Люби меня, я могу заставить тебя меня полюбить. Заставить делать все, что я захочу. Ты существуешь, ты живешь, ты продолжаешь жить благодаря моему терпению...

Леди Джин, я леди Джин Грей, Джейсон, Боже мой, Джейсон, твой запах, твой голос, руки, закуй меня, освободи меня, эта жизнь...

Я Феникс, я ярость, я пожар...

Это не та жизнь, которой я должна жить...

Я ЛЕДИ ДЖИН ГРЕЙ, И ЭТО МОЕ ПОМЕСТЬЕ.

Циклоп вздрогнул и отпрянул. Он мысленно поднял руки, чтобы укрыться от слепящего света, от хаоса, в который погружались его чувства.

«Неужели это она? – подумал Скотт. – Гнев, негодование... давление замкнутого пространства, вечное ощущение, что она заперта в клетке?»

«Это не та жизнь, которой я должна жить...»

Циклопу в голову пришла жуткая мысль. «Неужели это я ее подавлял? Мешал Джин... стать самой собой? Я разделял ее мысли, ее страхи... любил ее, смеялся и плакал с ней. Но даже с телепатической связью я никогда не знал... никогда не понимал ее внутреннего мира...»

Он сглотнул и моргнул под капюшоном, чтобы высушить слезы.

«Может быть, я вообще никогда ее не знал, – мрачно подумал он. – Может быть, по-настоящему узнать другого человека вообще невозможно».

«Нет! Это все Вингард... это его рук дело. Часть его шахматной партии, его борьба за власть над Клубом Адского Пламени. Он захватил ее разум, вживил ей какую-то странную фантазию. Пусть это будет последнее, что я сделаю, но я остановлю его».

Собравшись с силами, Циклоп с трудом поднялся на ноги. Свет снова стал ярче и угрожал захлестнуть его. Скотт заставил себя поднять глаза и открыться для его тайн.

«Покажи мне все, любимая, – попросил он. – Позволь мне увидеть кошмар, в котором ты живешь, твоими глазами». Свет разгорался, сопротивляясь зову Циклопа. Затем смягчился, отступил. Появилось ощущение полета, свободного падения...

... и вот он увидел.

Огромные окна с богато украшенными занавесками в просторной светлой комнате. Газовые лампы поливали помещение светом, оставляя в пепельной тени шторы. С высокого потолка свисала люстра, с толстых свечей на подставки капал воск.

«Это главный зал, – понял Скотт. – Вход в поместье Леди Джин».

На Циклопа снова хлынул поток ее мыслей: «Ярость сжигает ледяную кожу...» Вспомнив подсказки Ксавье и выстроив ментальную стену, Скотт отогнал их прочь. Он сосредоточился на том, чтобы заглушить посторонний шум и увидеть Джин и ее окружение ее глазами. Высокая, гордая, с алыми волосами, она уперлась руками в бока затянутого корсета. Приближенные Клуба Адского Пламени сгрудились вокруг нее, как толпа поклонников, соперничающих за ее внимание. Скотт изучал их одного за другим, набираясь впечатлений.

Дональд Пирс. Высокий, изнеженный, с глубокими морщинами на длинном лице.

Гарри Лиланд. Большой, грузный, надменный, он бросал на Джин небрежные взгляды.

Себастьян Шоу. Грубый, коренастый, с руками, заточенными под драки, и холодными глазами.

Джейсон Вингард рядом с Джин. Щеголеватый, с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Улыбался он так, словно эта комната и весь мир принадлежали ему.

– Ты гораздо более... восприимчива, чем Белая Королева, дорогая. – Лиланд протянул руку и взял Джин за подбородок. – Мне это нравится. – Другой рукой он скользнул к ее талии. Глаза Джин вспыхнули, и она почти незаметно отодвинулась в сторону, а потом улыбнулась.

– Вы мне тоже симпатичны, сквайр Лиланд.

Циклоп вспыхнул гневом и тут же ощутил свою

беспомощность. Здесь, в сознании Джин, он не мог ничего сделать, оставалось только наблюдать.

– А где твоя дорогая Королева, Себастьян? – спросил Вингард. – Разве она не придет на праздник?

– У Эммы есть кое-какие дела, – откликнулся Шоу.

Вингард рассмеялся.

– Ты просто не знаешь, где она.

Шоу нахмурился и отвернулся.

– Мальчики, мальчики, – Джин переводила взгляд с одного мужчины на другого. – Разве вам мало меня?

Они заулыбались.

«Она манипулирует ими, – подумал Циклоп. – Играет на низменных инстинктах. О Джин!..»

– К слову о делах. – Она подняла свернутый кнут. – Возможно, пора подтянуть дисциплину.

Она повернулась к людям, стоявшим у стены. Их было четверо; на одном мужчине была грубая батрачья одежда, на женщине – грязное белое платье. Второй мужчина, усатый, сверкал острым взглядом и ярким шейным платком, как у разбойников прошлых веков. Руки у троицы были связаны за спиной.

«Это же мы, – осознал Циклоп, – Люди Икс, какими нас видит Джин. Колосс, Шторм, Ночной Змей...»

Он посмотрел глазами Джин на четвертую фигуру. На человеке была треуголка, темные очки, выражение лица выдавало угрюмое настроение. Он был связан и беспомощен, как и остальные.

«... и я. – Он моргнул. – Это я».

– Бунт, – Джин расхаживала взад-вперед, постукивая кнутом по руке, – среди моих домашних слуг! Слуг, которых я кормила, одевала, которым доверяла, которых вытаскивала из грязи. – Она замолчала- и грубо схватила Колосса за подбородок. – Знаешь, как больно, Питер? Понимаешь? – Колосс смотрел на нее широко раскрытыми глазами, но не говорил ни слова.

– Но страшнее всего, – продолжала она, – самую глубокую рану... оставила ты, моя дорогая Ороро. – Она замолчала и посмотрела на Шторм. – Разве я плохо с тобой обращалась?

Шторм нахмурилась.

– Мы всегда были друзьями, Джин.

– Друзьями?

Джин хлестнула Шторм кнутом по щеке. Ороро вскрикнула. Она попыталась вырваться, но веревки крепко держали руки.

– Мы не друзья, – заявила Джин. – Ты – моя рабыня. Ты родилась рабыней в доме моей семьи и тут же умрешь.

Шторм в шоке открыла рот. Потом на ее лице медленно проступила ярость.

– Это ведь они тебе нужны, красотка? – Джин помахала перед лицом Шторм большим кольцом с металлическими ключами. – Ключи, которые освободят тебя и твоих спутников?

Ороро заглянула в холодные глаза Джин.

– Кто ты такая? – спросила она.

Джин рассмеялась громким скрипучим смехом.

Циклоп отпрянул и отвернулся. Он больше не мог этого выносить. Жестокость Джин, ее неприкрытый расизм, безжалостность к беспомощным жертвам...

...вдруг комната заколебалась. Шторы превратились в камень, окна – в видеоэкраны. Вместо ламп появились настенные факелы. Циклоп качнулся, почувствовал на запястьях давление оков...

...а потом почему-то увидел комнату не искаженным восприятием Джин, а такой, какой она была на самом деле: мрачная каменная темница со свечами и факелами, компьютерами и старинным оружием. Виднелись ряды деревянных столов, возвышение в дальнем конце зала.

Ночной Змей, Шторм и Колосс стояли вдоль стены, скованные цепями и наручниками. На них были костюмы и ошейники, наверняка оснащенные приборами, которые подавляют особые способности.

Джин выглядела точно так же, как в тумане иллюзии: высокая, властная, в черном корсете, на каблуках и в накидке. В полном облачении Черной Королевы.

– Джин, – с непривычным жаром в голосе проговорила Шторм, – во имя нашей дружбы я запомню тебя такой, какой ты была прежде.

– А я, – ответила Джин, – совсем тебя не запомню. – Она улыбнулась и встряхнула ключами перед глазами Ороро.

«Нет, – понял Циклоп, – это не ключи». В руке Джин держала тиару Шторм, усыпанную хитрыми отмычками.

Вингард подошел к Джин. Лиланд рассмеялся, а Шоу одобрительно фыркнул. Пирс лишь молча улыбнулся.

«Они тоже не изменились, – подумал Циклоп. – Круг приближенных Клуба Адского Пламени, в дорогих изысканных костюмах – их высокомерие, жадность и презрение ко всем одинаковы в любые времена».

Затем комнату заволокло красной дымкой. Циклоп вернулся в свое сознание, мысли Джин закрылись от него. И Скотт снова ослеп.

– Господин Шоу, – раздался голос Ночного Змея, – извините за вопрос, но почему мы до сих пор живы?

Раздались приближавшиеся шаги Себастьяна.

– Как я объяснял мисс Монро, – сказал он, – существа со сверхсилами рассеяны по всему миру. Если мы научимся при помощи генной инженерии создавать мутантов с заранее заданными способностями... то станем всемогущими.