Да, я заметил, что ее взгляды за эти месяцы приобрели иной эмоциональный окрас. Алия как ни крути женщина, а им свойственно влюбляться по молодости лет в черствых мудаков. Очевидно, это наш случай и с этим нужно что-то делать. Я точно не тот, кто нужен юной девушке.

— Подойди, — попросил, останавливаясь у хорошей имитации горящего камина. От него даже тепло исходило. Это тоже фальшивка. Хорошая, добротная, но…

Алия поднялась, сбрасывая тонкий плед, оставаясь передо мной в белой сорочке до пят. Никакого намека на соблазнение или нарочитый эротизм, но вполне себе округлая фигура, свежесть и роскошь русых волос играли на руку молодой сексуальности.

Я положил руки ей на плечи и чуть сдавил, смотрел прямо в глаза, говорил то, что должен был сделать, как только заметил ее неуместное влечение.

— Алия, я обещал тебе год, но он тяжело тебе дается…

— Только мне? — тихо-тихо.

— Да, только тебе, — не щадил девичье сердечко. — Я развожусь с тобой, — у нее расширились глаза. — Я развожусь с тобой. Я раз… — Алия неожиданно прытко встала на носочки, обхватила плечи и прервала обряд талака поцелуем. Совсем неумелым, но страстным. Огонек возбуждения вспыхнул в глубине, но я не дал ему разгореться. Оторвал ее от себя фактически силой.

— Алия, я не люблю тебя. Я ничего не могу тебе дать, понимаешь? Ничего.

— А я люблю тебя и Рафаэля. Я могу любить за нас обоих… — снова прижалась всем телом.

— Алия, — убирал тонкие руки, но уже с трудом. Каюсь, тело реагировало на юный порыв, на близость, на страсть.

— Марат… будь первым… Я хочу, чтобы это был ты… — целовала мое лицо. — Пожалуйста, будь первым…

И я сдался. Взял ее девственность, непорочность, чистоту. Раньше я никогда не был первым. Можно сказать, что гештальт закрыт. Да, это был именно он. В остальном: неопытная девушка, но с прекрасными данными и податливой горячностью. Я получил удовольствие и попытался доставить его партнерше. Ее первый раз был с оргазмом.

Утром проснулся как с похмелья. Пришло осознание и вина. Я не должен был. Ну нет у меня к ней ничего, кроме симпатии. Да, в постели нам могло быть хорошо: юное тело, красота, тяга ко мне — с чего бы быть плохо! Но… Слишком много но…

Алии в моей спальне не было. Я умылся, натянул штаны и футболку, затем отправился на поиски: нужно поговорить и решить, как нам быть. Она стала очень дорога, да что там, незаменима для моего сына, но нам после этой ночи сложно будет жить под одной крышей. У этого по любому будет сексуальное продолжение, вот только кончится чьим-то разбитым сердцем. Не моим, увы, а Алия не заслужила страданий.

— Проснулся, мой хороший, — ворковала с Рафом. Меня не видела. — Ты у меня такой сладкий, — дула ему в пузико и заставляла смеяться. Я застыл в дверях, не шевелился даже.

— Ма, ма, ма-ма, — зацепился за ее волосы и произнес свое первое слово. Мама. Алия для него мама…

— Мама… — она взяла его на руки и прижалась к себе. — Я тоже тебя люблю, маленький мой …

Я так и стоял, молча смотрел. Моему сыну нужна мать, и, кажется, он ее уже выбрал. Тут я не властен… И все же это… хороший выбор. Алия молода и прекрасна, это я пес потасканный. Что она во мне только нашла? А что я найду в ней? Время покажет…

— Привет, — подошел сзади и обнял их обоих. Время покажет, только время покажет…

Десять лет спустя

Полина

Моя маленькая красивая девочка. Какой же она стала взрослой. Вот и любимая доченька замуж выходит. Так рано — всего двадцать один год. Но сердцу не прикажешь, как и выбору. Дамир хороший парень, правда, старше на пять лет, но Лиану любит.

— Ты такая красивая… — поправляла фату. Хотелось плакать: дети так быстро взрослели.

— Мамочка, не плачь, — дочь обняла меня. — Ты не рада за меня?

— Очень рада. Очень. Просто грустно, что ты так быстро повзрослела.

Они с Дамиром знакомы девять лет: казалось бы, но из дружбы подростков смогло вырасти большое чувство. Любовь. Не то чтобы это было неожиданно, но я помнила ее твердые заверения, что замуж за татарина не выйдет. Мы с ее отцом приняли бы любой выбор. Этого избранника знали много лет, как и его семью. Это младший брат Алии, второй жены Марата. Бывшей жены. Интересно мы конечно породнились. Но к этой молодой женщине у меня лично были исключительно положительные чувства. Никакой ревности и обид. Для меня Марат как мужчина давно пройденный этап. Для нее тоже прилично по срокам как исключительно бывший муж и отец ее ребенка.

— Дамир приехал, — я увидела в окно, что возле нашего дома остановился свадебный картеж. — Пойду встречать, — еще раз обняла свою красавицу дочь.

Из ее спальни мы вышли вместе, но Лиана отправилась ожидать жениха в украшенную малую гостиную, а я поспешила к лестнице — принимать гостей.

По планам сначала регистрация в ЗАГС, затем к муфтию совершить обряд. Мы не давили на детей с выбором религии: Лиана христианство не принимала, значит, она мусульманка по отцу. Это ее решение. Но она точно знала, что мы поддержим ее в любом случае. У нас большая семья и может дать отпор любой диаспоре, если что! Своих детей я растила с полным пониманием, что должно быть уважение к себе и к окружающим. Лиана выросла гордой, упрямой, целеустремленной. Наверное, я бы не хотела ей раннего замужества, но любовь — она такая: никуда от нее и без нее.

Я спустилась на первый этаж: у нас полный дом гостей, только свои. Друзья, подруги, товарищи и знакомые приедут на банкет, а на регистрацию исключительно близкие родственники. Двое таких сейчас активно резались в приставку. Я облокотилась на перила и сокрушенно покачала головой.

Мой муж и мой сын в день свадьбы Лианы ну очень заняты! Ладно Ильдар, молодой еще, но Паша-то! Хотя со спины и не скажешь, что возраст к пятидесяти подбирался, еще два года и разменяет. Заметно только по редкой седине в густых коротких кудрях. В остальном можно только позавидовать: выдержанный и крепкий как хороший коньяк. Я до сих пор дышала с ним одним воздухом и становилась хмельной, а если пробовала — вообще пьянела от близости. Я любила его, и я уверена, что это чувство способно пройти через года до самой старости. Неидеально, не всегда правильно и со стопроцентным пониманием, но так, как нужно только нам.

— Мужчины, — я подошла сзади и обоих ущипнула за загривок, — имейте совесть.

— Все… Есть! — муж повернулся ко мне с улыбкой. — Выиграл, — затем снова в телевизор, но через секунду отбросил джойстик и обнял меня. — Ты такая красивая, Поль, — я даже зарделась. Мне уже сорок пять, давно не девочка, но я много знала о женском здоровье и красоте, поэтому результат был на лицо.

— Правда, мам, — Ильдар поцеловал меня в щеку. — Ты самая красивая на свете.

— А я? — услышали и повернулись.

— И ты, конечно! — я мягко высвободилась из кольца рук и шагнула к нашему ангелочку. Милене восемь, и она самая очаровательная девочка на свете. Радость нашей семьи. Наша золотистая дочка с густыми кудрями.

Ее любили все. Это единственный ребенок моего мужа, поэтому тут без вопросов: папа — раб и самый преданный поклонник своей принцессы. Но она взяла в оборот и старшего брата: Ильдар в принципе очень добрый и привязанный к семье. Родственные узы для него не пустой звук. Рафаэля он тоже принял хорошо, но с Миленой, конечно, полный коннект: все-таки с младенчества жили вместе. Сейчас сын съехал поближе к университету, да и не хочет больше с нами жить — взрослый.