Голос его постепенно смолк. Магнолия постояла-постояла, ожидая продолжения, тяжело вздохнула и села на пол возле двери, подперев подбородок кулачками.

В томительном молчании прошло несколько минут.

– Ну и что? Так и будешь сидеть? Демонстрантка.

– Не знаю, – горько сказала Магнолия. – А что делать? С пустыми руками я просто не могу к ним вернуться. Ведь ты у них – последняя надежда… Может, придумаешь все-таки что-нибудь, а?

– Я все тебе рассказал, что тут еще придумаешь? Можно придумать, что ты посидишь-посидишь да и отправишься опять к нижним. Куда ж денешься? Это вот про тебя можно придумать. Про твоих друзей можно. С весьма значительной достоверностью можно предсказать почти все их действия. Твой Атанас, например, когда ты все изложишь, что тут узнала, кинется сломя голову.

– Подожди, – попросила Магнолия, ухватывая за хвостик некую важную мысль, проплывающую мимо. – Постой… А то, что Любомудрый будет делать – теперь, после этого покушения, – это ты тоже можешь предсказать?

– Ну… в принципе, наверно, могу… Жаль, ты его не знаешь, по твоим воспоминаниям его действия никак реконструировать не удастся. Да ничего – пороюсь в головах нижних. Их тут собралось столько, что психологический портрет вашего тирана должен выйти безошибочный.

– А что… – с надеждой начала Магнолия.

– Не отвлекай, – недовольно буркнул сверхсупер.

Она испуганно кивнула и сжалась в комочек под теплым касанием двери.

Сидеть было все-таки не очень удобно, она осторожно распрямилась и, тихонько ступая, прошлась между стеллажами. Когда она повернулась, собираясь повторить свой путь в обратную сторону, неожиданно радостный голос сверхсупера заставил ее вздрогнуть.

– Отлично! Имеется все, что надо! Он у вас – сильная личность. Без всяких этих гуманистических условностей. Крутая личность. А чем личность сильней да круче, тем проще. Побудительных мотивов меньше, сами мотивы – элементарнее. Сейчас, к примеру, у вашего начальничка истерический страх. Как же – он почитал себя в полной безопасности, а тут – на тебе! – покушение! В общем, я прикинул тут линию его поведения на ближайшие сутки. Слушай. Отправная точка для расчета времени – момент неудавшегося покушения. То есть – девять двадцать сегодняшнего утра. Вероятностный разброс его эмоциональных переходов и мотиваций – плюс-минус пятнадцать минут. Итак, первые два с половиной часа после покушения – чрезвычайно высокая активность объекта, массовая ликвидация истинных и мнимых заговорщиков. Следующие два часа – страх на грани отчаяния. Депрессия. Значит, получается, примерно до четырнадцати тридцати. Так? С этого времени и до пятнадцати тридцати – сон со сновидениями тягостно-кошмарного характера. Затем, на протяжении полутора часов – новый период аффектации, заканчивающийся неожиданным принятием решения, снимающего все проблемы. Решение будет такое: исчезнуть с Земли, спрятаться в Космосе. Наиболее возможный вариант при его интеллекте и кругозоре – на одной из лунных баз… Ну, разумеется, уничтожив там предварительно весь персонал. При этом большинство верхних останется здесь, на Земле. И он будет отдавать им приказания прямо с небес – как этакий космический вседержитель…

– Постой! Это все точно? – возбужденно спросила Магнолия. – Как же ты узнал его решения, если он их только через два часа примет?

– Конечно, точно! – отмахнулся сверхсупер. – А если я начну сейчас тебя посвящать в тонкости того, как именно он придет к этому решению, мы потеряем слишком много времени. Вашего же времени. Оно вам сейчас пригодится. Пожалуй, сегодня – один из тех редких моментов, когда вам можно попытаться что-то сделать. Так вот, дальнейший график Любомудрого. Облегчение, сопровождающее принятие решения, приведет к кратковременному – на протяжении двадцати пяти – тридцати минут – продуктивному возбуждению. За это время он проведет сборы. И получается, что примерно в семнадцать тридцать, в обстановке строгой секретности наш Любомудрый отбудет на космодром. Слегка загримированный, в сопровождении всего лишь одного-двух верхних суперов – из тех, которые пользуются особым доверием. А вот на какой космодром – не могу сказать. Им будет выбран просто самый дальний от его нынешнего месторасположения. И в пути Любомудрый пробудет не менее часа. За это время возбуждение опять сменится депрессией, и на космодром он прибудет примерно к восемнадцати тридцати – на самом пике депрессии. Некоторое время потребуется на ее преодоление, и только к восемнадцати пятнадцати, выбрав соответствующий своему плану звездолет, он даст сигнал к старту. Вот вам график его действий. И, если ему все-таки удастся драпануть в Космос, все ваши нижние супера останутся с носом.

– Почему? – не поняла Магнолия.

– А космическое пространство – забыла? Это действительно неплохое препятствие для будущих заговорщиков.

– Ничего не поняла. Да нижние просто перенырнут через это препятствие, и все!

– Расстояние. Учти – космические расстояния побольше земных. А ведь есть еще и такая штука, как вакуум. А нижние супера – это не ты и, тем более, не я! Правда, в любомудровском плане есть и свои минусы… Но сегодня он будет слишком увлечен своей идеей космического повелителя и трезво взглянуть на вещи, конечно же, не сможет. И, главное…

Магнолия напряглась, вслушиваясь, но сверхсупер смолк, не закончив фразы.

– Эй! – осторожно позвала она.

– Все! – вдруг выкрикнул сверхсупер. – Я все для вас сделал! Остальное – ваша забота, извините!

Боже, куда подеваласъ его благодушная рассудительность, неторопливость – это был голос затравленного, смертельно испуганного существа.

– Да что произошло-то? – попыталась выяснить Магнолия.

– Спасаться мне надо! Смываться! Ну, жизнь проклятая! Уж от этих тварей я как раз и не ожидал… Да беги же ты, уходи давай! Через минуту здесь черт-те что будет! Лезь в дверь – вам еще с Доктором вашим советоваться!

Она привлекла его внимание сразу, как только появилась из служебного входа. Так уж нервозно она себя вела, так суетливо заглядывала в лицо каждому встречному-поперечному, так явно дрожали у нее руки… Хотя одета и загримирована она была в общем-то неплохо. Если б не совершенно откровенное, саморазоблачительное поведение, то он, пожалуй, мог бы и просмотреть этого врага.

Не просмотрел, с удовольствием констатировал он. Опознал! Остальное – дело техники. Подстеречь в каком-нибудь малолюдном переходе – и ликвидировать. Всего-то.

Правда, Любомудрый давал инструкцию стараться больше не ликвидировать нижних без особой необходимости. Но, во-первых, особая необходимость сейчас налицо: грозящая опасность направлена на самого Любомудрого! Ведь он может в любой момент выйти из машины и войти в зал ожидания. Во-вторых – это же не нижний супер. Это вообще неизвестно что. Недоделок. Правда, опасный недоделок. Он лично знал ее когда-то. Давно, в другой жизни, которая не была освящена служением Любомудрому. В той жизни он был бессмысленным сопливым пацаном. Щенком! И ценность его была практически равна нулю. А ее ценность и теперь практически равна нулю. Да, в той, необязательной, ненужной жизни ему с ней, кажется, даже бывало интересно. Забавно. Беззаботно. Но ценность ее для дела Любомудрого все равно практически равна нулю.

Видно, уж совсем плохи у врагов дела, – не преминул отметить он, – если даже и таких кадров они пытаются использовать. А и чего б они были хороши! После всех дел нижних на сегодняшний день должно оставаться в живых штук восемь. Она – девятая. Вот и все резервы. Если и правда они каким-то образом пронюхали про гениальный план Любомудрого и пытаются теперь держать под контролем все пассажирские космопорты, то у них как раз одного наблюдателя должно не хватить. Ее и послали, дурочку. На верную смерть. Она ведь даже смыться, в случае чего, не сможет! А небось еще и сама напросилась. Настояла! Героизм проявила! А теперь, вон, аж вся трясется…

Предстоящую ликвидацию врага осложняло только два обстоятельства. Первое: она знает его в лицо. Второе: под камуфляжем не спрячешься – она видит сквозь камуфляж. Значит, до поры до времени подходить близко нельзя. От нырков тоже следует воздержаться – на этот счет инструкция Любомудрого строгая. Не привлекать к себе внимания – ни в коем случае! Вплоть до тех пор, пока избранный Любомудрым корабль не удалится от Земли на достаточное расстояние. До тех пор – все они, включая Любомудрого – обычные пассажиры. Да и тогда следует несколько ограничить ликвидацию – экипаж корабля не трогать до самой посадки на Луну. Секретность и еще раз секретность. В этом плане Любомудрый в очередной раз проявил свою гениальность. А кретин Никифор еще смел вопить, что Любомудрому, дескать, следует остаться на Земле, что этот перелет совсем не безопасен! Враг. Конечно же он был замаскированным врагом. Правильно Любомудрый его ликвидировал.