А она точно чувствует. Горло ладонью прикрывает. Будто шарф поправляет. Безотчетный жест. Но я ловлю.

Блять, да я ловлю абсолютно все, что она делает.

Закладываю руки в карманы. Сейчас точно срываться нельзя. Поведу игру иначе. Хитрее. Есть, куда бить.

– Ненавидишь меня? – спрашиваю.

Едва уловимо плечами двигает. Головой ведет. Неопределенно.

– Я тебе эту компанию передавал не для того, чтобы потом отобрать, – говорю и в глаза ее смотрю. – Оставайся. Из дома работай. Из другого офиса. Можем с тобой вообще не пересекаться.

Не верит.

И правильно.

Сам не верю в то, что сейчас выдаю. Но похуй. Отпускать ее из кабинета так быстро не собираюсь. Время тяну. И запах ее втягиваю.

От этой сучки исходит аромат, который никакие духи не перебьют. Чистый. Свежий. В глотку забивается. Будоражит.

Но блять, в ней все будоражит. Заводит. На нервы действует.

– Подпиши, пожалуйста, заявление, – тихо произносит она.

Беру листок, который пару минут назад на столе оставила. Взглядом по строкам пробегаю. Нихуя не читаю.

– Куда спешить?

Обратно чертову бумажку откладываю.

– Подумай, – бросаю. – Неделю даю.

– Нет, – отвечает твердо.

Головой качает.

Непреклонная. Уже все выводы сделала. Реально уверена, что сумеет от меня отделаться.

Блядь, ей и на краю света не скрыться. Нигде, сука. Нет в мире такого места, где я ее не достану.

– Ты поставил условие, – продолжает тихо. – Я его выполнила. Теперь могу надеяться только на твою честь. На то, что ты сдержишь слово, и у моих бывших сотрудников не возникнет никаких проблем с работой.

Знает, куда нажать.

– Подпишу, – говорю. – Через неделю.

За неделю многое может произойти, Катя. Такое, чего ты совсем не ожидаешь. И тогда поглядим, как дальше наш разговор пойдет.

Она кивает.

– Всего доброго, – выдает ровно.

И выходит из кабинета.

Достаю телефон. Пока набираю своего помощника, подхожу к окну. Вытягиваю новую сигарету из пачки, закуриваю.

– Есть новости?

– Пока ничего, босс.

– Ему звонят?

– Да, каждый день, но про встречу никакой речи не идет. Как только что-нибудь станет известно, сразу вам доложу.

Убираю мобильный.

Блядь.

И чего он тянет?

Сучара. Решил завязать? Нет, не верю. Он слишком давно это все за спиной мутит, чтобы теперь оборвать. И вообще, в таком случае завязать легко и без последствий даже у него не получится.

Наблюдаю как она выходит на крыльцо. Спускается по ступенькам. Долбоебы следом двигают.

Поправляет пальто, запахивает плотнее. Дальше идет и вдруг… спотыкается. Слегка ногу подворачивает.

Подаюсь вперед. На автомате.

Блядский рефлекс.

Кулаки сжимаю, одергиваю себя. Затягиваюсь сигаретой, чтобы напряжение сбросить. Смотрю, как долбоебы бросаются к ней, поддерживают.

И сука, руки обоим охранникам переломать готов. Просто за то, что трогают мое. А Лебедева готов переломать всего. И не за подставу. Не за семь лет тюряги. За нее. За эту проклятую блядь.

Трахаются они. Ну конечно, трахаются. Каждую ночь ебутся.

Он же все свои командировки отменил. Дела по другим своим компаниям выстроил так, чтобы удаленно каждый вопрос решать. Теперь из дома хуй выползет.

Новый год. Рождество.

Они все праздники проводят вместе. А я выжидаю. Злобой давлюсь. От ярости тупой загибаюсь. И нихуя тут не сделаешь.

Момент нужен. Подходящий.

Смотрю на часы.

Ее график сегодня давно известен. Знаю, куда она направляется после нашей встречи. Отслеживаю каждый шаг.

Пора и мне проехаться.

– Демьян Александрович, водитель…

– Сам еду.

Нахуй водителя.

Усаживаюсь за руль. Выезжаю на дорогу.

Снега дохуя навалило.

Подъезжаю к центральному парку, притормаживаю возле входа. Вижу, как детвора вокруг мотается. В снежки играют, снеговиков лепят.

Бросаю взгляд на циферблат.

Скоро.

Знакомая тачка появляется впереди. Тормозит на противоположной стороне парковки. Дверца открывается.

Выходит она. А после выскакивает мелкий пацан. Мчит в сторону.

– Рома!

Догоняет его. Прихватывает за капюшон куртки.

– Подожди, Ром, осторожнее…

– Горка! – звонко выдает он. – На горку хочу.

– Вместе идем.

Берет его за руку. Делает пару шагов, а после вдруг застывает. Оборачивается и смотрит прямо на меня, будто взгляд ощущает.

Хуйня. Стекла тонированные. Ни черта она не увидит. И тачку эту не знает. Мне сегодня новую пригнали.

Один из долбоебов подходит ближе, что-то спрашивает у нее. Она отрицательно качает головой, поворачивается и дальше идет.

Пацан рядом вприпрыжку скачет.

Шухарной он. Но у меня челюсти в момент стискиваются, когда этот ребенок рядом с ней. Чужой.

10

Этот пацан мог быть нашим сыном.

Сколько ему? Года три. Ну да, если бы меня в тюрягу не засадили, много чего могло быть. Только уже похер. Возврата назад нет.

Рома. Ее племянник. Сын брата. Она часто с ним возится. Забирает, семье помогает, когда надо присмотреть.

А про нашего ребенка она хоть иногда вспоминает? Или ей совсем похуй?

Сжимаю руль так, что костяшки белеют. Челюсти скрежещут, сами собой стискиваются до скрипа.

Блядь. Поздно я обо всем узнал. Когда менты в клубе загребли, то даже не догадывался, что она беременна.

Правда всплыла через полтора года после моего заключения. Мне показали подробный отчет. Сперва со свадьбы снимки. Потом медицинскую карту. Там расписано обо всем было.

Аборт. На двенадцатой неделе. Крайний срок.

Она от ребенка избавилась через месяц, как меня забрали. Очень удобно. Четко через неделю после свадьбы с Лебедевым.

Так и не ясно, кто у нас мог быть. Сын или дочка. Рано еще. На таком сроке пол не определяют. Да и не важно, блять.

Помню, как строчки перед глазами плыли. Как читал тот блядский отчет врача и нихуя разобрать не мог. Вроде слова понимал, а принять никак не мог.

Не верил.

Хотя… кому нужен ребенок от зэка? Меня на пожизненное отправили. За кровавую резню. И похуй, что это подстава. Я же тогда сам признание подписал. Во всем сознался. Только бы ее защитить.

Закуриваю. Закрываю глаза.

Я бы, что угодно тогда подписал. Любое дерьмо на себя взял. Мне четко пояснили, какая судьба Катю ждет, если уйду в отказ.

Уровень там пиздец. Все схвачено.

Каримов бы не прикрыл. И блядский Лебедев тоже нихуя бы не смог сделать. Никто бы ее не защитил.

А главную суть я позже понял.

Уебок же не в одиночку подставу устроил. Там люди покруче были. Это я сперва на него думал. И на авторитета, с которым он на тот момент работал. “Крестный”, так звали того типа. Больше всего выгоды получил. Резко продвинулся вверх. Сейчас о нем хуй кто вспомнит, но раньше он ключевыми делами рулил.

Только это не “Крестный” все продумал, и не Лебедев. Там другие план разработали, просчитали ходы. А моих людей и меня в расход пустили.

Молодой был. Тупой, блядь. Сам пришел прямо в капкан. И своих за собой привел. Был уверен, что справимся легко.

Нихера.

За каждого отплачу. Но сейчас месть подождет. Тут башку прочистить нужно, а меня до сих пор прет. Как увидел эту сучку, так и повело. Пиздец, столько лет прошло, а она точно в первый день действует.

И я бы многое ей простил.

Даже уебка.

Но блять, не аборт. Не то, как она избавилась от нашего ребенка. За это стерва у меня расплатится по полной.

Сжимаю тлеющую сигарету в кулак. Растираю в порошок. Завожу двигатель и через секунду тачка срывается с места.

День проходит без новостей. Второй. Третий.

Гребаная пытка.

Знать, что она там. Рядом с уебоком. В одном доме. Днем. Сука. Ночью. И он этим пользуется. Чует гнида, время на исходе. Вот и ловит возможность.

Пару раз даже срываюсь. Подъезжаю к их дому. Останавливаюсь так, чтобы охрана заметить не могла. Наблюдаю. Всю волю прикладываю, только бы дверь не снести, внутрь не ворваться.