- Господин кадет, - ровным голосом произнес я, - сейчас расскажу вам историю. Год назад я устроился на работу, в дизайнерскую студию. И был в офисе один холеный товарищ, который решил выбрать меня целью своих насмешек.

Блейз засучил ногами, пытаясь схватиться за мою руку на своем горле.

- Вы меня слушаете?

Перехватив мою руку, и подтянувшись на ней, Блейз смог перевести дыхание, глядя широко открытыми глазами куда-то поверх моей головы. Почувствовав на плече чужое прикосновение, я сдержанно отмахнулся, даже не глядя - уловив вспышку огня позади себя.

- Так вот, - продолжил я размеренным тоном, - коллега насмехался надо мной несколько недель, стараясь язвить словами – надо сказать, получалось у него очень метко и умело. Я только-только приехал из деревни, и был очень удачной целью – не будучи в силах достойно ответить. Чувствуя всеобщее одобрение, коллега начал действовать все более изощренно – не просто продолжая злые шутки, но уже докладывая начальству о моих действительных ошибках, приукрашивая иногда. А после и вовсе начал придумывать мне мнимые промахи. Это продолжалось до того момента, как по счастливой – для меня, случайности, вечером мы не оказались одни в офисе.

Цепляясь за мою руку, Блейз захрипел. Глаза его начали закатываться, и я счел за лучшее приспустить его - так что он, вытянувшись в струнку, еле-еле поймал носками точку опоры.

- Тогда, - ровном голосом я продолжил рассказ, - закрыв дверь на ключ, я просто начал его бить. Не сильно, даже не оставляя следов. Бил долго – он сначала держался, а потом начал скулить и плакать, моля прекратить. Минут через десять я внял его просьбам. И знаете, что, господин кадет?

Хорек смотрел мне в глаза, балансируя на носках в мою руку на своем горле.

- Не слышу. Я спросил вас, знаете, что произошло дальше?

- Что? – прохрипел Блейз.

- Со следующего дня ни одной шутки в мою сторону от него больше услышано не было, а наше общение всегда происходило со подчеркнуто взаимной вежливостью. Видите, как действенно работает ограниченное применение физической силы? Имейте это ввиду, пожалуйста.

Опустив Хорька, я развернулся, играя желваками и с трудом сохраняя невозмутимость. И тут же столкнулся с полным злобы взглядом Филиппа – он лежал у противоположной стены, рядом с ним стояли Софья и Майя. Остальные сгрудились возле стола, глядя на меня.

- Что случилось? – удивленно поинтересовался я. И лишь спросив, вспомнил на своем плече ощущение чужой руки, и то, как отмахнулся не глядя.

- Случилось… когда? – поинтересовалась Сакура, вопросительно глядя на меня.

- Ну вот, только что, - обвел я рукой, подразумевая жестом произошедшее с Филиппом.

- Филипп-сан хотел тебя успокоить – подошел и взял за плечо, а ты сотворил активную защиту, - доступно объяснила произошедшее Сакура. Русский ее был очень неплох – характерный азиатский акцент практически отсутствовал.

Ошарашенный Филипп – судя по всему он пролетел всю комнату, остановившись только от удара спиной в стену, понемногу приходил в себя. Злость из его взгляда не исчезла – полет после моей отмашки явно уязвил его самолюбие. Остальные смотрели на меня без настоль сильной неприязни, но достаточно настороженно.

Мысли мои заметались калейдоскопом – ситуацию надо было как-то исправлять – мне ведь еще с этими людьми турнир новичков выигрывать. Отступив на несколько шагов, я поднял руки с раскрытыми ладонями.

- Парни, девушки… Филипп, - изобразил легкий кивок головы в его сторону. – Прошу у всех вас прощения за свою несдержанность – поймите, когда присылают отрезанные головы твоих людей, непросто сохранить самообладание.

Неприкрытая злоба из взгляда Филиппа исчезла, но и никакой приязни там не было – видимо пользуясь наибольшим авторитетом, он заранее принял на себя бремя лидерства в нашем небольшом коллективе, и моя отмашка пришлась для него вовсе некстати.

- Господа и дамы, - вновь начал я примиряющим тоном, - еще раз прошу прощения, был не прав.

- Ты вот прям перед всеми извиняешься? – поинтересовалась Софья. Голос у нее был чарующий - низкий, с сексуальной хрипотцой – услышав его, я сразу понял неизвестного мне директора промышленной группы. И тут же, уловив мимолетную тень взгляда девушки, воззрился на Хорька – про него то я и забыл совсем.

- Да, был неправ. Извиняюсь перед всеми, - медленно выговаривая слова, повторил снова.

- Что за хенде хох!? – раздался громкий выкрик, одновременно с которым в помещении стало сразу тесно – после того как ввалился Санчес. Юный кадет был свеж и весел – но слегка растерял задор, заметив общую напряженность.

- Эгей, ребят, а что случилось? – недоуменно осмотревшись, поинтересовался Санчес.

- Да вот… знакомимся понемногу, - опустил я руки и шагнул к столу. - Подскажите, кто это принес? - подхватил я мешок с головами.

- Мастер-наставник третьей группы второкурсников, - ответила мне Софья, глядя со странным выражением.

- Я здесь пока не особо ориентируюсь, но мне казалось, что мастера-наставники посылки не носят. Может подскажете то, чего я не знаю? – осторожно спросил я.

- В третьей группе второго курса числится Макленин. Мастер-наставник его группы… не очень авторитетен у своих подопечных, так сказать, - произнесла Майя, не глядя мне в глаза.

- Спасибо за информацию. Еще раз прошу простить за несдержанность, - кивнув всем одновременно, направился к себе в комнату.

- Что случилось-то? – громким шепотом спросил у оставшихся Санчес. Ответа я уже не слышал, зайдя в личную комнату.

Глазам предстала интересная картина. Среди клубов пара нагая Ребекка стояла в ванной под струями горячей воды – над ее головой в воздухе без какой-либо опоры плавала душевая лейка. Откуда бралась вода, тоже было не особенно понятно.

- Забыл что-то? – щелчком пальцев выключив льющуюся воду, повернулась ко мне Ребекка, демонстративно прикрыв ладонями грудь.

- Вопрос есть. Поможешь?

Заметив в моих руках окровавленный сверток, Ребекка жестом руки заставила материализоваться в воздухе халат, и небрежно набросив его на плечи, даже не запахнувшись, подошла ко мне. Забрав мешок, она его перевернула - головы при этом, вместо того чтобы упасть на пол, зависли в воздухе.

- Это кто? – ровным голосом поинтересовалась Ребекка.

- Это мои рабы, - смотрел я на обезображенные посмертными гримасами лица, чувствуя, как внутри поднимается волна бешенства.

- Давай я не буду стараться читать твои мысли, а ты будешь стараться объяснять мне все более подробно? – ясным взглядом посмотрела на меня Ребекка.

«Она и мысли читать умеет?»

- Юлия… в Империи она – так получилось, стала моей женой. От нее мне случайно досталась вилла в окрестностях Помпеи, и перед тем как отправиться в Транснаполис я отправил этих рабов туда.

Чародейка мгновенно подобралась, став неуловимо похожей на готовую к атаке кобру – лицо ее приняло хищное выражение, ноздри заиграли, раздуваясь.

- Это не связано с тобой и нашими английскими друзьями, - покачал я головой, - посылку мне передал Макленин. Он знает, что Юлия моя жена - думаю смог отследить принадлежность виллы.

Ребекка немного расслабилась, но хищное выражение с ее лица не сошло. Чародейка молчала, ожидая от меня вопросов. Пока я кусал губы, собираясь с мыслями, она собирала головы обратно в мешок, убрав его после в угол комнаты.

- Скажи… здесь, когда убивают кого-то, тело иногда сразу высыхает до скелета. А иногда труп может… - замялся я, но быстро нашел нужные слова, - сохранять свежесть довольно долго. С чем связано?

- Душа. Когда избранный перерождается в точке воскрешения, тело исчезает.

Я вспомнил припортовую таверну и Саяна на полу – получается, после смерти он вышел из тела не сразу?

- А с непи… с местными как?

- У каждого есть камень души, его можно забрать и воскресить убитого. Пока камень души в теле, или местный не похоронен, труп сохраняет… свежесть.