Запомнила ли она меня? Вероятно. Если уже тогда интересовалась Рэйвеном — на него многие ставили. Оставалось надеяться, что леди Эрвен так сильно хотела примерить корону, что в итоге не выделяла никого из братьев, потому я могла затеряться среди других потенциальных соперниц.

Забавно мечтать о том, чтобы чувства Наиссы оказались ненастоящими, вспыхнувшими лишь после победы Рэйвена…

В любом случае, пасовать перед ней я не собиралась и, проигнорировав направленный на меня неприязненный взгляд, продолжила всё с тем же дружелюбием, будто мечтала об этом знакомстве всю жизнь:

— Приветствую, леди Эрвен! Не правда ли, великолепный пикник? Вы, должно быть, часто на таких бываете. Я вот, признаться, впервые. В Светлом королевстве иные развлечения и… ох, простите, мой пёс утащил ваш волан, вы можете его забрать.

«Пусть тебя недооценивают», — ещё один важный совет отца.

Я за краешек подняла обслюнявленный волан и протянула Наиссе.

— Благодарю, я уже наигралась. Постойте, что вы сказали? Ваш пёс? — переспросила тёмная, и глаза её расширились от удивления.

— Ну да, мой. Боюсь, он пока не очень хорошо воспитан. Ещё совсем дитя.

— Да вы хоть знаете, кто это? Что он умеет?

— Как раз собираюсь выяснить. Не хотите пройтись к моему шатру? Там, кажется, уже разливают лимонад. Ох, и не только его — запасов из дворца привезли столько, что можно было бы накормить небольшую деревню…

Не прерывая непринуждённую светскую беседу, я поспешила увести Наиссу за собой, пока она не заметила, что замершую неподалёку Сайлу вот-вот разорвёт от сдерживаемого смеха. За столиком под навесом уже сидели Нат и Рори, распивая холодный лимонад и закусывая его тарталетками с икрой, пирожными из рисовой муки и маленькими — на один укус — пирожками с разнообразными начинками. Видимо, свежий воздух и в самом деле способствовал аппетиту, у меня от вида этих угощений даже живот совершенно не по-королевски заурчал.

Не спеша возвращаться к своей подруге, моя спутница тоже уселась за стол. Чуть позже к нам присоединились Эрберт и Шэрат. К принцу, говорящему с животными, тут же подбежал Уголёк, заглянул в глаза и что-то негромко проворчал. Я нахмурилась — как бы проконтролировать, что пёс ему там рассказывает? Не выболтал ли каких-нибудь моих секретов. Например, о том, как однажды вместо того, чтобы зарисовать в блокноте одну из сложных целительских схем, я изобразила там неумелый портрет Рэйвена Гресслинга.

— Кажется, ему очень нравится в Светлом королевстве, — преувеличенно бодро заявил Эрберт.

— В моём доме ему было не хуже, — безмятежно заметила Сайла, присоединяясь к нам.

Как всегда, великолепная. Даже Наисса Эрвен на её фоне терялась и выглядела уже не такой ослепительной красавицей, как недавно на приёме.

Эрберт поначалу смешался, будто не ожидал от фаворитки такой наглости, затем покосился на меня, оценил довольную улыбку и, кажется, немного разозлился. Вон как губы поджал. Не то чтобы я мечтала вмешаться в запутанные отношения этой парочки, но пренебрегать подругой детства точно не собиралась, как бы Эрберт ни зыркал и ни ёрзал. Мы и так слишком давно не виделись. И мне, в отличие от поморщившейся Натаниэллы, было совершенно всё равно, тёмная она или светлая, чья-то законная жена или всего лишь любовница.

В общем, компания собралась не очень-то тёплая и дружеская, но донельзя воспитанная, потому даже недовольная Наисса не сделала в мою сторону ни одного, пусть и завуалированного, выпада. А когда я захотела прогуляться к озеру — напросилась со мной.

Соглашаясь, я полагала, что с нами отправится ещё хоть кто-то, но в итоге через несколько минут у кромки воды мы стояли вдвоём.

— Красиво, не правда ли?

Я обернулась и изобразила заученную улыбку.

— Очень. Не зря мне так много рассказывали об этом озере. Никогда не видела столь дивных мест.

— А вы знаете, что по легенде в нём утонула одна светлая, влюбившаяся в тёмного?

— О чём вы?

— Да-да, ещё во времена одной из древних войн. — Наисса задумчиво смотрела на озеро, и в глазах её отражались спрятанные на дне истории. — Прекрасная дева полюбила врага, её собратья отвернулись от неё, изгнали из Светлого королевства. Но и семья возлюбленного её не приняла, а сам он погиб в бою.

— Грустная история, — заметила я. — Надеюсь, подобного не повторится. Ведь скоро мы официально заключим мир.

— Не думаю, что сознание людей так просто изменить. Вот, например, ваша кузина, кажется, побаивается тёмных. У вас ещё рассказывают сказки о том, что мы пьём кровь девственниц и приносим человеческие жертвы?

— Насколько я знаю, нет, — ответила я, признаться, покривив душой.

Именно такими историями нас с кузиной пугала когда-то няня.

«Спите крепко, деточки, завернитесь в одеяла и не забывайте запирать двери, а не то придёт страшный тёмный и утащит в лес».

— Что ж… — Наиса усмехнулась и пошла вдоль берега, вынуждая меня идти следом. — А как вам принцы? Кто-то приглянулся больше прочих?

— Боюсь, пока рано об этом говорить, — пожала я плечами.

— Я бы на вашем месте выбрала Тэйрина. Ну, или Эрберта. Накануне вашего приезда он всем и каждому во дворце сообщил, что будет править светлыми. Заносчив и хвастлив, но не скрывает своих желаний и мотивов, а это в наши дни дорогого стоит. — Она остановилась, обернулась. — Остальные куда сложнее. Темнее. И опаснее.

— Благодарю за совет, леди Эрвен.

— Не за что, ваше высочество.

Сладость в её голосе можно было намазывать на хлеб вместо мёда и патоки, но устремлённые на меня глаза оставались всё такими же холодными.

Рэйвен

— Вычёркиваем.

— Но, сир, если оставить без внимания хоть один участок заслона, светлые непременно воспользуются лазейкой для его укрепления!

Рэйвен откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Обсуждения тянулись несколько часов, и если честно, он бы уже с радостью подписал всё не глядя, а дальше пусть Светлый король разбирается, но честь, долг и совесть на подобные мысли начинали неистово скалить зубы. Вот он и сидел. Слушал. И изо всех сил сдерживался, чтобы не умертвить опостылевших советников одним взмахом руки. Потом бы оживил, конечно, но какими бы смирными и послушными они стали…

— Значит, — процедил Рэйвен, — сформулируйте иначе. Из-за вас мы выглядим крохоборами, которые не доверяют соседям. О каком мире тогда может идти речь?

— Иначе, это можно, — так горделиво кивнул лорд Матс, как будто это он тут был правителем и милостиво принимал подсказку от лакея. — Объединим всё, касающееся границ, в один пункт и…

— Объединяйте.

Голова болела.

Нет, не так. Голова трещала по швам, и если бы сейчас из прорех поползла тьма, Рэйвен бы не удивился. Слишком много информации. Слишком много людей. Слишком много… всего.

— В конце концов, — подхватил лорд Эрвен, — им и самим будет это выгодно, когда Натаниэлла Виктория выберет одного из принцев.

А вот и имя, которого все избегали. Ну как, все. Рэйвен избегал. И те, кто поумнее, из его окружения. Таниос Эрвен, разумеется, тоже дураком не был, но в последнее время словно задался целью подвести короля к краю пропасти и посмотреть, шагнёт или нет.

Опасная игра, учитывая недавно вернувшиеся к нему проблемы с контролем над силой. Оказалось, то, что мучило седьмого принца долгое время после смерти отца, не исчезло бесследно, а лишь затаилось под натиском заклятья страсти, и едва его сняли…

Рэйвен понял не сразу. Списывал срывы на усталость, на злость, даже на бремя власти, что легло на его плечи вместе с тяжёлой королевской мантией. Но вскоре стало глупо отрицать очевидное: его постигла участь многих некромагов, чей дар превышал внутренние резервы. Тело не справлялось. Рэйвен не справлялся. Потому Таниос Эрвен сильно рисковал, прощупывая границы дозволенного — в пропасть мог упасть не только его величество, но и полкоролевства вслед за ним, а уж замешкавшийся рядом старый советник и подавно.