Присутствующие подходили ближе, уже начиная переговариваться – вокруг меня повис устойчивый гомон. Как не велико разнообразие гостей закрытых вечеринок, вряд ли здесь появлялся когда-нибудь рыцарь Ордена хранителей, привозя качестве пленницы жрицу светлых богов.

В этом мире красно-золотая униформа превратилась в глухой, но очень легкий – практически не стесняющий движений доспех. Сейчас дополненный изящным золоченым шлемом, похожим на шлем гоплита коринфского типа – с плотными загнутыми нащечниками, закрывающими почти все лицо.

Действуя показательно неторопливо, я убрал коня в инвентарь – демонстративно откинув для этого полы красно-золотого плаща с крупной эмблемой ордена. И только после взялся за веревку, обмотанную вокруг шеи жрицы поверх грубого мешка, накинутого на ее голову. Кроме него на босой пленнице была лишь легкая – воздушная до прозрачности белая туника и массивные кандалы на заведенных за спину руках. Кисти рук невольницы горели периодически пульсирующим белым светом – признак обладания святой силой, сдерживаемой сейчас магическими кандалами.

Сопровождаемый заинтересованными взглядами я уверенно двинулся ко дворцу. Многие из присутствующих последовали за мной – на некотором удалении. Столь пристальное внимание было неудивительно – подобный интерес мог бы вызвать сотрудник госнаркоконтроля в парадной форме, явившийся на автопати рейв-фестиваля со своим кальяном и обдолбанной в ноль спутницей легкого поведения.

У арки выхода в парк путь мне преградило два стражника. Я продолжал идти, не обращая на них внимания, сохраняя внешнюю невозмутимость – только боги знают, чего мне это сейчас стоило. За секунду до столкновения стражники прянули в стороны, один из них при этом воздел руку в останавливающем жесте.

- Ты что-то хотел? – обратился я к охраннику.

- Необходимо приглашение, господин.

- Приглашение… мне? Ты в своем уме, солдат? – продемонстрировал я крайнюю степень удивления и фыркнув возмущенно, двинулся дальше через парк. Еще и пробормотал презрительно про разведенную здесь богадельню и небрежение к рыцарям Ордена. Негромко – но так, что услышали находившие совсем рядом зрители.

Пока шел через парк, пленница периодически зло мычала под мешком – вызывая пересуды у сопровождающей меня толпы. Несмотря на самые разные зрелища по сторонам, иногда и откровенно шокирующие – молодежная закрытая вечеринка давала сто очков форы приему у Орлова, я продолжал невозмутимо двигался вперед.

Зайдя в широко открытые двери, осмотрелся – людей здесь было поменьше, чем в парке, но тоже достаточно. Поймав взглядом одного из дворцовых слуг, жестом заставил его подойти.

- Мне нужен один из ваших гостей. Он русский, его зовут Макленин, - довольно громко произнес я – вызвав еще одну волну пересудов.

- По какому поводу, господин? – поинтересовался дворецкий.

- Ему посылка, - дернул я за веревку, вновь заставив пленницу замычать от боли, возмущения и унижения.

Склонившись в поклоне, дворецкий поманил меня за собой. Добровольных зрителей становилось все больше – и когда мы с сопровождающим поднимались по широкой лестнице, за нами увязалось уже несколько десятков человек. А еще эльфов, дварфов, орков, полуэльфов, дриад, тифлингов и некоторых существ, расовую принадлежность которых сходу определить я не смог.

Поднявшись на второй этаж, мы прошли несколько коридоров и остановились у одной из высоких дверей. Дворецкий три раза постучал, и после чего все замерли в ожидании. Через нескончаемые долгие – для меня, несколько секунд, дверь приоткрылась.

Отодвинув дворецкого, я прошел в покои, занятые Маклениным. Ничего необычного в интерьере комнат не было – вполне заурядный президентский люкс. Зато находящиеся здесь трое орков, две эльфийки – одна из них распятая на стене, один мертвый ангел с отрубленными крыльями и Макленин на троне с приникшими к его ногам тремя девушками-вампирами добавляли колорита.

- Вам посылка. От друзей, - голос мой из-под шлема звучал глухо, как чужой. Ударив пленницу по ногам сзади, я заставил ее упасть на колени. Легко кивнул подавшемуся от интереса вперед Макленину, развернулся на каблуках и двинулся прочь.

- От каких друзей? Эй, слышь!? – крикнул он мне вслед, но я сделал вид, что не услышал.

Не спеша вышел в коридор и широким – но неторопливым шагом, направился к выходу из дворца. Пока проходил мимо собравшейся компании, успел услышать настоящие многообразие эмоциональных фраз, в большинстве которых встречалось словосочетание «эти русские».

Ноги передвигались с трудом – будто налитые свинцом. Хотелось одновременно и как можно быстрее бежать прочь, и вернуться обратно – перед глазами словно вживую стояла увиденная картина как орков в комнатах Макленина, так и кровавого оскала вампирш. Да и сам Макленин не пальцем деланный.

«Вдруг у нее не получится? Если не справится?»

Перед площадкой едва не перешел на бег – уже не справляясь с чувствами, титаническими усилиями сохраняя внешнее хладнокровие. Вызвав коня, одним прыжком забрался в седло и слегка потянув поводья, отклонился назад. Слишком резко – забив широкими огненными крыльями, орденский конь рывком поднялся на десяток метров. Склонившись вперед, я приспустил поводья, осторожно снижая скорость подъема – дабы избежать рывков.

«Что же там сейчас происходит?»

В груди постепенно поднимался комок тревоги. В тот момент, когда я уже хотел – вопреки всем правилам полетов, двинуть коня вперед – к окнам дворцовых покоев Макленина, по глазам резануло яркой вспышкой. Левое крыло величественного здания вздрогнуло, а окна брызнули мириадами осколков, выпуская из себя ядовито-зеленые щупальца пламени.

Пока половина дворца оседало в облаке пыли, я неторопливо развернул коня. Может у Ребекки и не получилось задуманное, но живых там теперь точно нет – и можно вздохнуть спокойно.

Пора возвращаться домой.

- За последние годы массовая культура все чаще возвращается к эпохе восьмидесятых, - достаточно неожиданно начал Олег первую для нас лекцию.

В аудитории находилось все шесть групп первого курса. Я постарался сесть так, чтобы оказаться от Юлии как можно дальше – пока был просто не готов с ней разговаривать.

- Думаю, никто из вас не станет отрицать, что восьмидесятые годы возвращаются к нам с массовой культурой – примеров чего вы сами можете привести достаточно. Это и бесконечные дискотеки восьмидесятых, и значимые экранизации – ремейки Терминатора, фильма «Оно», масштабный проект «Первому игроку приготовиться». Все эти картины созданы с детальным тщанием и вниманием к воссозданию эпохи.

- Очень странные дела! – выкрикнул кто-то неподалеку от меня.

- Какие дела? – не понял мастер.

- Сериал про восьмидесятые – «Очень странные дела» называется.

- Не знаком, благодарю. Итак, бесспорно, что в последнее время все чаще значимые произведения нынешней массовой культуры затрагивает эпоху восьмидесятых. У меня есть по этому поводу небольшая теория. В кинематографе восьмидесятых, как я заметил, был один любопытный феномен. Может быть кто-то попробует догадаться – какой?

Некоторое время в аудитории царило молчание.

- Сегодня я не буду требовать от вас много, но надеюсь все же получить ответ. Попробую помочь. Восьмидесятые годы – последний временной отрезок, когда практически каждый мог починить сломанный магнитофон или радиоприемник – владение паяльником не считалось чем-то из ряда вон. Фотографы сами проявляли фотографии, были популярны журналы по типу «Научная механика», где публиковались доступные - и главное востребованные схемы и чертежи технических устройств. Первые компьютеры также собирались вручную – и практически любой обладатель триста восемьдесят шестого пентиума, не говоря уже о динозаврах наподобие Спектрума, вполне представлял себе физику процесса. Итак, есть у кого-либо догадки?

- Кадет Филипп, - отреагировал мастер на движение рядом со мной.