставленную едой.

Демьян усаживается на свое место, а девушка подходит ближе.

— Позволите? — спрашивает.

И после моего кивка устанавливает тележку между сиденьями.

Девушка опять обращается ко мне, предлагает еду и напитки. Она приятная, действует профессионально, вот только внутри меня оживают чувства, которые мне совсем не нравятся.

Красивая она. Молодая.

Интересно, часто Демьян в ее компании летает? Долгие у них перелеты?

Повисает пауза.