И этот сон со Светой, где она стоит на коленях, плачет и умоляет простить Олега. И свой сон о их первой брачной ночи, и пазл сложился наконец воедино.

Сердце Влада подскочило и пропустило минимум пять ударов. Затем биение сердца возобновилось, и Влад опрометью бросился из палаты. Выбежал из клиники и, сев в машину, помчал к Демитрию. Из глаз градом катились слезы.

— Нет! Господи! Нет! За что?! За что? Почему? — спрашивал он вслух, долбя кулаками по рулю.

Неужели все это время она была жива? Она была с ним рядом! Неужели Олег так поступил с ним? Но почему убил?

С Демитрием Влад познакомился полгода назад, пришел к ним в отдел новенький молоденький курсант, попал под опеку Соколова и сразу ему понравился — смышленый. Открытый, хорошо подготовленный, тоже приемный сын Пелегина, как выяснилось, но специально взял фамилию родных родителей, чтобы не светить в органах родством и пройти свой независимый путь. Это подкупало. Влад был несколько раз у Демитрия, помогая ему писать дипломную, оттого и адрес хорошо знал, и уже через 5 минут звонил в дверь товарища.

Открыл Демитрий почти сразу, видно, собирался куда-то выходить. В руках был большой яркий пакет. Парень побледнел, увидев заплаканные, безумные глаза Влада.

— Это правда? — в лоб спросил Влад. — Он убил ее?

Демитрий вздохнул и вышел из квартиры, закрыв дверь, затем обернулся к Владу.

— Идем со мной.

— Куда?

— С внуком знакомиться, — улыбнулся парень.

В коридоре их уже ждал высокий верзила, что был на свадьбе Олега, и зовут его, кажется, Виталий Сомов. И с ним она тоже танцевала первый танец на свадьбе. Олегу стало плохо, ноги подкосились. Мужчины подхватили его под руки.

— Э, ты мне тут не смей помирать! Она нам всем бошки за тебя по откручивает!

Демитрий взял Влада за руку. Того реально током ударило. Он вздрогнул всем телом. Но в голове прояснилось, сердце возобновило стабильный ритм и больше не сжималось комком.

— Ты извини, что так вышло. Но они должны были быть вместе, они — кармическая пара друг друга. При тебе им сблизится было бы значительно труднее. Плюс ты не с теми людьми связался, и мы вынуждены были ее прятать.

— За что он ее убил?

— Обычный алкогольный психоз. Мой косяк — недоглядел, — тяжко вздохнул Демитрий, — но ты не бойся, все хорошо.

Все трое сели в машину Влада. За руль сел Сомов.

Влад и Демитрий сели сзади. Влад откинулся на сиденье и глубоко задышал, пытаясь успокоиться.

— Попей воды.

Сомов протянул Владу бутылку. Чуть полегчало, но несильно, сердце снова начало бешено стучать.

— Она на себя ведь совершенно не похожа.

— Это потому, что сейчас она мои гены активировала, — улыбнулся Демитрий, — а до этого с глорианскими жила.

— То есть активирует свои разные гены от разных рас попеременно. Разве так можно?

— Можно, на то она и химера. Ты поспи. Ты вымотан. Ехать еще час двадцать. Демитрий провел ладонью перед глазами Влада — и тот погрузился в крепкий и безмятежный сон.

Я настолько залюбовалась сыном, что отрешилась ото всего, вздрогнула всем телом, когда машина резко затормозила. Нас подрезал огромный внедорожник. Ох ты ж, Лада моя матушка! Вспомнилась сама собой присказка Перуна. Вернее, не присказка, а молитва, как выяснилось. Обережное обращение к маме.

— Женя, я сейчас выйду, а ты уезжай! Быстро! Позаботься о нем, если я не вернусь, пожалуйста!

Я передала сына Жене и выпорхнула из машины, крикнув: «Уезжай»

Перешла в Марсианскую ипостась, приготовившись убивать.

Из внедорожника вышло шесть молодчиков. Все марсиане, все с самым высшим бордовым поясом шайгенов, это видно сразу по глазам, кто сведущ, хреново! Шестерых не одолеть одной.

Перешла в урайскую ипостась, собрала все энергию, что во мне была, запустила в бойцов, не успевших еще опомниться. И тут рухнула на снег, сраженная собственным, вернувшимся ко мне зарядом.

Так вот почему они так спокойно стоят на месте. Держат коллективный защитный экран, сейчас измотают, отрубят голову, догонят Женю и заберут Илюшу.

— Тааарх, помоги!

Кричу я, мысленно взывая к бывшему супругу. Не знаю, почему именно к нему. Инстинктивно, что ли. Само вырвалось из сердца. Голову тут же пронзает ужасная резкая боль, словно по голове кирпичом стукнули. Они поставили еще и ментальные щиты, мешающие отправить зов в пространство.

Все равно кричу и кричу, и теряю и теряю драгоценные силы. Но больше ведь мне ничего не остается. У меня слишком мало сил. Еще один удар такой силы щит выдержит, а вот меня саму вырубит. Пойду врукопашную — не проживу и минуты даже в полной ардонийской ипостаси. Их слишком много. Хотя. Один вариант все же был.

Я все же воззвала к ардонийским генам — ровно настолько, чтобы стать привлекательной азиаточкой, и кидаю ардонийский зов всеми силами, что еще остались. Должны услышать, должны подчиниться, должны ослабнуть, должны подойти. Это как Зов вампира, как песня птицы Сирин, как кусок хлеба для того, кто три дня не ел ни крошки. Невозможно не поддаться соблазну и не подойти. Не прикоснуться. Не вдохнуть в себя мой чарующий запах. Хочется целовать меня всю с ног до головы. Хочется, чтобы я отвечала тем же. Ой, как хочется! Трое дрогнули, пошли ко мне. Идите, идите, приласкаю, ой как при…

Я вскрикнула от резкой жгучей боли в шее и сразу почувствовала, как немеют руки и ноги. Кто-то выстрелил дротиком с актаниумом. Доза недостаточна для смерти, но для полной парализации в самый раз. Интересно, почему не убили? Что хотят со мной сделать? Что бы ни хотели, смерть всяко лучше. Никого из своих отцов не предам! Никого! Пронеслось в голове, пока падала: «Вот и не успел ты, ангел мой».

— Никогда не сомневайся в своем боге, жрица.

Тарх появился прямо передо мной, в его правой руке был энергетический посох, он ударил им о землю, и она содрогнулась мощными толчками из недр. Трое шайгенов, которым был до меня лишь шаг, споткнулись и полетели на землю, но не упали, оттолкнулись — кто руками, кто ногами, и стоят, широко расставив ноги. Шайгенов так просто с ног не собьешь.

Посох в руках Тарха превратился в меч, и он им ловко орудовал, то отбиваясь, то нападая, в руках шайгенов тоже появились мечи, и я заплакала от ужаса: забьют, сейчас забьют. Все вместе. Бог еще слишком слаб. Вот уже двое сзади подкрадываются, а я даже крикнуть ему не могу. Тела вообще не чувствую, и голова раскалывается, так что ментально позвать никого не могу. И вдруг мелькнуло две вспышки, и подкрадывающиеся к Тарху со спины — рухнули замертво. Третьему Тарх, изловчившись, сам снес голову.

С четвертым и пятым самоотверженно дрался Сомов. Шестого пристрелил Демитрий и ринулся на помощь Сомову вместе с Тархом. Дело было кончено менее чем за минуту. И отцы, и Тарх бросились ко мне. Демитрий сразу оценил ситуацию. Взял мою левую руку прокусил ее на вене, словно вампир, и начал высасывать из моей крови яд. Он ящер. Чистокровный. На него ничего не действует. Тарх склонился надо мной и положил руку на лоб, снимая жутко долбящую по вискам боль. Я взглянула в его глаза и ужаснулась: столько тревоги и страха в них не было даже, когда днем прибежал спасать нас с Илюшей от пуль. Точнее, Илюшу, ибо я бы воскресла минут через 10, когда организм бы полностью регенерировался. А вот с Илюшей без Тарха все было бы куда печальнее.

— Не нужно, я в порядке, — тихо попросила я, — все хорошо. Ты и так много сделал для нас сегодня. Благодарю.

— Во славу Рода нашего, любимая, — улыбнулся бог, но руку не убрал, продолжил питать. — Где Илюша?

— Я его Жене отдала, велела домой ехать.

— Я верну ее, опасности больше нет. В доме у отца безопаснее всего.

Тарх исчез. Онемение из тела пропало, я чувствовала себя вполне сносно.

— Готово! — Демитрий прекратил пить мою кровь и отбежал в сторону, его тут же вырвало вытянутой из меня пакостью.

— Как ты?

Сомов помог мне встать и порывисто, и крепко прижал меня к себе. Испугался за меня папочка, испугался. Да, не склонны марсиане к проявлению чувств, но за члена своего рода, не задумываясь, порвут любого, если нужно.