Так, в суд мне завтра с утра, Ильдара забирать в четыре, вечером поработаю дома, а сейчас смотаюсь к Камилле. Ей тоже нужны какая-то определенность и свод правил, по которым теперь будет жить.

— Маратик! — Камилла чуть ли не бросилась мне на грудь, но я взглядом остановил. Меня не надо трогать, пока не разрешил! — Ты так надолго пропал. Нами не интересуешься, — натянула ткань на чуть-чуть округлившемся животе. — Я совсем одна, у меня живот болит, мне фрукты и витамины нужны…

— У нас в городе пропала доставка? — сухо поинтересовался.

— Я думала, ты навещать будешь и баловать вкусненьким, — надула капризно губы. — Я тут для малыша присматривала самое необходимое, ссылки в наш чат скинула, ну или переведи мне денежку, сама закажу.

Ясно, деньги кончились. Я ей только неделю назад пятьдесят тысяч бросил на карту. Понятно, что коляски-кроватки на такое не купишь, но фрукты же можно!

— Все, что касается ребенка, еще рано покупать.

Мы с Полиной занялись этим в третьем триместре.

— Тебе содержание — полтинник в неделю. Достаточно, чтобы нормально питаться и покупать витамины.

— Но… А кофе с подругами? Кафе, клубы, рестораны… — удивленно хлопнула ресницами. — Маникюр, эпиляция, белье…

Угу, а еще ресницы, брови, губы и все, что у нее сделанное.

— Забудь, — со злой насмешкой отрезал. — Никаких клубов и ресторанов. Дома сиди и живот береги. Это единственное, что в тебе ценного.

— Почему ты так? — обиженно надулась. — В чем я виновата?

Я хмыкнул. Действительно, в чем? Что прыгнула в постель к женатому? Так тут с него больший спрос! Что его жена узнала и послала на хуй? Тоже к нему основные вопросы! Что залетела? Вот здесь уже интересно. Наверняка же хотела. Доить меня планировала. Может, как-то подстроила ситуацию. Только что это меняет? Камилла беременна, и ребенок точно мой. Что я дебил, связавшийся с подобной девицей, тоже знал. Ничего, в сущности, нового.

— Мне твои маникюры, педикюры, эпиляция нахрен не нужны. Если ты планировала как-то особо хорошо и весело жить за мой счет, то ошиблась. Будешь сидеть дома, растить ребенка и никаких мужиков. Мать моего сына должна вести богоугодный образ жизни.

Мне было до странного приятно видеть, как Камилла менялась в лице. Да, детка. Именно так. Я спать с тобой больше не буду, но и другие не будут. Мой ребенок не будет смотреть, как мать по членам прыгает. Если Камилла реально строила хитрый план, то просчиталась. Ее как, мать ребенка-татарина, маленького Загитова, буду держать в ежовых рукавицах ислама.

— Но… Но…

Я достал телефон, хотел перевести ей деньги на будущую неделю, но заметил несколько пропущенных от Таисии Валерьевны. Я нахмурился, хотел набрать. Это было час назад — может, случилось что-то? Я не успел. Мне звонила Полина.

— Марат…

— Молчать! — гаркнул и ответил на звонок жены. Господи, сердце как заполошное в горле прыгало.

— Ты где? Взялся Иля из школы забирать, но нашлись дела поважнее? — Полина теперь тоже начинала диалог с нападок. М-да, дурной пример заразителен.

— В четыре же… — мямлил, как щенок перед хозяйкой.

— В три, Загитов. В три!

— Я сейчас приеду, перепутал время, — тоже начал заводиться, но сдерживался.

— Его забрала Таисия Валерьевна. Они едут ко мне.

— Полина, — начал рычать в трубку, — пытаешься забрать обоих детей? А не жирно ли будет?!

Ничего себе она придумала! Как же Полюшка ловко переигрывала меня: дети должны были остаться со мной, а в итоге я один!

— Да очнись ты! — услышал злое. — Это наши дети, и они страдают!

— Потому что их мать ушла из дома! — кричал я.

— Нет, потому что их отец похотливый козел! — и отключилась.

Вот так мы с Полиной теперь общались. Я — похотливый козел или помойный кот. Жена у меня изобретательна в эпитетах. Она — гордая королева. Обиженная и очень злая на меня. Она била прямо в сердце, безжалостно и беспощадно. Нет, так не пойдет! Нам необходимо поговорить нормально, без нервов. Но блядь! С ней невозможно без нервов! Я посмотрел на свои руки — они тряслись, как после припадка.

— Марат, — услышал рядом тихое, — жена узнала о нас?

— Нет никаких «нас»! — жестко оборвал.

— Так давай сделаем, чтобы были! Я люблю тебя, мой Маратик. Ты самый лучший для меня. Я ношу твоего сына! — кинулась ко мне, ощутив брешь в моей настоящей жизни. — Давай поженимся, если твоя жена ушла от такого великолепного мужчины…

— Что-о?! — осмотрел ее, как душевнобольную. Камилла бредит, что ли?! Жениться на женщине, у которой на лице три класса образования, а максимум достоинств — наличие сиси и писи?! Серьезно?! — Камилла, а зачем тебе замуж за меня? — мне реально интересно. Она такая тупая, что даже соврать толком не сможет. — Ну помимо твоей любви и моей охуенности.

— Ну-у-у… — глазки забегали и заблестели. — Я хочу жить в большом доме, крутую тачку, а лучше две, светские тусовки, приемы, балы, — мечтательно закатила глаза. — Бизнес. Хочу свой бизнес обязательно. Но только такой, чтобы не думали, что насосала на него. Не знаю, правда, какой, но у меня есть образование. Я менеджер ведь.

— Какой менеджер? — у меня было два желания: хохотать до смерти или придушить Камиллу. Таким реально нельзя размножаться. Нет, у этой ребенка нужно забирать. Чему она научит мальчишку?! А если бы девочка… Даже страшно представить эту науку…

— Ну… Просто менеджер, — и глазками захлопала. А-ля красивая дурочка.

— Ну живи пока… менеджер…

— А?

— Губозакаточную машинку купи на деньги, что перевел…

Полина

Мы с Верой закрылись у нее в кабинете и молча пили кофе. Я не стала сразу объяснять, зачем мне неделя отпуска: не было моральных сил посвящать кого-то в личную драму моей семьи. Понятно, что слухи рано или поздно поползут, но пока кровь из раны хлестала фонтаном — слова не могла сказать: понимала, что правда, а поверить до конца сложно. Каждый день просыпалась резко, дышала рвано, судорожно комкала простыни. Сон. Надеялась, что это все сон. Нет. Теперь это моя реальность. Я поворачивалась на бок и обнимала Лиану. Становилось легче. Ровно до того момента, пока не начинали душить слезы: сын не со мной…

— М-да, Поля… — Вера шокировано смотрела в окно. Я грела пальцы об изящный горячий фарфор. В сердце лед, пусть хоть где-то тепло будет. В последнее время мне постоянно холодно, даже под горячим душем не могла отогреться. Самая долгая и холодная зима в моей жизни. — Кто такая, знаешь?

— Без понятия. Но не думаю, что это важно. Там все понятно… — про их скромную переписку я рассказала. Вера — моя лучшая подруга. Она знала обо мне все! Врачевала мои раны, и физические, и душевные, с двенадцати лет. Она единственная, кроме моих родителей, кто знал про историю с мальчиками, когда мне было десять. Только ей не стыдно открыться…

— Молодая? Красивая?

— А я не знаю, — губы непроизвольно презрительно скривились, — я только ее интимные места и органы видела: рот, грудь, анус, влагалище. Я, блин, кажется меняю профессию! Гинеколог-проктолог!

— В доктора любят поиграть, ну-ну… — Вера посмотрела на меня с сочувствием. — Поль, если нужно отдохнуть, уехать, послать все к черту… Ну, на время, я подменю, подстрахую, ты же знаешь?

— Нет, Верунь, мне нужно чем-то заняться, чтобы с ума не сойти. Тем более грядут большие проблемы… — прямо на нее посмотрела.

У нас было два учредителя — я и она. Два крупных инвестора с долей клиники: Марат и Семенов. Последний получал свою плошку меда и не лез, а вот мой без пяти минут бывший муж настроен как самый настоящий МУД! Мы с Верой это понимали. Будет очень тяжело: нужно работать, драться и выступать единым фронтом.

— Разводиться будешь?

— Есть другие варианты? — приподняла бровь.

— Да это я так, уточнить. Заявление подала, адвоката нашла?

— Нашла. Хочу с ним посоветоваться, потом уже действовать. Знаешь, сначала вообще не было сил. Я все время об Ильдаре думаю… Дети рассорились, оба страдают, а я не могу ничего сделать. Их отец мудак, а расхлебывать его дерьмо приходится всем.