— Никогда не стоит злить женщину, будь это человек, ведьма или самая безобидная чародейка… Никогда… — после этих слов она ушла, ведь не знала, где очнется этот негодяй, а то есть практически была лишена возможности позабавиться с этим ублюдком.

Маркус очнулся на кресле допроса, черные проиграли, королю объявили шах и мат и колдуна убили кинжалом. Терна тоже убили за несколько ходов до поражения, но Маркус пообещал мужчине, что тот воскреснет, только немного перегодя. От Терна мужчина узнал, что Марианну действительно увез судья Рональд на венчание, но ему не верилось, что девушка согласится на это. Колдун посмотрел на свою серебряную печатку на среднем пальце правой руки, на печатке красовалась большая буква "М", такое же кольцо было и у его родного брата, из-за смерти которого он собственно и вернулся в свой родной городок. Печатка брата спрятана в его убежище в лесу, а вот его кольцо надежно сидит на пальце. Сейчас оно было окрашено в кровь, и колдун даже не знал, его это кровь или нет, ведь игра была очень кровавая и до последнего нельзя было предугадать, кто выиграет. Самым ужасным в этой игре колдун находил даже не убийства, а то что трупы оставляют на доске, а кровь в последствии заполняет все игральное поле. Под конец игры каждый шаг "фигуры" сопровождался звуками, похожими на те, когда ходишь по лужах. Тела с распореными животами или отрубленными головами приходилось переступать, или даже стоять практически на них, когда этого требовало положение фигуры на доске. Больнее всего было Маркусу наступать на тело Терна, но он держал эмоции при себе ибо был уверен, что вскоре тот очнеться. Правда, в этом был один единственный минус, пока не совсем родной брат Маркуса не оживет, колдун не сможет использовать магию крови, которую он так удачно использовал в прошлый раз, чтобы притуплять причиненную ему адскими машинами Эрнальда боль.

— О, ты уже очнулся? — спросил вошедший в комнату Эрнальд.

— Опять кресло допроса? Ты скучный инквизитор.

— Ошибаешься. Посмотри на свои ноги.

Маркус опустил глаза и увидел на своих стопах странные железные приспособления.

— Это "железные башмаки". И если ты уже жив и здоров, я думаю, пора тебе показать как эта штука работает.

— О, да меня будет обслуживать сам Лорд Эрнальд. Право, какая честь! — проговорил Маркус и тут же сцепил зубы от боли.

Инквизитор сильнее затянул ремень на кресле допросов и острые иглы на спинке этого кресла сильнее впились колдуну в спину, начиная прокалывать кожу. Потом Эрнальд опустился на корточки и стал что-то делать с "железными башмаками" на ногах колдуна, пока тот не ощутил неприятное давление.

— Один из моих "цепных псов" будет подкручивать винтик на башмаке каждые полчаса, пока твоя стопа полностью не раздробится. А потом перейдем к коленям. — криво усмехнулся инквизитор и ушел.

"Железный башмак" — действительно был из железа и действительно был похожий на обувь, что полностью оправдывало его название. Суть этого устройства заключалась в том, что, подкручивая винтик, который находиться сзади башмака, железка давила сзади, пытаясь уменьшить размер ноги. Колдун знал, сначала все будет лишь неприятным ощущением, сродне того, когда вы наденете слишком узкую обувь, но потом давление станет настолько сильным, что кости предплюсны, плюсны и пальцев просто начнут ломаться, принимая неестественное положение. В результате можно добиться смерти от болевого шока, но Маркус так же знал, что от болевого шока он не умрет, ему как минимум придется пережить еще и "коленодробилку". "Цепной пес" Эрнальда выглядел весьма устрашающе: огромный лысый, одноглазый мужчина, у которого даже языка не было, все его тело было в шрамах, что было легко увидеть, ведь он из одежды носил лишь набедренную повязку, чтобы устрашать заключенных своим видом. Кроме того, что этот амбал подкручивал винтики "башмаков", так он еще туже натягивал ремни на кресле, что распределяло ужасную боль по всему телу. Маркус с интересом рассматривал раны на теле его личного ката, он должен был чем-то отвлекаться от боли, а пока это было наилучшим вариантом. Все раны были колотые и будто одинаковы, а еще они странно располагались по всему телу, будто тот кто их наносил нарочно не задел и одного жизневажного органа, чтобы этот дитина умер не сразу, а долго мучаясь. Колдун попытался представить такого себе карлика-доктора, который тыкал в этого огромного абмала, наслаждаясь процессом, а потом Маркуса осенило, "Нюрнбергская дева"!

— Ты пережил "Норнбергскую деву"!? Но как? — неожиданно вскрикнул он, обращаясь к своему кату, который уже собирался уходить.

Мужчина, размером с быка, повернулся и посмотрел прямо в глаза колдуну, потом он подошел и врезал Маркусу со всей силы по лицу и сломал ему челюсть. В глазах этого дитины были неистовые боль и страдание, он разозлился, когда какой-то еретик посмел напомнить ему о худших днях в его жизни, о днях, которые должны были стать последними. Маркус застонал от боли, он норовил что-то сказать, но сломанная челюсть явно мешала и теперь он мог только мычать на любой вопрос, который бы не задал ему Эрнальд, что, в какой-то степени, было хорошо. Хотя, признаться, колдун действительно не ожидал, что этот здоровяк сломает ему челюсть из-за этого вопроса.

— Какого черта ты это сделал!? — неистово кричал Эрнальд. — Мне теперь проще его убить, чем ждать пока он сможет говорить, ублюдок!

Но огромный кат только рычал и злился, наверное, он ответил бы что-то, будь у него язык. Инквизитор ударил его огромной палкой по ногах и тот свалился на пол.

— Позволишь себе еще как-то своевольничать, я повторю самый ужасный день в твоей жизни! Понял!? — крикнул Эрнальд и, обломив эту же палку, пырнул ею Маркуса в живот.

Колдун даже не успел понять, что произошло, как боль в животе превзошла по силе другие адские наслаждения, и он начал потихоньку отключаться. Инквизитор предпочел бы подождать день и получить полностью здорового колдуна, чем лечить его несколько дней, не имея понятия будет он ему что-то говорить или нет. Хотя, мужчина и сам не знал, что конкретно он хочет от Маркуса помимо того, чтобы тот сам себя убил. Когда колдун проснулся, он был уже в лежачем положении привязан к какому-то неудобному столу или что-то в этом роде.

— Не часто ты от клинка умирал. — констатировал Эрнальд смотря на Маркуса, — Долго мне пришлось ждать.

— У меня к тебе деловое предложение. — еле проговорил Маркус.

Инквизитор заметно удивился, он не думал, что мужчина так быстро сдастся и будет готов идти на компромисс. Колдун и сам удивился своим словам, ведь готовил эту фразу где-то на вторую неделю святой инквизиции в подвале замка. Но слов назад не вернуть, осталось лишь ждать ответа Эрнальда, а мужчина в свою очередь отвечать не спешил.

— Дай мне один час свободы, и я полностью твой на всю оставшуюся жизнь.

— Мы же не под венец идем… — прыснул со смеха Эрнальд, — Да и зачем мне ты? Мне нужна лишь твоя смерть, самая низкая и грязная смерть от своей же руки…

— Хорошо. — неожиданно быстро согласился Маркус, от чего инквизитор опешил.

— Как я могу доверять колдуну? За час ты успеешь убежать достаточно далеко…

— Я не убегу! — прокричал мужчина столько было сил, — Дай мне попрощаться со своей возлюбленной и я даю слово, что убью себя, отправляя свою душу прямиком к твоему господину.

— Возлюбленная… Вот в чем дело. Ну, ладно-ладно… Будет тебе час.

Мужчина куда-то пошел, а уже через несколько минут к Маркусу подошел какой-то молодой парень и стал его освобождать. Колдун наблюдал за этим парнишей с неким любопытством, ведь что он здесь забыл? Мужчине с трудом верилось, что это последователь Эрнальда, на мальчика на побегушках он тоже похож не был, может он был слугой в этом замке…

— Да, я слуга… — шепнул мальчишка и колдун нахмурился, — Это не простое место, здесь слышны ваши мысли, господин колдун.