Юлия неожиданно для всех схватила оружие двумя руками и шагнула прямо под удар, выставив широкий клинок как посох над головой. Раздался громкий лязг, сверкнула сине-красная вспышка. Юля пошатнулась, с трудом устояв на ногах, и тут же без затей ударила прямой ногой. Темнокожая пошатнулась, и почти сразу последовал удар мечом – подтолкнув клинок второй рукой, Юлия ударила в основание фламберга. Болезненный крик – от отдачи прямого удара через рукоять, и волнистый клинок оказался на песке. Француженка отлетела на несколько метров, пошатнулась – и почти моментально следующий удар ее располовинил.

Под гомон трибун Юлия направилась к своему месту – потерявший силу и свечение клинок волочился за ней следом. Грудь девушки бурно вздымалась – короткая схватка потребовала от нее запредельного напряжения.

Следующей парой была графиня Анна-Маргарита из Сапфира, и молодой виконт Амаго из Жемчуга. Потомок самураев был вооружен катаной, облачен в легкие, но весьма похожие на аутентичные доспехи, буквально излучая ауру презрительного спокойствия. С ней и умер в ядовито-зеленой луже, когда после гонга замер на лишние полторы секунды – которые понадобились графине для прочтения заклинания.

Когда Анна-Маргарита улыбнулась, я пристально вглядывался в ее лицо. Снова меня коснулась тень узнавания – только сейчас без неопределенности: это была удивительно похожая на Ребекку девушка – только лет на десять, если не на пятнадцать моложе.

Долго размышлять о превратностях судьбы и многочисленных знакомых и взаимных родственниках вокруг мне не пришлось. Объявили следующих участников - графа Токугаву и кадета Джесса.

Может быть японец и не был похож на оскорблявших Сакуру соотечественников – хотя мне казалось иначе; но вот эмблема у него была точь-в-точь как на их гербах, а также на ее потерянном в ходе вступительного экзамена медальоне. Токугава, значит. Определенно знакомая на слух фамилия – отстраненно подумал я, когда после удара гонга самурай молча бросился на меня.

Перекинув меч в левую руку, я скользнул вперед и уходя от клинка катаны, ударил противника в солнечное сплетение – вокруг моего кулака в момент удара будто бы сгустился воздушный щит. Молодой японец словно нарвался на удар стенобитного тарана – отлетев сразу на несколько метров, покатившись по песку. Подбежав ближе, я ударил его еще раз – без затей, ладонью в основание в основании шеи.

Грубо подхватив потерявшего сознание противника за ногу, я потащил его к трибуне, занятой кадетами Жемчуга. К этому парню ничего личного я не имел.

- Эй! Вы где?! – крикнул я, и почти сразу нашел глазами – по тени эмоций, одного, а следом и другого второкурсника – тех, что вызывали меня на дуэль.

- Это для вас! – сказал я уже на английском, резким ударом по ушам приведя в чувство противника, и грубой подсечкой поставив его на колени лицом к трибуне.

Внешне я выглядел спокойным, но от сдерживаемой ярости подрагивали руки. Не знаю, что они делали на площадке с Сакурой – но судя по реакции Софьи, ничего хорошего. И сейчас я просто воспользовался единственной возможностью оправдаться хотя бы перед самим собой за слитую дуэль.

Отсалютовав второкурсникам мечом еще раз, я ударил сверху вниз – острием в основании шеи; прямо в то место, где у себя под кожей периодически чувствовал вживленный блок нейрошунта. Вспыхнувший клинок глубоко, едва ли не по рукоять погрузился в тело юноши – и возвратным движением я дернул его на себя, постаравшись забрать с собой энергию – как меня сегодня ночью учила Ребекка.

С ней у меня получалось; но вот сейчас случилось что-то не то – в глазах у меня на миг потемнело, в ушах появился шум, а сердцебиение – неровное, почувствовалось по всему телу. Выдернув клинок, я пошатнулся – и думая только о том, как удержаться на ногах, двинулся к своему месту. Заваливаясь при этом все левее и левее – как потерявший равновесие пьяный, который делает каждый следующий шаг, только для того чтобы не рухнуть.

Постепенно пелена перед глазами чуть-чуть спала, шаг стал немного тверже. Я смог поднять глаза, и неожиданно увидел, как улыбнувшаяся француженка послал мне ответный воздушный поцелуй. Кивнув девушке, я уже ровным шагом направился к своему месту. Вот только всю правую руку било непроизвольной крупной дрожью, сквозь онемение она горела огнем – покалывая болью слишком большого количества принятой энергии.

Поединок тевтона и победившего француза с неуловимо знакомым мне лицом – моего следующего противника, я наблюдал невидящими глазами. Следующие две пары, сильнее в которых оказались две чародейки – английская, сокрушившая еще одного тевтонского рыцаря, и русская, победившая соотечественника Леонаса, также совершенно не отложились в памяти. Все это время только и думал о том, как распределить энергию из руки по всему телу. С Ребеккой сегодня ночью у меня это получалось гораздо легче, и не так болезненно. Да что там, сегодня ночью боли не было совсем – лишь наоборот.

Что же я сотворил такое, что вытянул из японца настолько большой объем энергии – которая меня едва-едва не убила?

К моменту четвертьфинальных поединков я еще не пришел в себя. По мере того, как покалывание уходило из висевшей плетью руки, сердце колотилось все более неровно, хаотично – два быстрых удара, длинная пауза, сильный удар, отдающейся во всем теле, несколько мелких, вновь пауза… Пелена перед глазами все же понемногу рассасывалась, но онемение все никак не проходило. Не уходила и боль – но становилась чуточку слабее, постепенно рассасываясь по всему телу теплом усвояемой энергии.

Пока я боролся с собой, используя все навыки, которым наскоро обучила меня Ребекка, первый четвертьфинальный поединок закончился, даже не начавшись. Рыжеволосый барон истек кровью и покинул арену, отправившись на точку воскрешения. Вышедшая в центр площадки Адель только грациозно и легко поклонилась толпе, после чего посмотрела на меня. Внешне я выглядел как живой – несмотря на терзаемые все тело внутри потоки энергии, поэтому сразу не понял ее взгляда. Только когда лицо француженки приняло недоуменное выражение, я догадался и вновь отправил ей воздушный поцелуй.

После объявления на площадке появилась вторая четвертьфинальная пара. Анна-Маргарита – так похожая на Ребекку, и графиня Орлова. В этот раз Юлия учла свою недавнюю ошибку – чтобы несуразно огромный клинок стал невесомым, ей требовался короткий разбег из нескольких скользящих шагов. В прошлом поединке Юля двигаться только после удара гонга, проиграв начало боя француженке, сейчас же – рассчитывая на удачу, начала разгоняться еще до сигнала, стелясь по песку мягкими, кошачьими шагами. И в момент удара гонга она уже летела вперед. Австрийская (бельгийская? фламандская?) графиня не смогла ничего сделать – Юлия легко миновала ядовито-зеленые языки пламени, и одним ударом убила так похожую на Ребекку чародейку, когда она заканчивала творить заклинание. И вовремя отпрыгнула в сторону – голова юной волшебницы изнутри засветилась зеленым пламенем, рванувшимся через глаза и рот высвобожденной энергией, а после девушка исчезла в яркой вспышке взрыва. Грудь Юлии, пока она направлялась на свое место, опять бурно вздымалась – столь поразительно быстрый рывок потребовал не прошел для нее бесследно. Гул на трибунах становился все громче - толпа ревела, приветствуя победительницу.

Следующей была моя очередь. Я еще не до конца вернулся в нормальное состояние – руку покалывало, сердце билось неровно – хотя и не так пугающе, как сразу после боя. Мой противник – француз с простым прямым мечом, держался расслабленно и невозмутимо. Совершенно не помня подробностей его боя с немецким кадетом, я напрягся, не зная, чего от него ожидать. Француз же, одновременно с ударом гонга, взмахнул рукой, и мы с ним оказались внутри полупрозрачной защитной сферы.

Я замер на мгновенье от неожиданности, как вдруг противник воткнул меч в песок и обратил ко мне открытые ладони.