А то он там свои вопросы решает. Опять. И не просто так в другую комнату ушел.

Подхватываю карту с пола. Иду к двери.

Пускай Демьян работает. Не буду мешать.

Прикладываю карту. Сенсорный экран рядом вспыхивает — и раздается щелчок.

Толкаю дверь. Выхожу наружу.

Вокруг никого.

Уже стемнело.

Иду к бассейну. Лежаки пустые. Ни охраны, ни других сотрудников не видно. Оборачиваюсь. Густые заросли мешают рассмотреть, есть ли на балконах других бунгало какие-то люди.

Но вряд ли мы здесь единственные гости. Слышу музыку.

Прохожу вперед, на освещенную площадку неподалеку от большого бассейна. Оглядываюсь по сторонам. Отсюда музыка доносится еще громче.

Надо прогуляться. Посмотреть. Тут даже как-то легче дышится.

А Демьян пусть не отвлекается. У него там точно много важных звонков. Хочет снова загреметь в тюрьму. Не буду ему мешать. Все равно он никого не слушает.

Сама не знаю, что заставляет меня обернуться. Просто ощущаю что-то.

Резко поворачиваюсь и застываю на месте.

А он уже смотрю отвлекся.

Демьян здесь. Буравит меня тяжелым взглядом. Сжимает челюсти так, что желваки вздуваются. Злющий. По глазам заметно сразу. И по лицу.

Демьян шагает вперед.

И у меня сдают нервы.

– Помогите! – вскрикиваю.

А больше уже ничего сделать не успеваю. Демьян подступает вплотную. Нависает надо мной точно стена.

— Ты какого черта здесь творишь? — рявкает Демьян.

За руку меня хватает. Рывком притягивает.

– Знаю, что беременная, – рычит. – Но это край. Все, блядь.

Вскрикнуть не успеваю и даже сказать ничего не получается, ведь он моментально закрывает мой рот ладонью.

Грубо действует. Жестко.

Залепляю ему пощечину. Давно напрашивается. Вот и получает.

Но не похоже, будто он вообще это ощущает. Даже не морщится. Никаких эмоций не показывает. Только глаза у него темнеют. А дальше он меня за руку перехватывает. За собой утягивает.

– Заебала ты уже, – бросает Демьян.

Подхватывает меня и уносит обратно.

55

Демьян бросает меня на диван, а сам отходит назад, руки в карманы брюк закладывает, но и так видно, что его пальцы сжаты в кулаки. Впечатывает тяжелый взгляд в меня.

— Что тебе неймется? — рявкает. — Что тебе все время не так?

Он правда не понимает, а значит, нет смысла пояснять.

Обнимаю себя руками, невольно вжимаюсь в спинку дивана.

— Решила пройтись, — говорю, наконец.

— А орала зачем? — подступает ко мне, нависает, продолжая внимательно изучать, сам тон повышает. — Кого ты на помощь звала, Кать?

— А ты сейчас зачем орешь? — спрашиваю.

У него как будто мускул на щеке дергается. Заметно, как Демьян сдерживается, из последних сил эмоции загоняет поглубже. Но все равно выплескивается.

— Я тебе нормально объяснил, — говорит он. — Просил подождать.

— Просил?

— Да.

Повисает пауза. Ненадолго.

— Сказал же, быть здесь, — продолжает.

— Угу, — поджимаю губы.

От одного лишь этого его и взрывает. Подается вперед, еще ближе ко мне. Кулаки в спинку дивана вбивает по обе стороны от моих плеч.

— Что тебе непонятно? — цедит. — Объяснил все. Отошел на пару минут. А ты и рада. В момент рванула. Даже интересно, далеко бежать собиралась?

Спокойно его взгляд встречаю. Выдерживаю накал. И Демьян от такой моей реакции тоже как будто успокаивается. Не до конца, конечно. Но все же.

— А то ты не знаешь, что без паспорта никуда не убегу, — отвечаю ровно. — Да, решила тут немного прогуляться. Нельзя? Ты занят был. Вопросы свои решал. Поняла, что не надо тебя отвлекать. Вышла. А то, что закричала… ну так если бы ты сам себя в тот момент видел, то ничего бы не спрашивал.

Хмурится. Чем больше говорю, тем сильнее он мрачнеет. Не по вкусу ему то, как про его «вопросы» упоминаю. Хотя ничего такого уж и не сказала. Но он же сам отлично понимает, чем занят. И последние мои слова тоже не нравятся. По другой причине. Вроде как под сомнение его контроль ставлю.

— Я тебе четко сказал, — начинает Демьян.

— Да, ты много сказал, — киваю.

— Катя, — прямо припечатывает меня.

И голосом, и взглядом. И даже энергетикой давит, одним своим видом.

Приподнимаю бровь.

— Какая же ты…

— Что? — вскидываюсь. — Какая?

Молчит. Только взглядом буравит.

— Вот, посиди, — отчеканивает, выделяя каждое новое слово. — Подумай. А я покурить выйду.

— Говорил, что бросил.

— Бросишь с тобой, блять.

Морщусь, а он отталкивается от дивана, отходит от меня. Через пару секунд раздается громкий хлопок двери. Рефлекторно вздрагиваю.

Не складывается у нас общение. Ничего не складывается.

Опять накатывает усталость. Изматывает все это.

Поднимаюсь, прохаживаюсь по комнате. Застываю, прислонившись плечом к стенке и от этого случайно включаю панель управления.

Загорается экран телевизора, доносится громкая веселая музыка, от которой сейчас меня только коробит.

Как это выключить?

Пытаюсь все сделать через панель, но не получается. Звук то повышается, то понижается. Каналы переключаются. Однако сам телевизор отключить не выходит.

Да что такое…

И вдруг замираю. Мои пальцы зависают над сенсорными кнопками, когда до меня долетает обрывок новостного репортажа.

— Дело «Картеля» тогда прогремело на всю страну. Жестокая бойня оставила кровавый след в криминальной истории. Но кто бы мог подумать, что через семь лет результаты расследования будут полностью пересмотрены? Что откроются совершенно новые обстоятельства? И те, кого все это время считали виновными, окажутся настоящими героями, которые пытались помешать убийцам до последнего?

Поворачиваюсь. Рассеянно смотрю на экран. Даже не сразу удается ухватить мелькающие там кадры. Архивные снимки. Обрывки видео.

— Даже страшно представить, что все это время главные виновники той жуткой трагедии спокойно расхаживали среди нас, — сообщает мужской голос за кадром. — Тогда как абсолютно невиновный человек отбывал пожизненный срок за преступление, которого не совершал. Точнее невиновных было двое. К сожалению, Давид Черный погиб в первый год своего заключения.

Теперь на экране кадры судебного заседания.

Камера фокусируется на совсем молодом парне. Узнаю друга Демьяна за прутьями клетки в зале суда. Он смотрит в сторону, куда-то в пустоту.

А вскоре картинка опять сменяется и на экране уже сам Демьян. Выглядит сосредоточенным, жестким. И в какой-то момент поворачивается к Давиду, говорит ему что-то, точно стараясь поддержать, ведь в следующую секунду парень кивает, а его лицо будто немного светлеет.

— В «Яму» отправляют самых опасных заключенных, поэтому условия содержания там соответствующие, — продолжает диктор.

Несколько кадров из тюрьмы. Дальше идет более подробное описание тюремного распорядка.

Меня будто какая-то сила в спину подталкивает. Подхожу к дивану, сажусь, так и не отрывая взгляд от экрана.

Накатывает дежавю. Семь лет назад точно так же смотрела репортаж про Демьяна. Другой.

А теперь…

О каком пересмотре дела они говорят?

— Демьян Дикий вышел на свободу в этом году, — заявляет закадровый голос и у меня горло от волнения перехватывает. — Все обвинения с него сняты.

Мужчина говорит дальше. Много всего рассказывает. Объясняет подробности. После показывают настоящих убийц, куски из видео их задержания, обрывки чистосердечного признания.

Не верится. Просто не верится, что все это реально.

Значит, он говорил правду? Его не просто освободили. Его полностью оправдали.

Опять лицо Демьяна. Крупный план. Очередной момент из зала суда. Семь лет назад. И дальше свежие кадры, где его выпускают из тюрьмы недавно.

Внутри все сжимается. Ком в горле нарастает. Глаза режет, щиплет. Ничего не могу с этим поделать. Безотчетно стараюсь сдержать истерику, но не выходит.

Меня буквально прорывает. Слезы бегут по щекам. Из груди вырывается приглушенный всхлип.