Аква-парк был полностью в нашем распоряжении, поэтому взрослые тоже остались: купались, веселились, кушали. Детей развлекали аниматоры, а спасатели следили, чтобы ни дай бог! Я лежала в шезлонге и переписывалась с Реутовым. По-дружески.

Реутов: Записывай меня на чек-ап, я боюсь паразитов. Даже суши не ем ?

Я: Обязательно ? Проктолога включать? Колоноскопия?

Реутов: Жестокая ты женщина, Полина… Моя задница — девственница и такой останется ?

Я: ?

Я: Как человек — понимаю, как врач — записываю на процедуру. Рак желудка и кишечника поймать на ранней стадии можно только так, Паша. С анестезией ?

Реутов: А ты потом зеленкой помажешь?

Я прикусила губу. Вроде бы ничего такого, а у меня щеки вспыхнули. Мы не виделись после «рыбалки», но много переписывались. О поцелуях не вспоминали, но в каждой букве проглядывался эротический подтекст и неопределенность.

Я: Йодом могу…

Реутов: Ладно, давай йодом, только подуть не забудь

Я хотела ответить, но неожиданно у меня выхватили телефон. Я резко вскочила с шезлонга и увидела Марата. Он сжимал мой мобильный как тонкую бумажку. Я буквально слышала, как тот скрипел! Взгляд раздраженный, губы поджаты…

— Что там такого интересного пишут, — елейным голосом произнес и взглянул на экран.

— Тайна частной жизни, Загитов, не слышал?

— У мужа и жены не может быть тайн, — отмахнулся он.

— Конечно, именно поэтому я в курсе, в какие места ты любил пялиться свою восторженную деву.

Ну что же, пусть смотрит и читает. Даже жаль, что я нюдсы не отсылала. Может, отстал бы от меня Марат Адамович.

— Реутов, значит, — принял на меня яростный взгляд. — Ты с ним спала? — прорычал грозно. Хорошо, что музыка играла, а людей слишком много, чтобы лезть в наши разборки. Что же ответить почти бывшему мужу. Правду?

— Да.

Пусть переваривает! Я действительно спала с Пашей…

Марат

— Лжешь! — я не верил ей. И верил одновременно. С Реутовым? С Павлом Реутовым?! Почему он? Когда они успели? Может, через Ангелину? А может, раньше? — Ты говорила, что помощь с помещением тебе не нужна, — задумчиво вспомнил. — Что новый собственник у вас…

Да, я хотел помочь! Понимал, что Давид мог давить на нее с этой стороны, а на мою женщину никто не смел давить. Только я. Но Полина отказалась: сказала, что уже все решила с новым собственником. Как же это интересно она решила?

— За помещение дала ему, да?

Полина смотрела на меня, сузив глаза. Долго и пристально. И столько в них разочарования.

— Так, значит, думаешь обо мне… — усмехнулась. — Пусть будет так. Насосала на аренду. Надеюсь, теперь останешься от меня, — дернула плечом и уйти хотела. Я не позволил. Мы не закончили.

— Так расскажи мне как думать! — сжимал руку и шептал в ухо. — Я проверю и… приму, — выдавил честно. Да, я невъебенный самец-жеребец готов признать, что жена мне любая нужна. Раньше считал, что никогда, а сейчас многое стерпеть смог бы. Женщинам такое знать не нужно, чтобы на шею не садились, но Полина и так знала обо мне достаточно. Наверняка ведь чувствовала, что может делать со мной все что хочет…

— Хочешь знать? — насмешливо склонила голову. — Да-а, — протянула, глядя прямо в глаза. — Ты всегда хотел знать об этом. Что же, честность за честность. Ты ведь достаточно погрузил меня в свои отношения с любовницей. Я тоже отвечу: Пашу я знаю давно, очень. Когда-то давно мы были близкие, — и прямо на ухо: — Очень…

— Он?

Полина молчала, но вопрос поняла. Она хотела сделать мне больно. Ей удалось. С бывшим сошлись. Со своим первым.

Жена не ответила, но я по глазам понял, что попал в точку. Он. Павел Игоревич Реутов забрал девственность, первую сильную влюбленность, сердце моей жены.

— Помнишь, обещал урыть твоего нового хахаля? — с обманчивой мягкостью напомнил. — Тебя, мать моих детей, жену любимую, я урыть не могу, а вот его! — резко отпустил ее руку и стремительно направился в раздевалку. Накупался!

— Конечно, — услышал едко ледяное, — пойти помериться яйца с соперником намного важнее дня рождения собственных детей! — закончила презрительно и пошла к аниматорам. Они как раз приглашали родителей помочь детям с конкурсом. Я тихо выругался и пошел за Полиной. Ну как она это делает?!

Вроде бы все выполнял, как велено, даже злой оскал под улыбку маскировал. Что делать? Морду ему набить, яйца в омлет, внутренности в фарш — это понятно. А с Полиной? Она ведь с ним. Если я Реутова уберу, она вернется ко мне? Что-то сомневаюсь. После встречи с Камиллой все покатилось по наклонной. Полина все дальше и дальше от меня. Раньше был уверен, что самое страшное, что может произойти — жена в объятиях другого. Сейчас понял, что не это… Если Полина разлюбит меня и отдаст свое сердце другому — вот настоящий конец света. Любит ли она еще меня? Это главный вопрос. Ведь если любит, значит, его любить не может, правильно? Двоих любить невозможно! А если уже не любит… То может полюбить его…

— Чего тебе? — шипела Поля, когда с улыбкой обнял. Я подхватил ее и прыгнул с бортика в глубокий бассейн. Здесь никого не было: спортивный и слишком холодный. — Охренел, Загитов? — зло вынырнула, убирая светлые мокрые пряди с лица.

— Ты мне одно скажи, — подплыл к ней, практически прижал к бортику, — любишь меня еще?

Полина шумно сглотнула и… не торопилась отвечать.

— Какой ответ тебя устроит, и ты дашь мне развод?

— Честный, — да, сейчас я хотел правды.

— Честный… — она задумалась. — Я не знаю, — подняла на меня глаза. — Я любила тебя прежнего. Очень любила. А тебя сегодняшнего я не знаю, да и того Марата, как оказалось, не знала совсем. А узнавать тебя нового мне совсем не хочется.

Действительно честно. Наверное, поэтому так колит внутри.

— Поль, пожалуйста…

— Нет, — оборвала устало и горько, — не обманывай меня и себя. Мы давно к этому шли, Марат, и мы пришли.

— Камиллы не будет в нашей жизни. Я обещаю.

— Дело уже не в ней. Она просто следствие. Все раньше началось. Намного раньше, и ты это знаешь… — она поплыла к лестнице.

Да, я знал. Сейчас только понял. Походы на тусовки Давида казались такой мелочью, а теперь и вспоминать мерзко. Смотрел ведь, любовался, представлял порой пошлые картинки с доступными девками. Для меня это было сродни прелюдии к просмотру порно. Порнуха — это не грех. Мы с Полей и сами могли что-то пошлое включить. Но с телевизором я не сходил бы на лево, не сорвался бы, а у Давида в моменте мозги утекли, и все пошло по известному месту. Виноват, согласен. Полина просила самому себе ответить на этот вопрос: больше никакого блядства; больше никаких двойственных ситуаций.

— Поль! — позвал с улыбкой. — Но ты ведь не сказала, что не любишь.

Полина злилась, не понимала и обижена, а это значит что? Правильно. Ей не все равно! Я должен начать вести себя правильно. Я ведь пытался! Почти месяц не давил, не преследовал, не навязывался. Выбирал красивые украшения и цветы. Правда, первое она не принимала, а второе ставила к Лиане в комнату. Полина шикарная женщина, и достойна всего самого лучшего. Может, машину новую? Ну, блядь, не в парк аттракционов же ее вести! Это чистый детский сад! Моя жена это все не любит, как и я.

Ладно, стану очень хорошим мальчиком: нарву ромашек и поведу ее в какое-нибудь студенческое кафе. Но сначала набью морду Реутову. Популярно объясню, что нельзя лезть к чужим женам в трусы. Он вообще козел! Сорвал мой цветок. Я ведь спрашивал у Полины, кто был первым. Но она не ответила, только сказала, что не хочет вспоминать. Значит, что-то сделал ей! Я его карма. И я за ним иду!

— Марат, — когда я привез уставших детей и жену домой. Увы, к ним, не ко мне, то Полина предупредила. — Не смей вмешиваться в мою жизнь. Не лезь к Паше, понял?