— Рэйвена здесь нет, — напомнила я. — И не будет…

— О, будет, ещё как будет. — Алрэй жестом уличного фокусника извлёк из воздуха кольцо, в котором я не сразу опознала подаренный Рори артефакт. — Сигнал уже отправлен. Эти безделушки такие ненадёжные, так быстро ломаются… И заметь, мне даже больше ничего делать не придётся. Рэй сам тут всё разрушит, заодно и тебя прибьёт. Мои руки чисты.

— Ты убил Дэррика.

— Ну, это да. Пришлось. Слишком неугомонным он оказался пленником, так кричал.

Так вот кто сидел за той дверью, к которой меня перенёс Уголёк. Если бы тогда я не сбежала, если бы попыталась выяснить правду…

— Уголёк! — Я почти закричала, и от этого крика на тело наконец нахлынула боль, да ещё какая. Я изогнулась дугой, зажмурилась и снова вскрикнула. А когда наконец смогла дышать, спросила только: — Куда ты… дел… его?

— Ты про защитника? — Алрэй задумчиво почесал затылок. — Если честно, не помню. Бросил где-то в этих коридорах. Тут их столько, без карты и не разберёшься. Но, если тебя волнует, он был жив, когда я его оставил, просто спал. Если разрыв вашей связи его не доконает, может, ещё побегает по травке обычным бесполезным крылатым псом. Ну или сгинет под завалами, как и ты. Знаешь, убивать защитника — плохая примета.

— Лиэрт найдёт его, — прошипела я. — И не даст Рэйвену ничего разрушить. Лиэрт…

— Как много надежд на первого принца. — Алрэй покачал головой. — Отец вот тоже надеялся, а тот переложил всё бремя на самого младшенького. Думаешь, сегодня будет иначе? И да, Лиэрт ничего не найдёт. Знаешь, как разрыв связи с хозяином влияет на кровь пса? О, это уже не тот…

Он внезапно умолк, прищурился и наконец плотоядно улыбнулся. Я тоже слышала нарастающий жуткий грохот…

— Начинается самое интересное. Прости, принцесса, на этой животрепещущей ноте я вынужден уйти в тень. Уверен, смерть твоя будет быстрой. Утешайся мыслью, что примешь её от рук любимого. Впрочем, на всякий случай я немного ему помогу.

С пальцев Алрэя сорвался сгусток мутного зелёного пламени, и я почти ощутила его прикосновение к коже, обжигающее и леденящее, как вдруг алтарь подо мной задрожал и треснул…

Я попыталась защититься, в надежде, что целительские чары могли как успокоить некромагию короля, так и отразить ментальное заклятье, но дар всё ещё с трудом слушался. Не упирался, но словно не мог до меня дотянуться. Наверное, Алрэй хотел вновь меня обездвижить и лишить чувствительности, и всё бы удалось, и осталась бы я на этом алтаре безвольным зрителем надвигающегося кошмара… Но зелёное пламя лишь царапнуло кожу и рассеялось — вероятно, потому что менталист отвлёкся на слишком быстро нарастающий грохот и падающие с потолка пещеры каменные осколки.

Храм, и без того разрушенный, готов был пасть окончательно.

Пока второй принц быстро отступал в тень, явно рассчитывая скрыться от того, что к нам приближалось, я тоже не теряла времени понапрасну: я сползала с алтаря, вскрикивая от боли в сломанных конечностях, и всё призывала и призывала силу. Если это правда Рэйвен, если он сорвался… без моего дара не обойтись.

Никто ничего не успел.

Я всё ещё цеплялась дрожащими пальцами за разломанный постамент, а Алрэй остервенело пробирался сквозь обрушившуюся стену, видимо, к заранее подготовленному для бегства туннелю, когда в пещеру будто сразу со всех концов ворвался чёрный вихрь. Вихрь чистой концентрированной тьмы, похожий на дымное облако, вот только оно не висело в воздухе, а было живым, быстрым, неистовым. И знакомым.

Вернее, знакомой казалась энергия, пронизывающая эту тьму. Я знала её. Знала, кому она принадлежит.

— Рэйвен… — одними губами прошептала я.

Значит, он всё-таки пришёл за мной. Но, как и предсказывал второй принц, уже после того, как заслоны рухнули и его некромагия вырвалась наружу. Должно быть, Родерик показал ему кольцо, и Тёмный король решил, что я… что меня больше нет в живых, а значит, и терять ему нечего, остаётся только мстить.

— Нет, Рэйвен… — выдохнула я, отчаянно надеясь, что там, в глубине этого тёмного вихря, ещё живёт, думает и чувствует тот, кого я знала и любила.

Тот, в кого верила.

Алрэй, которому тут же стало не до отступления, принялся защищаться. В воздухе мелькали разрезавшие тьму пылающие шары, летели камни, а до моих ушей доносились громкие ругательства, которыми щедро сыпал второй принц, явно по-другому представлявший себе развязку. Уползти от алтаря я по-прежнему не могла, лишь вжималась в холодный камень, взывала к дару и молилась. Молилась всем богам, чтобы сохранили мне — нам с Рэйвеном Гресслингом — жизнь. И чтобы не позволили ему окончательно скатиться в пучину безумия, повторив судьбы всех тех некромагов, с которыми такое происходило.

Потому что в этом случае обратной дороги не будет.

Но пока ещё не всё потеряно, и у меня оставалась надежда. Тёмному королю можно помочь. И именно этим я и собиралась заняться в ближайшем будущем.

Если выживу, конечно. А я должна выжить. Ради нас обоих.

Мы ещё будем вместе. И будем счастливы. Вопреки всему. И неважно, что он тёмный, а я светлая. Придумаем что-нибудь, уж после этого ужаса — определённо.

В какой-то момент огненная вспышка выхватила из сгустившегося мрака лицо Рэйвена. Я едва узнала его. Лицо — резко очерченное, с поистине демоническим огнём в почерневших глазах — точно принадлежало другому человеку. Или не человеку вовсе. Меня обожгло страхом, отчаянием, болью за него. Захотелось кричать. И я закричала что есть силы, хотя и сомневалась, что в какофонии звуков и грохота камней меня можно услышать.

— Рэйвен! Рэй! Остановись! Стань наконец собой! Это я, Энви, и я жива!

Мой голос показался не громче комариного писка, но я упрямо не замолкала. Хотелось, чтобы некромаг обратил на меня внимание, заметил. Чтобы вспомнил обо мне и о том, ради чего он здесь. Ведь он и правда явился за мной. Но если продолжит в том же духе, то спасать будет некого.

Секунды растягивались в вечность, голос окончательно пропал, а сила только-только начала просачиваться в кровь, разгонять её, разогревать. В последнем отчаянном порыве я выплеснула эти жалкие крохи, понимая, что накопить достаточно энергии всё равно не успею. Пусть хотя бы эта капля доберётся до моего короля… и может, успокоит его на мгновение.

Одно короткое мгновение на осознание себя…

Вдруг этого хватит?

Жаль только молитвы мои не были услышаны, или же боги посчитали, будто мне не стоит смотреть на то, что произойдёт дальше, потому один из крупных камней с острыми краями полетел прямо на меня, и я зажмурилась, уже представляя свою бесславную кончину.

«Никого не спасла, ни с чем не справилась, не стала королевой».

Прекрасные слова для надгробья.

Это была моя последняя мысль.

Первые долгие минуты после пробуждения я не открывала глаза и лишь слушала. Не потому, что боялась, будто всё ещё нахожусь в той пещере, просто мне нужна была передышка перед очередной встречей с реальностью. И небольшая проверка собственных возможностей…

Я слушала тело, явно побывавшее в заботливых руках целителя, ибо боль в нём если и осталась, то затаённая, тянущая, боль от долгого бездействия, а не от ран.

Слушала дар, который очнулся вместе со мной, полностью, до последней капли, и теперь теплом разливался по венам.

Слушала сопение задремавших возле моей кровати девушек — Нат и Сайлы, в этом я не сомневалась.

Слушала мир, чтобы найти в нём одно единственное сердце. Убедиться, что мой король жив, что сумел удержать тьму, что…

Дверь едва заметно скрипнула, и в комнату вошли двое. Они шептались, но я, настроенная на мельчайшие колебания воздуха, отчётливо улавливала каждое слово.

— …если разбудить слишком рано…

— Мы не справимся без неё.

— Рэйвен нам спасибо не скажет.

«Рэй жив!» — тут же встрепенулось нутро, но долго радоваться ему не дали.