– Я знаю, когда человек хочет развлечься, а когда у него есть определенная цель, – заметила она, засунув пальцы в бокал и вытаскивая оттуда вишенку.

– Мы пришли сюда только по одной причине. – Я пожал плечами. – Марат Чис-Гирей узнал что-то о пророчестве, которое так взволновало Конклав. Что же до незнакомца, поведение которого показалось тебе подозрительным, то…

Я сделал в воздухе неопределенный жест:

– Если клуб принадлежит мафии, это еще не значит, что в нем должны кого-то убить. Добрый вечер, дон Джузеппе.

Толстый седой гнолл, уже начинающий лысеть, подплыл к нам из глубины зала и тяжело взгромоздился на стойку.

– Собакоглаву вашего положения нет нужды самому проверять, как работают его заведения, – усмехнулся я. – Вы хотели со мной поговорить.

– «Три маслины» – мой первенец, – ответил гнолл, тяжело дыша. – Налей мне чего-нибудь, Джонни.

Я вновь лениво повернулся – не скажу, что я друг дона Джузеппе, но мне не очень хотелось, чтобы крестного отца мафии гноллов убили прямо под моим носом.

В дальнем углу уже никого не было.

– Аспониканцы совсем прижали меня, – пожаловался дон Джузеппе, принимая бокал. – Они поймали двух моих курьеров и закопали в землю так, что видны были только головы.

– Нас не интересуют такие подробности, дон Джузеппе. – Франсуаз улыбнулась так мило, что стало понятно: ее вообще не интересует ничего, что может сказать этот человек.

– Меня тоже, – признался он. – Но приходится их знать. Когда муниципалитет организовывал благотворительные мероприятия по всему городу в помощь этим изумрудным гоблинам, кому в итоге пришлось за все платить? Дону Джузеппе. Когда мэр выставлял свою кандидатуру на второй срок, кто выкладывал денежки? Дон Джузеппе. А что теперь делает полиция, чтобы защитить мои интересы от орков? Ничего.

Я задумался. Что может быть хуже, чем согласиться стать посредником между двумя конкурирующими кланами мафии? Разве только подождать, пока они начнут войну на улицах.

– Это спокойный город, мистер Амбрустер, – продолжал дон Джузеппе. – И видит бог, я хочу, чтобы он таким и оставался. Но если орки станут отнимать мои территории…

Раздалось три выстрела.

Я критически осмотрел своего собеседника и не без удовлетворения обнаружил, что в его теле не оказалось ни одной новой дырки.

Стреляли где-то снаружи.

– Ну вот, я же говорил, – укоризненным тоном произнес гнолл.

Франсуаз уже соскользнула со своего стула, в ее правой руке был зажат крупнокалиберный пистолет.

Несколько посетителей встали со своих мест, но в клуб «Три маслины» не приходят люди, которых пугают звуки вы­стрелов.

Вот если бы то была полицейская сирена…

Человек лежал на заднем дворе, три пули разворотили ему затылок так аккуратно, что видны были мозги. Я перевернул его, желая увидеть лицо, и глаза умирающего сверкнули в тусклом свете фонарей.

– Если он и хотел кого-то убить, – хмыкнул я, – то его опередили.

– Я еще отомщу ему, – прохрипел человек. – Только приду снова.

– У него бред, Френки, – констатировал я.

Двое гноллов-охранников вернулись, пряча оружие в кобуру – им удалось спугнуть убийцу, но они так и не смогли его догнать. Девушка опустилась на колени перед неизвестным.

– Странно, что он все еще жив, – сказала она.

– Исправь это, – буркнул я.

– Я спрятал перстень, – прошептал незнакомец. – Он не нашел его. Столик, за которым я сидел.

Потом он умер. Я встал, осматривая свои пальцы, запачканные в крови. Я брезглив.

– Это не мой человек, – озадаченно сказал дон Джузеппе, подходя к нам. – Смотрите – официант нашел этот конверт, он был приклеен пластырем к нижней стороне стола.

Я хмуро взглянул на гнолла и развернул бумагу. Внутри находился только один предмет – небольшой старинный перстень, и хотя я неплохо разбираюсь в драгоценностях, мне так и не удалось определить, к какой культуре он принадлежит.

На серой бумаге были нацарапаны какие-то знаки.

– Это древний асгардский, – пояснил дон Джузеппе, разворачивая конверт.

– Что там написано? – спросила Франсуаз, заглядывая ему через плечо.

Моя партнерша уверена, что знает язык Асгарда.

– Какое-то имя, – ответил гнолл. – Марат.

2

– Что может означать эта история с перстнем? – спросила Франсуаз, задумчиво вертя в тонких крепких пальцах старинное кольцо.

– Забудь об этом, Френки, – отмахнулся я. – Марат Чис-Гирей попросил нас о встрече. А вместо себя послал парня с дыркой в голове. Если ты настолько любопытна…

Наш автомобиль скользил по ночным улицам Города эльфов, и яркие огни отражались на его блестящих боках.

Франсуаз держала перстень двумя пальцами и внимательно рассматривала драгоценный камень.

– От него исходит какая-то странная сила, – пробормотала она. – Нечто очень древнее… и, Майкл, не скажу, что доброе. Наверняка опасное.

– Не думаю. Это всего лишь очередная разборка жителей Асгарда, которым стало тесно у себя в ледяной тундре. Человека убили в заведении дона Джузеппе, чтобы привлечь внимание преступного мира. А само кольцо, скорее всего, принадлежало каким-то тамошним аристократам, убитым во время восстания. Вот тебе древность и недобрая аура.

– Ну не знаю. – Моя партнерша упрямо покачала головой. – В любом случае я никому бы не посоветовала его надевать.

– Меня гораздо больше беспокоит поведение орков. Старичок Джузеппе настроен, на мой взгляд, слишком решительно, хотя и пытается выглядеть флегматичным.

– В первую очередь необходимо узнать, какие планы у оркской мафии. Какую часть города эльфов они хотят забрать себе, сколь велики их возможности.

– Френки, – пробормотал я, сбрасывая скорость, – ты моя скверная девочка. Боюсь, придется тебя отшлепать.

– Почему? – с интересом спросила она.

– Потому, что сейчас мы узнаем ответы на твои вопросы. И гораздо быстрее, чем я бы предпочел. Здравствуйте, Педро.

Я плавно затормозил машину, так как не хотел сбивать двух человек, стоявших посередине небольшой улицы, заложив руки за спину.

По крайней мере пока не хотел.

Я опустил боковое стекло. Орк с тяжелой челюстью выступил из темноты и склонился к нашей машине.

– Сеньор Октавио хочет поговорить с вами, мистер Амбрустер.

Позади двух человек, перегораживавших нам дорогу, темнела длинная машина. Мужчина в черной, расстегнутой у шеи рубашке стоял, лениво прислонившись к капоту, и смотрел в нашу сторону.

– Октавио Карго осмелился приехать из своей пустыни, – пробормотал я, открывая дверцу. – Значит, в игру вступили малыши в очень грязных подгузниках.

Мои ноги коснулись асфальта, я поправил лацканы пиджака.

– Френки, ты, кажется, обещала его убить при следующей встрече?

– Мы сошлись на том, что я немного поучила его хорошим манерам. Думаешь, он все еще обижен на меня за это?

Трое орков, сопровождавших Октавио Карго, не держали в руках оружия, но я знал, что оно может появиться очень и очень быстро.

– Думаю, он не злопамятен, Френки, – бросил я, неторопливо шагая вперед по темной безлюдной улице.

– Майкл. – Октавио Карго коротко поклонился, отходя от своего автомобиля. – Мадемуазель Дюпон.

– Хорошая машина, Октавио, – заметил я, становясь напротив него. – Где украл?

Он счел нужным посмеяться моей шутке, и это значило – он не чувствует себя в городе эльфов так же уверенно, как на залитых жарким солнцем улицах Тариона. И это мне понравилось.

– Мадемуазель Дюпон, вы выглядите очаровательно…

– Не забудь похвалить мои ботинки, Октавио, – сказал я. – Мне кажется, ты хочешь поговорить. Или просто заблудился?

– Это верно, – несколько невпопад согласился он. – Вы только что были у дона Джузеппе, я не ошибся? И он рассказал вам о моих планах расширения бизнеса.

Карго сверкнул зубами. Как воспитанные люди, мы не вспоминали о прошлой встрече на ранчо моего бывшего школьного товарища.

– Джузеппе сильно сгущает краски. Я не собираюсь отнимать у него то, что ему принадлежит. Я всего лишь намерен открыть здесь парочку заведений, которые никак ему не по­мешают… Я ведь тоже не хочу войны на улицах, как и он.