Но он опять пошел искать личинки, выкопал их и воскликнул:
— Дай мне твой маленький каросс[26], я положу в него личинки!
Жена возразила:
— Мы, из рода гнерру, не приучены складывать грязные личинки в наш каросс, который мы надеваем на спину.
Он опять воскликнул:
— Дай же мне твой маленький каросс, я положу в него личинки.
Жена сказала:
— Клади на землю, мы не приучены складывать личинки с землей в кароссы.
А он все твердил:
— Ну, дай мне, дай мне маленький каросс, чтобы положить личинки.
Тогда жена сказала:
— А ты положи их на землю и сверху присыпь землей.
Он опять воскликнул:
— Дай мне каросс, я положу в него личинки, — а сам сорвал с нее каросс. И ее внутренности вывалились.
Увидев это, он заплакал и воскликнул:
— Ох, моя жена! Что мне теперь делать?
А жена встала и запела:
Она положила свои внутренности обратно и пошла к дому своей матери. И вот она шла и пела:
Ее мать была дома, она услышала и сказала одной из своих дочерей:
— Взгляни в ту сторону, куда твоя старшая сестра ушла искать пищу, — мне кажется, будто ветер доносит ее голос. Уж не случилось ли чего — ведь мужья твоих сестер не умеют вести себя как должно.
Ее дочь поднялась, посмотрела и воскликнула:
— Вот идет твоя дочь, она идет и падает!
Тогда мать сказала:
— Видишь, что делают мужья твоих старших сестер! Уж если они берут нас в жены, то им следовало бы вести себя должным образом, а они поступают как сумасшедшие.
Она побежала навстречу своей дочери, захватив с собой новый маленький каросс, который был у нее припрятан на всякий случай. Она надела его на дочь, подхватила ее внутренности, вложила в маленький каросс и обвязала дочь ремешками каросса — их было четыре, так как каросс был сделан из шкуры газели и это полоски кожи с ног газели. И она медленно повела свою дочь домой, она отвела ее в свою хижину.
Она очень рассердилась на мужа своей дочери и, когда он хотел прийти к жене, не пустила его. Она сказала, чтобы он вернулся к своему народу. Она сказала, что раз люди древнего народа не понимают, как надо вести себя с гнерру, то пусть уходят.
И вот муж ее дочери пошел обратно, к своим, а гнерру продолжали жить там.
В давние времена оса-каменщик была человеком. Вот как-то, взяв с собой лук и колчан со стрелами, муж-оса отправился вместе со своей женой. Он шел впереди, а жена — сзади.
Жена попросила:
— О муж мой! Убей для меня этого зайца.
Муж положил свой колчан на землю и спросил:
— Где же заяц?
Жена показала:
— Вон там он лежит.
И муж вынул стрелу и, пригнувшись, двинулся вперед — так, как обычно делают люди, чтобы не спугнуть зайца, когда тот лежит, затаившись.
А жена сказала:
— Сбрось свой каросс! Почему ты его не снимаешь?
И муж, продолжая продвигаться вперед, ослабил завязки своего каросса и сбросил его на землю.
Тогда его жена стала смеяться над ним, над его тонкой талией:
— Как это ты таким уродился? Так вот почему ты не хотел снять каросс!
Тут муж повернулся, прицелился из лука в свою жену и выстрелил, так что наконечник стрелы вонзился ей прямо в грудь. Его жена упала замертво.
Тогда он заплакал:
— И-и, и-и, и-и! О моя жена, и-и!
Он так плакал, как будто это не он же сам ее и подстрелил. Он плакал, потому что вынужден был так поступить и убить свою жену, и вот она умерла.
В прежние времена один человек древнего народа попросил жену отрезать ему уши — он хотел походить на своего младшего брата. На самом же деле жена его младшего брата просто побрила тому голову, сняв волосы, а не кожу.
Жена отказывалась, но он настаивал. И вот его жена отрезала ему уши. Тут он как стал кричать! А ведь он сам просил, чтобы она это сделала.
Прежде солнце было человеком, который жил на земле, в своем доме, и его звали Солнечная Подмышка — от одной из его подмышек исходило сияние. Днем солнечный свет был белым, а ночью красным, как огонь. Когда он лежал, подняв вверх руку, вокруг становилось светло, как днем. Стоило ему опустить руку, как повсюду наступала тьма. А как только он снова поднимал руку, вокруг его жилища разливалось сияние. Но вся остальная страна была сумеречной, и небо было тогда черным — света было столько, сколько бывает сейчас в пасмурный день, когда небо сплошь затянуло плотными облаками, скрывающими солнце.
И вот люди древнего народа решили заставить солнце подняться в небо, чтобы оно обогревало и освещало всю землю и чтобы они могли сидеть и греться на солнце.
Одна старая женщина, у которой не было своих детей, сказала другой, чтобы та послала своих сыновей к этому старику, Солнечной Подмышке. Она сказала, что дети должны отправиться к нему и дождаться, пока он заснет. Она сказала этой женщине, что ее дети должны осторожно приблизиться, поднять Солнечную Подмышку и забросить его на небо. И тогда солнце будет ходить по всему небу и будет сиять повсюду, и вся земля будет освещена. А личинки термитов будут сохнуть на солнце.
Мать передала детям все, о чем говорила ей эта старуха. Она сказала детям:
— Дети! Дождитесь, пока солнце ляжет спать, и осторожно приблизьтесь. Потом все вместе схватите спящего, поднимите его и бросьте вверх, в небо.
Так ей говорила старуха, и так она передала все своим детям.
И вот дети собрались идти, а старая женщина сказала им:
— Вы должны пойти и сесть там и наблюдать за ним: если он лежит с открытыми глазами и смотрит, то сидите и ждите, пока он не заснет.
И еще она сказала:
— О дети! Скажите старику, что он должен превратиться в солнце, он должен стать жарким солнцем. Впредь он будет передвигаться по небу, он будет жить вверху, в небе, как жаркое солнце, и тогда личинки термитов будут сохнуть.
А дети слушали эту старую женщину, голова которой была седой, слушали все, что она им говорила. И они слушали свою мать, которая передала им все, что говорила об этом старая женщина.
И вот дети отправились к нему. Они пришли, сели и стали ждать, а он лежал, подняв вверх локоть, и его подмышка освещала все вокруг. Они сидели и ждали. Потом они встали и прошли еще немного, осторожно приближаясь к нему. Они опять остановились и посмотрели на него, потом опять пошли вперед, осторожно подкрались к нему и, схватив его все вместе, подняли его вверх, а он был горячим. И они бросили его, раскаленного, вверх и сказали ему, раскаленному:
— О солнце! Ты должно крепко держаться там, наверху, и двигаться по небу как раскаленное солнце.
Они сделали все так, как им говорила старая женщина.
Их отец сказал:
— Солнечная Подмышка крепко держится там, наверху. Это дети забросили его вверх, когда он лежал и спал.
Дети возвратились. Они пришли и рассказали, как все было. Старший из них сказал:
