Какой-то частью себя она знала, слышала крики и ужас на Д’Бари. Телепатический вопль миллиардов гибнущих существ.

Какая-то часть ее наслаждалась страданием.

– Миледи!

Джин обернулась. Оказалось, что к ней подошел представитель расы, которую она никогда раньше не видела, с длинным узким лицом, в толстом пальто с оборками. Это облачение, как и многое в Империи Ши’ар, странным образом выглядело очень официально.

– Как вы узнали, где я? -– спросила Джин.

Инопланетянин пожал плечами и поднял руки, в которых держал аккуратно сложенную ярко-зеленую ткань.

– Вы просили эти вещи?

Джин почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она протянула руку и взяла одежду.

– Спасибо, – сказала она. – Именно эти.

Слуга поклонился и пошел прочь.

Джин повернулась и посмотрела в иллюминатор.

На огромную Землю, почти полностью закрывающую обзор. «Так красиво, – подумала Джин. – Полная жизни планета, такая яркая, хаотичная, великолепная. Ия... я могла ее уничтожить.

И уничтожила. Если не ее, то какой-то очень похожий мир».

– Никогда, – произнесла она вслух. – Никогда больше такого не случится.

Она сбросила туфли и начала переодеваться.

Ночной Змей вскарабкался по брусьям и потянулся к висящему рядом металлическому кольцу. Хотя «висящий» – не совсем то слово. Тренажеры в зале были собраны в странный комплекс и соединены под неожиданными углами. Это производило... инопланетный эффект.

Гравитация изменилась, и Курта качнуло в сторону. Он промахнулся мимо цели и начал падать. Вдруг инстинктивно сработала телепортация. Он вытянул руку вперед и ухватился за кольцо, а потом подтянулся вверх. Или вниз. В общем, в какую-то сторону.

– Отлично, – похвалила Оракл. – У тебя неплохо получается.

– Данке, – проворчал он, карабкаясь к потолку. – Но я собирался просто размяться.

Оракл, бледно-голубой солдат Имперской Гвардии, взобралась на решетку с привычной легкостью. Ей не хватало врожденной проворности Ночного Змея, но спортивный зал она знала лучше и давно привыкла к постоянно меняющемуся гравитационному полю.

– Хитрость в том, что не стоит пытаться предугадать изменения, – сообщила она, спрыгивая с качелей. – Просто смирись с ними.

Ночной Змей с восхищением наблюдал, как Оракл перепрыгнула на узкую балку в центре зала.

– Полагаю, ты уже тренировалась в этом зале.

– Тут есть еще четыре похожих, – она слегка самодовольно улыбнулась. – Это большой корабль. Больше шестисот душ с различных планет называют его своим домом.

– А завтрашняя дуэль... будет в одном из... этих залов? – спросил Курт.

– Нет, – Оракл замолчала, тяжело вздохнула и затем улыбнулась. – Ее Величество избрала полем боя вашу Луну.

Он кивнул. Ему нравилась Оракл, и он был благодарен ей за предложение показать тренажеры. Большинство Ши’ар казались очень мрачными, лишенными чувства юмора. А она часто улыбалась и даже иногда шутила.

А еще у нее была голубая кожа.

– Ты ведь понимаешь, что помогаешь противнику? – спросил он. – Если мы победим завтра благодаря этой тренировке...

– Меня не беспокоит такая возможность, – ответила она.

«И правда не беспокоит», – понял он.

– Берегись, фройляйн, – Ночной Змей постарался говорить непринужденным тоном, – у меня есть в запасе козыри, которых еще не видела империя Ши’ар. – Он оттолкнулся от балки и повис на кольцах. Затем качнулся по инерции и отпустил руки. Потом ловко проплясал по ступенькам, вытянул руки и прыгнул на стену.

– Ой, – послышался голос Оракл, – забыла предупредить…

Ночной Змей коснулся пальцами стены, и в голове у него раздалось:

«…это сверхгладкая поверхность».

Курт полетел вниз, в ужасе распахнув глаза. Ночной Змей мог цепляться руками и ногами почти за любую поверхность. На Земле он мог взобраться на стену какого угодно здания.

Но мы не на Земле, напомнил себе Курт.

Шею красноречиво защекотали искорки силы. Змей огляделся в поисках места, куда можно телепортироваться. Зал был полон металла и пластика – сплошной лабиринт тренажеров. Одна неаккуратная телепортация в случайное место – и из живота у него будет торчать какая-нибудь планка.

Сильные руки поймали его в воздухе. Колосс притянул друга к себе и опустился на пол, согнув ноги в коленях, чтобы смягчить удар.

– Спасибо, – сказал Ночной Змей, спрыгивая с рук великана. – Питер, тебе известно, что ты выпендрежник? Мог бы, по крайней мере, превратиться в сталь, а потом уж спасать меня.

– Меня несколько поразил этот корабль, товарищ, – Колосс застенчиво улыбнулся. – Я подумал, что стоило бы потренироваться.

– Главное не бери в тренеры...

Ночной Змей осмотрелся. Оракл исчезла.

– Кого? – спросил Колосс.

– Неважно, – Ночной Змей прислонился к стене спортзала и почесал в затылке. – Во всяком случае, теперь я знаю, что она телепат. Похоже, сейчас в каждой команде такой есть. – Он подвел Питера к скамейкам. На этом уровне гравитация казалась постоянной.

– Курт, передо мной стоит дилемма.

Ночной Змей взгромоздился на скамейку и жестом пригласил Колосса сесть напротив.

– Я самый молодой из Людей Икс, – продолжил Колосс, – и все же я хорошо знаю Джин Грей. Я сражался бок о бок с ней не единожды, обязан ей жизнью. Она раз за разом доказывала, что отличный человек и соратник.

– И?

– Когда мы бились с Джин, мы не пытались ее уничтожить. Мы хотели поймать ее и все исправить. Это решение диктовала наша любовь к ней, любовь, которая никуда не делась.

Ночной Змей кивнул.

– Но…

– Но Темный Феникс – это... зло, – в голосе Питера звучала боль. – Я знаю это. Я чувствовал его силу, ощущал, как он клокочет в моей голове. Если Джин и правда сотворила все те ужасы…

– Понимаю, – ответил Ночной Змей. – Я думал об этом. – Он в задумчивости помолчал. – В детстве, в цирке, знал я одного старика. Он был добр ко мне, кормил сладостями, когда не хватало еды. Он пережил Холокост, нацистские концлагеря. Его родителей убили, на братьях и сестрах проводили кошмарные эксперименты…

Голос Курта дрожал. Он снова помолчал, собираясь с мыслями.

– Питер, я до сих пор не могу простить чудовищ, которые творили эти зверства. – Он поднял голову. – С чего же мне прощать Джин?

Они долго смотрели друг другу в глаза. Затем Питер встал, размял руки и превратился в стального гиганта.

– Потому что это наша Джин, – заявил он.

Ночной Змей зажмурился. Кивнув, он поднялся на ноги и схватился за висящее кольцо. Взобрался на нижнюю ступеньку гимнастической стенки, затем повис на ногах и улыбнулся Колоссу.

– Может, ты и самый юный из нас, мой друг, зато, видимо, и самый мудрый.

– Сейчас, сейчас! Иду.

Логан потопал к двери своей каюты, капая водой на пол. Капли тут же исчезали на кафеле. «Странное логово, – подумал он. – Вполне уютное для разовой ночевки, но если бы мне пришлось здесь жить, я бы сошел с ума.

Хотя завтра в это же время мне, возможно, уже не придется размышлять о том, где жить».

В дверь снова постучали. Логан схватил полотенце будто в последний момент и обернул его вокруг талии. Затем распахнул дверь.

– О, – там в изящном халатике с африканским узором стояла Шторм. Она оглядела Росомаху и собралась уходить. – Извини, что побеспокоила. Увидимся...

– Ороро, – Логан отошел в сторону, чтобы пустить ее внутрь. – Это же я. – Полотенце начало спадать, но он вовремя подхватил его. Шторм улыбнулась.

– Ладно, – сказала она, закрывая за собой дверь. – Но, может, оденешься?

– Для тебя все что угодно. – Росомаха пошел в раздевалку. – Только давай без масок.

– Договорились.

– Я так понимаю, мы перешли на метафоры.

Росомаха снова показался ей, на сей раз в костюме. Шторм села в низкое кресло. Подлокотники тут же изогнулись, подстраиваясь под форму ее тела.

Росомаха понял, что к этому трудно привыкнуть. В первый раз, когда он сел и кресло шевельнулось, он тут же его располосовал. От порезов не осталось и следа – очевидно, ши’арская мебель регенерировала не хуже, чем он сам.