— По рули со мной, — попросила, когда отшвартовались и мягко набирали ход. Опыта в управлении яхтой у меня значительно прибавилось, но мне нравилось, когда Паша стоял сзади, обнимал меня и грел дыханием макушку. — А куда мы идем? — поинтересовалась, поглядывая в экран навигатора.

— Узнаешь, — загадочно шепнул.

Через час мы прошли через Хорошевский канал и пришвартовались у симпатичных коттеджных домиков.

— Пойдем, — Паша взял меня за руку и повел к одному из таких, стоявшему обособленно, под сенью высоких кленов и раскидистой ивы.

Он открыл дверь своим ключом и пропустил меня вперед. Я вошла и огляделась: из высоких окон мягко стелился по полу майский вечер, пахло деревом и камнем, лестница на второй этаж играла сумеречными бликами.

— Ты решил купить дом? — повернулась и вопросительно взглянула на Павла Игоревича. Он мне не говорил о своих планах.

— Да вот, присматриваюсь, — деловито спрятал руки в карманах. — В квартире места мало, а я рассчитывал на большую семью, — прямо мне в глаза. Несколько шагов, и я снова была в кольце его рук. — Тут, правда, еще ремонт делать, — обвел скептически взглядом высокие потолки. — Хочешь посмотреть на дизайн-проекты?

Хм, это намек на что-то?

— Это предложение? — игриво спросила, но внутренне все замерло в ожидании ответа.

— Мне с каждым днем все сложнее тебя отпускать… — шепотом прямо в губы.

— А мне уходить от тебя… — мягко коснулась их, языком провела, прикрывая глаза от блаженства. Когда просто хорошо рядом. Когда сердце снова открыто и стучит для него. Когда в его руках ты живая.

Один хороший человек когда-то сказал: когда дует ветер перемен, нужно ставить паруса, а не воздвигать стены. Я так и сделала. Я больше не боялась перемен. Не знала, получится ли, но я взяла слово с Паши, что у него обязательно должна быть солнечная кудрявая дочка. Кажется, я тоже ее хотела…

Марат

Я провожал Полину взглядом, пока она не растворилась в московской суете. Да, мне было грустно, что вышло именно так. Оглядываюсь назад и скучаю по былому. Не буду врать, что многие месяцы рыдал в подушку и оплакивал свою любовь к бывшей жене. У меня были женщины и даже некое подобие продолжительных отношений, но никто не зацепил настолько, чтобы в сердце отозвалось. А Полина отзывалась до сих пор.

Я точно знал, помнил до самой крохотной мелочи, за что полюбил ее. Пока я не встретил похожей женщины, или, наоборот, уникальной противоположности. Пока так. Главное, что я преодолел свою одержимость, взял под контроль свои желания и яростную непримиримость. Полина всегда будет для меня много значить — у меня двое очаровательных бандитов благодаря ей! — но я искренне желал ей счастья. Счастья не со мной.

Я вызвал женское такси для Алии с Рафом: максимально безопасно и удобно. Им уже пора домой — для десятимесячного мальца и так много впечатлений.

— Алия, — я вернулся в игровой центр, — собирайтесь. Я вызвал такси. Рафу пора отдыхать, — улыбнулся и погладил темную поросль волос. Он уже активно пытался ходить, а ползал настолько быстро, что не догнать.

— Хорошо, Марат Адамович, — Алия обращалась ко мне исключительно по имени-отчеству. — Рафаэль, — подхватила на руки моего сына и как-то органично, абсолютно интуитивно поцеловала в пухлую щечку. — Поехали домой, дружок, — улыбалась ему. — Вас ждать сегодня? — посмотрела на меня.

— Поздно, — ответил скупо.

Нужно бандитов отвезти к бабушке, а там и посидеть и поиграть. Маму я старался навещать максимально часто: она мне так помогла на первых порах. Я был в жутком цейтноте: продажа дома и выбор нового жилья, хвосты на работе после моего загула и младенец дома, с которым мне надо бы родительскую связь налаживать, а главное, мои старшие дети. Я безумно соскучился и жутко терзался, что так поступил с ними. Мои двойняшки не знали, как именно я «болел», когда не отвечал на их звонки и сообщения, а вот я помнил… Я прилетел к ним. Теща встретила не то чтобы приветливо, но без негатива. Видно было, что внуки спасали ее от отчаяния невосполнимой потери.

Я не осмелился рассказать детям, что у меня родился сын. Я слишком соскучился по их чистосердечным и искренним улыбками, по радости от моего присутствия, чтобы портить наше время правдой. Честно, надеялся на помощь Полины. С ней это все легче прошло бы. Так и вышло.

Я рассказал сам: все по-честному, а она потом уже сгладила углы. Дети, особенно Лиана, оглядывались на мать, а она была на моей стороне. У Рафаэля никого не было, кроме меня, кроме них самих — единокровных брата и сестры, кроме бабушки и девушки. Бандиты хоть и маленькие, но понимали как сложно быть в этом мире одному: без любви и заботы. Они приняли его.

Это не было легко и быстро. Слишком большая разница в возрасте: им просто было неинтересно с младенцем. Им играть, орать, бесится. Активный отдых или ленивые посиделки у телевизора с пиццей, а Рафаэль — поесть, поспать, ну и по нужде часто.

Мы мало времени проводили в моих новых больших апартаментах в центре: ночь пятницы у моей мамы, а субботу гуляли от души. Такой у нас с бандитами теперь график. Чаще не получалось, увы.

Рафаэль львиную часть времени проводили с няней, которую можно сказать сам себе выбрал. Я видел его только вечерами и то, если не задерживался, но ночью вставал покормить. Няня и так вся в мыле была, но вроде бы несчастной не выглядела.

Алия Сабирова появилась в моей жизни в начале осени, почти восемь месяцев назад. Это была очень неожиданная встреча. Она сбежала фактически из-под венца: ее хотели выдать замуж за неприятного ей мужчину. Она тайна уехала в Москву, опозорив семью и поправ законы диаспоры. Знакомых у нее здесь не было, и почему-то она решила, что я смогу ей помочь. Если честно, еще одна головная боль мне вообще была без надобности. Я не мог найти подходящую няню, а мама приболела по-женски, в больницу попала. Заботы о Рафаэле легли полностью на меня и без помощника мне просто вилы. Ни одна из присланных агентством женщин не подходила: сын истошно орал, когда его брали на руки. Удивительно, но Алия смогла его успокоить: у нее два старших брата, у которых маленькие дети, а со своим младшим она с детства возилась. Мы с ней заключили сделку: она становится няней моему ребенку, а я спасаю ее от гнева родителей. Мы предъявили им слово муллы и свидетелей, что совершили обряд, и их дочь отныне моя жена. Я оплатил махр в счет ее зарплаты в должности няни. Наш договор будет действовать год. Официально по законам Российской Федерации жениться не собирался. Нет, никаких больше штампов в паспорте! Никах для меня в большей степени слова: жениться легко и развестись не сложно. Никаких претензий, тем более брак у нас исключительно фиктивный. Девочку я не трогал и не собирался.

Домой приехал поздно: мы играли в «пять секунд», затем засели в монополию. У них сегодня пижамная вечеринка, и поскольку у меня с собой не было пижамы, то с богом отпустили восвояси. И откуда у детей столько энергии?! И день гуляли и ночь готовы.

— Марат Адамович… — Алия, закутанная в плед, ждала меня в гостиной. Зачем? Видно же, что заспанная и усталая.

— Что-то случилось? — спросил, сбрасывая черную джинсовку. Она молчала. Она смотрела. Ясно.