– Тор нашелся? – спросил Маэларский у мрачного сержанта.

Лось отрицательно покачал головой. Эйрик вздохнул и осторожно приоткрыл дверь в часовню. Гоонский бык неподвижной глыбой застыл у гроба хозяйки Ожского замка, и только его плечи вздрагивали от рыданий. Пораженный Эйрик неслышным шагом отошел в сторону.

– Берегись, Лось, – сказал он меченому, – на тебя началась охота. Ее затеял Бент Хаслумский, отец Сивенда. Серые монахи сделают все возможное, чтобы расправиться с тобой. Им нужен повод, чтобы развязать войну в Приграничье. И меченый-безбожник для этой цели вполне годится. Под крики о вере они приберут к рукам наши земли. Ярл Гоонский уже получил грамоту короля Рагнвальда с требованием твоей головы.

– У меченых теперь хватит сил, чтобы защитить себя. – Губы Лося надменно сжались.

– Ярл Эйнар поможет вам, но и вы помогите ярлу. Нордлэнд – наш общий враг.

Тор поднял голову и огляделся. Ветер лениво раскачивал верхушки вековых сосен, а внизу, на земле, стояла удивительная тишина. Хвойный лес, насквозь просвеченный солнцем, наполненный ни с чем не сравнимым ароматом свежего янтарного сока, будил в душе Тора яркие картины детства и ощущение защищенности в таком понятном, близком и родном мире. Он приподнялся на руках и вздохнул полной грудью. Тяжелый мутный туман, заполнявший его голову все эти дни, рассеялся с первыми лучами солнца. Место показалось ему незнакомым. Ночью он долго брел, не разбирая дороги, потом был день, который не принес ему облегчения, потом снова была ночь, когда он наконец свалился без сил и забылся тревожным сном. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, но острое чувство голода подсказывало ему, что провалялся он здесь немало. Оружия у него не было, а значит, не было возможности добыть пищу охотой. Тор знал всю неохватную величину Ожского бора: человек мог бродить здесь дни, недели, месяцы, не встречая живой души.

Тор сделал первый шаг. Ноги были словно чужие, голова кружилась, но он упрямо двигался вперед. Странно, но силы его не только не уменьшались, а словно бы прибывали с каждым новым шагом. Сосновый лес сменился лиственным, стало труднее продвигаться вперед. Тор был только рад этому. Препятствия, возникающие на пути, требовали приложения усилий, что отвлекало его от мрачных мыслей, которые с настойчивостью обиженных пчел вновь начали терзать его мозг. Невидимые корни хватали его за ноги, и он падал на землю, крича и ругаясь. Тору важно было слышать человеческий голос, пусть даже если этот голос был его собственным.

Проложив себе путь через густой и колючий кустарник, Тор неожиданно для себя вырвался на обширную поляну. Силы оставили его, и он с наслаждением уткнулся лицом в зеленую траву, сохранившую ночную прохладу.

Легкий шорох за спиной заставил Тора насторожиться, он приподнял голову и оглянулся. Десяток рослых псов крадучись выходили на поляну. Медленно приближались они к человеку, охватывая место, где он лежал, широким полукругом. Разинутые пасти псов ехидно улыбались беспомощному владетелю. Тор вскочил на ноги, рука его метнулась к поясу в бесполезных поисках оружия. Псы словно чувствовали беспомощность человека и не спешили нападать, наслаждаясь его страхом. Тор закричал в тщетной надежде на помощь. В ответ на его крик самый крупный из псов отрывисто гавкнул. Псы замкнули кольцо, отрезая человека от деревьев, на которых он мог бы найти спасение. В кустах послышался треск, кто-то большой и сильный ломился на поляну. Владетель вздохнул было с облегчением, но вскоре убедился в своей ошибке. Огромный вожак двухметрового роста остановился в пяти шагах от человека. Собаки с готовностью потеснились, давая место сильнейшему. Вожак держал в длинных волосатых лапах тяжелую дубинку, маленькие глазки его злобно посверкивали из-под низкого, заросшего рыжей шерстью лба. Грузное коренастое тело его буквально распирало от чудовищных мышц.

Вожак решительно шагнул вперед и взмахнул дубиной, Тop отпрянул в сторону и избежал удара. Вожак глухо заворчал, псы поддержали его дружным хриплым лаем. Сходство вожака с человеком приободрило Тора, он решил дорого продать свою жизнь. Вожак вновь взмахнул дубиной. Тор легко уклонился и, продолжая движение, ребром ладони ударил по чудовищно вздувшемуся бицепсу своего неуклюжего противника. Вожак выронил дубину и растерянно всхрапнул. Не давая ему опомниться, Тор ногой, с разворотом, достал его в чугунную отвисающую челюсть. Вожак отшатнулся, но на ногах удержался. Следующий удар пришелся ему между ног. Вожак согнулся пополам и совсем по-человечьи взвыл от обиды и боли. Тор высоко выпрыгнул и нанес ему страшный, смертельный для человека удар тяжелым сапогом в переносицу. Вожак, не издав более ни звука, рухнул на землю.

Тор подхватил его дубину и издал торжествующий крик. Псы заворчали. Владетель вдруг с ужасом обнаружил, что их численность возросла втрое, а из леса выходили все новые и новые твари. Злоба их возрастала вместе с численностью. Труп вожака раздражал собак, и наконец два пса, самых рослых в стае, одновременно бросились вперед – раздался треск раздираемого клыками мяса. Холодный пот выступил у Тора на лбу, он предпринял отчаянную попытку прорваться к деревьям. Однако не все псы участвовали в пиршестве, часть стаи посчитала Тора более лакомым куском и теперь все плотнее сжимала круг. Тор закричал и, ничего уже не соображая, бросился на ощетинившихся псов, потрясая своим жалким оружием. Псы неожиданно повели себя странно: они стали медленно пятиться назад и наконец, трусливо показав хвосты, бросились врассыпную. Пораженный владетель застыл на месте.

– Тор, – услышал он знакомый голос и в растерянности оглянулся.

Данна стояла на краю леса и радостно махала ему рукой. Ноги Тора подкосились, и он тяжело опустился на землю. Через несколько минут, когда владетель окончательно пришел в себя, он обнаружил, что голова его лежит на коленям у Данны, а рука девушки ласково перебирает его светлые волосы. Тор приподнялся и заглянул в глубокие, как омут глаза девушки. Он хотел и боялся утонуть в них. Так у складывались их отношения: Данна не признавала его власти, но хотела удержать подле себя, так, во всяком случае ему казалось.

– Все равно, – сказал он упрямо, – ты меня не получишь.

Девушка ничего не ответила, только крепче прижалась к Тору. Запах Данны и соснового бора закружил ему голову, он застонал и уткнулся лицом в ее вздымающуюся грудь. Платье поползло с плеч Данны, и белизна ее тела ударила Тора по глазам. Он задыхался, ее горячие губы вытягивали воздух из его легких. И не было больше сил противиться зову давно желанного тела. Данна со стоном опрокинулась на спину, увлекая его за собой. Тело ее с готовностью откликалось на каждое движение владетеля, а на лице отражались одновременно и сладкая мука, и торжество.

– Все равно, – сказал он, отворачиваясь от Данны. – Это ничего не значит.

– Конечно, ничего, – она прислонилась горячей спиной к его спине, – ты и раньше был моим.

Тор не знал, обидеться ему или засмеяться в ответ на эти слова. Но он знал совершенно точно, что за его спиной, кроме Данны, нет больше никого: ни отца, которого он не видел никогда в жизни, ни Ульфа, который все эти годы был рядом с ним, ни матери, которая умерла по его, Тора, вине. Он не засмеялся – он заплакал, последний раз в жизни. Слезы чертили горячие борозды по его почерневшему от пыли лицу, пока пальцы Данны не закрыли его глаза, а губы не прошептали в самое ухо:

– Я всегда буду с тобой, Тор.