– Джин!

Она отшатнулась и прислонилась к стене, пока Скотт не успел коснуться ее.

– Джин, что случилось?

«Не пускай его, – думала она. – Нужно держать его подальше от моих мыслей. Если бы он знал... если бы он только знал...»

– Нам пора, – сказал Циклоп. – Шторм только что звонила... Полиция уже едет, у них ордер на арест Людей Икс.

Джин повернулась к Скотту, с трудом понимая, что он такое сказал. «Полиция? Зачем волноваться о ней, учитывая, какие силы тут сегодня столкнулись?»

– Джин, ты слышишь, что я говорю?

Она мельком увидела его лицо и внезапно почувствовала бездонную печаль. «Такой хороший человек. Такой искренний, такой верный, такой неравнодушный.

Моя любовь».

Она отвернулась, стараясь не заплакать. «Не сейчас, – сказала она себе. – Позже будет время для слез. Много времени».

– Курт вызывает самолет. Нам пора.

Джин кивнула, выдавила из себя улыбку и двинулась по коридору. Она чувствовала его беспокойство, страх за нее просачивался сквозь защиту. Этот страх, понимала она, – только начало.

– Сюда, – сказала Джин, направляясь к потайной лестнице.

Самолет поднялся с реки Гудзон, скрытый проливным дождем. Все вокруг было погружено в темноту: пирсы, улицы, ряд старых складов между берегом и величественным зданием Клуба Адского Пламени. Единственным источником света осталась вереница машин, медленно покидающая район.

– Свет погас не только в этом здании, – отметил Колосс, выглядывая из окна. – Кажется, ты натворил больше дел, чем собирался, дружище.

Росомаха не ответил. Волосы у него на шее и руках встали дыбом, он с трудом держался, чтобы не обнажить когти. Все его инстинкты кричали об опасности.

И дело было не в погоде.

Самолет накренился, Логан уперся в стену, чтобы не упасть. В кресле пилота Ночной Змей старался справиться с управлением. Шторм стояла у него за спиной, раскинув руки в стороны.

– Шторм, – попросил Ночной Змей, – ты не можешь приглушить бурю? Хоть немного?

– Извини, Курт, – она сосредоточенно морщилась. – Я концентрирую его силу вокруг корабля, чтобы спрятать нас от любопытных глаз. Перестану только когда сможем включить щит-невидимку.

Росомаха не слышал их. Объектом его беспокойства была скрюченная фигура у противоположной стены кабины пилота, глядевшая в окно. Джин Грей. Она до сих пор не сменила костюм Черной Королевы. Циклоп опустился рядом с ней на колени и говорил тихим, успокаивающим голосом. Логан чутким ухом разобрал их слова.

– …Вингард? – спрашивал Циклоп. – Он все еще... ну, ты понимаешь. Он еще у тебя в голове?

– Нет, -– ответила Джин. Она не двигалась, не отводила глаз от окна. – Я с ним разобралась.

– О.

Вокруг нее на мгновение вспыхнула энергия. Циклоп убрал пальцы, словно боялся обжечься.

Росомаха вспомнил слова профессора Ксавье: «Самое главное сейчас – Джин».

– Такой тугой. – Джин прикоснулась к животу, потрогала петли корсета. – Так давит. Он сказал... Предполагалось, что это свобода. Но нет.

– Джин, – Циклоп тронул ее за плечо, – ты многое пережила, но теперь все кончено.

Когти Росомахи выстрелили сами по себе. Его инстинкты кричали еще громче, чем раньше. От Джин пахло чем-то диким, животным, неправильным. Она вся напряглась, как загнанный в угол зверь.

– Вовсе нет, – рассмеялась она ледяным смехом. – Никакая это не свобода.

– Ничего, мы со всем разберемся, – продолжал Скотт. – Я свяжусь с профессором. Он наверняка знает, что делать.

«Да отвали, Саммерс», – со злостью подумал Логан. Он прошелся вдоль стены в поисках места, откуда их будет лучше видно.

– Пожалуйста, – сказал Циклоп, – я хочу помочь тебе.

Впервые с тех пор, как они поднялись на борт, Джин подняла глаза на Скотта.

Ее взгляд был пустым, пристальным, холодным, бесчувственным, если не считать горделивой, едва сдерживаемой ярости.

– Значит, хочешь? – спросила она.

Самолет накренился.

– Ороро! – вскрикнул Ночной Змей.

– Это уже не я, – ответила Шторм. – Буря должна бы уже стихать, но она лишь усиливается. Сделаю, что смогу.

– Мне не нравится, – произнесла Джин и заскребла пальцами по корсету. – Не хочу его носить.

– Джин, – Циклоп поднялся на ноги, – я…

«Не говори этого, – думал Росомаха. – Не говори».

– … я люблю тебя.

Она подняла голову, ее глаза вспыхнули. Логан зарычал и сделал выпад, но слишком поздно. Энергия вырвалась наружу, огненная, древняя, непостижимая. Наконец-то в полную силу хлынула ярость стихии.

– Слушайте меня, Люди Икс. – Джин поднялась над полом. – Я не та женщина, которую вы знали.

Ее волосы окрасились в огненный цвет, глаза вспыхнули красными огнями. Плащ и корсет Черной Королевы испарились, рассыпались на атомы. Джин снова облачилась в Феникса, но костюм изменился. Он стал темнее, зажегся алым огнем глубже, ярче, чем мог выдержать человеческий глаз.

– Я – пламя, – продолжала Джин, – я – жизнь во плоти.

Циклоп двинулся в сторону девушки. Росомаха поймал его за руку. Скотт обернулся; в глазах его отразились боль и отчаяние.

– Пусти меня, Логан!

– Нет, – отрезал Росомаха.

– Отныне и навсегда. Я – ФЕНИКС!

Самолет взорвался.

Металлические стены порвало как бумагу. Двигатели зарычали, взвизгнули и затихли. На мгновение время остановилось.

Затем Циклоп полетел вниз сквозь ливень.

Сначала он видел только Джин. Она сияла, как звезда, раскинув руки в стороны; волосы светились. Феникс источал энергию во всех направлениях, заливая светом небо. Обломки самолета разлетались, описывая петли и дуги.

Скотт повернулся, посмотрел вниз и пересчитал Людей Икс: Ночной Змей, Росомаха, Колосс –- все они падали. Колосс инстинктивно принял металлическую форму. Над ним в бешеных воздушных потоках парила Шторм.

– Колосс! – закричал Циклоп. – Ты не разобьешься. Попробуй приземлиться первым и помочь остальным!

Сквозь ливень он не мог разглядеть лица Питера, но русский юноша развернулся к земле, выставил руки и стрелой полетел вниз. Красные и желтые деревья Центрального парка Нью-Йорка были уже близко.

«Хоть бы не взорвались над Пятой авеню!»

– Ночной Змей, телепортируйся вниз! – крикнул Скотт. – Быстрее, пока не слишком набрал скорость!

Скривленное лицо Курта Вагнера было видно даже сквозь дождь. Сжав кулаки, он исчез в облаке серы. Спустя мгновение он показался внизу и вскрикнул, ударившись о землю и отскочив на дерево.

Циклоп задумался о том, как выпутаться самому. «Я могу замедлить падение оптическими лучами, – подумал он, – но отдача сломает мне шею».

– Шторм! Только ты умеешь летать...

– Работаю над этим.

Он обернулся и увидел, что Шторм подхватила Росомаху и крепко держит его за пояс. Вдвоем они зависли чуть ниже Скотта.

– Держись, Циклоп!

– Главное не выпускай когти.

– Не подавай мне идеи.

Логан потянулся и схватил Циклопа под мышки. Крепкие руки несильно дернули его вверх, уменьшая таким образом инерцию. Шторм развернулась по широкой дуге, огибая дерево, и они приземлились.

– Логан, – крикнул Скотт, – отпусти меня!

Росомаха убрал руки. Циклоп спрыгнул на грязную траву, подняв фонтан брызг. Почва была каменистой, неровной; мощеная дорожка змеей вилась среди валунов. Вокруг в эту промозглую ночь никого не было:

– Колосс! Ночной Змей!

Колосс с трудом поднялся и обхватил Ночного Змея за плечи.

– Мы тут.

– Живые, по крайней мере, –- Ночной Змей потер голову. – Что там случилось?

Словно отвечая ему, небо озарилось яркой вспышкой. Свет струился вниз, прорезая пелену дождя и рождая резкие тени между побитыми стихией деревьями. В центре вспышки парила Джин Грей. Она посмотрела вниз. Ее тело в красно-желтом одеянии Феникса пылало яростью.

– О, – Ночной Змей изумленно уставился на нее. – Ого.