— Триста… сорок… или триста пятьдесят? — билось в висках. — Да какая, к укротителям, разница?

Его дракон произвел на свет яйцо, а он еще даже суженую себе не выбрал.

Мысли путались. И только ценой невероятных усилий ему, кое-как удалось взять себя в руки.

— И что же? Успешно?

— Чассстично, — зашипел дракон, опуская, ластясь, голову на плечо своему хозяину, другу, побратиму. Тантум чувствовал боль мужчины, но никак не мог понять ее природы.

— В смысле, "частично"? — встрепенулся мужчина. — Ты снес яйцо, или нет?

Дракон оскорбленно взвыл и отпрянул от повелителя. Да где это слыхано, чтобы его, могучего крылатого повелителя небес приравняли к … курице-несушке. Драконы яйца откладывают, а не несут. И прячут в самых укромных уголках планеты. Юный воин, почувствовавший в себе достаточно сил, должен найти это яйцо, призвать растущее в нем существо. И только если юный дракончик сочтет мальчика достойным своего внимания, он вылупится на свет. Слияние двух душ, зверя и иридианца очень болезненно. Некоторые не выдерживают такого испытания. Именно так и произошло с самым младшим братом Солуса. За то тот, кто обретает своего фамильяра, получают кое-какие бонусы от этого союза.

Солусу от его дракона досталась невероятная физическая сила, способность к почти мгновенной регенерации и возможность очень долго не стареть. Тантуму же он передал невероятную устойчивость к воздействию магической силы и возможность противостоять огненной стихии. Ну, и, конечно же, тяжелый и практически несносный характер. Хотя, тут еще надо разобраться, кто на самом деле и кому тот характер подпортил.

— Я нашел пещеру, — совершенно четко, без свиста и шипения произнес оскорбленный дракон.

И замолчал. Мужчина продолжал смотреть на него, явно ожидая продолжения.

— Яйцо, Тантум? — напомнил он фамильяру тему разговора.

Ну надо же, Тантум смутился! Это настолько удивило его хозяина, что он даже моргнул лишний раз, выказывая тщательно скрываемую эмоцию.

— В пещеру я не попал.

— Как так?

— Мне помешали.

Солус уже собрался еще раз стукнуть дракона, но в последний момент сдержался и прошипел:

— Давай рассказывай, не томи. Кто помешал?

— Бабы.

Ненависть дракона к женскому полу Солусу была известна. Он, правда, тоже не особо жаловал женщин, считая их пустыми, корыстными, избалованными куклами, годными только на то, чтобы ублажать мужчин. Эти гениальные мысли с детства вкладывал в его голову отец. А собственный опыт ничуть его в этом не разубедил. Может, именно из-за этих мыслей он так еще и не нашел себе пару.

А вот задавая дракону следующий вопрос, он вдруг вспомнил ту девушку, которую ему показал его ясновидец. Скорее, намекнул на ее существование. Ведь лица похитительницы он так и не увидел. Золотая пыльца дерева Уоки успела попасть лишь на босую ступню девушки. След, невидимый для других, не останется невидимым для Солуса. По золотистому свечению он обязательно узнает девчонку.

— Не убил, — ответил Тантум на вопрос, который так и не успел сорваться с языка хозяина. — У нее был твой клинок. Хотел забрать ее с собой, да не смог.

Клинок! А ведь и правда, одеваясь впопыхах рано утром, он его не нашел. Но как мог фамильный клинок, защищенный магией и силой рода оказаться в руках у призванного духа девушки? Бред какой-то. Или ясновидец с чарами что-то напутал, или Тантум, наверное, что-то перепутал. А клинок благополучно валяется где-то в его покоях. Может, под столом, а может, и у камина.

— Почему не смог?

Ох, как не нравилось дракону настроение хозяина.

— Она из рода Домиторов. В одной руке у нее горит сила огня, а из другой хлещет сила льда.

— Это исключено. Домиторы берегут своих девушек, как зеницу ока. Она не могла оказаться среди упавших с неба.

— Значит, сбежала. А защищала ее старая карга. Та, что с неба упала.

Солус задумчиво поскреб квадратный подбородок. Отросшая за ночь щетина неприятно колола ладонь. Так вот, почему домиторцы были подняты на крыло. Одна из их девиц сбежала и сейчас скрывается среди чужаков. По губам воина скользнула хищная улыбка. Нужно немедленно гнать в три шеи его личного ясновидца. Мало того, что не смог толком показать девицу, так еще и наплел, что она помешает ему старинных врагов победить. Она не просто не помешает, но еще и поможет!

Но, нельзя зря тратить время. Беглянку вот-вот настигнет родня, а ему нужно успеть до их прибытия выкрасть девицу. Вот тут-то он и пожалел о том, что не слушал советов брата, и не спешил наводить торговые мосты и дружбу с новыми соседями.

Хмуря лоб, Солус вскочил на Тантума и поднял того в небо. Времени залететь во дворец и прихватить щедрых даров, не было. Чем же еще он мог подкупить упавших с небес?

Дракон чувствовал настроение хозяина и с точностью угадывал направление для полета. Но так глубоко забираться в голову побратиму, чтобы с точностью читать все его мысли, он не умел. Да и не нужно это ему было. В его лапах — сила, физическая мощь и не подводившая ранее интуиция. А делом человека было направлять эти способности в нужное русло.

Поэтому очень скоро Тантум оказался у границ своих земель и у подножья скалы, в пещере, в которой он собирался ранее отложить яйцо.

Настроение у хозяина было великолепное. Он так и светился от самодовольства, чуть не заставляя похрюкивать от удовольствия и Тантума. Наверняка придумал какой-то гениальный план.

— Тантум, ты девицу слышишь? — не особо надеясь на чудо, спросил Солус.

— Слышу, — ответил тот, — больна она.

А вот это не хорошо! Девица нужна ему немедленно и, притом, здоровой. Ну, ничего, его лекари смогут поднять ее на ноги. А вот то, откуда зверь знает о ее состоянии и почему слышит ее, Солус спросит со змея позже.

Сейчас не до этого.

И не до реверансов с чужаками. Вдали, у самого горизонта показалась темная туча. Это спешат за своей женщиной домиторы, нагло называющие себя укротителями драконов.

Танум приземлился у пещеры, закрытой сейчас решетками. Внизу копошились, словно муравьи, чужаки, пропустив появление у их стен грозного соседа. Но в планы Солуса сейчас не входило обнаруживать свое присутствие.

— Здесь? — спросил он у дракона, показывая на темный зев пещеры, — Рви решетку.

Дракон широко раззявил пасть, прихватил острыми клыками прутья и легко вырвал их из камня. Крылья он расправил, как сети, улавливая полетевшие в разные стороны камни. Те осыпались на площадку, скользя по гладкой черной коже, так и не выдав присутствие незваных гостей.

— Веди, — скомандовал Солус и первым вступил в пещеру. Темный коридор лишь слабо освещался небольшими светильниками. Солус презрительно скривился — правы были его шпионы, докладывая, что упавшие с неба не умеют пользоваться дарами его планеты. В его дворцах комнаты ярко освещались источниками, питавшимися самой силой Ириды. Дракон тяжело ступал за мужчиной, мысленно указывая тому видимый только зверю след.

— Далеко еще? — беззвучно спросил Солус.

— Близссссско, — просипел змей.

Между тем, они уже приблизились к темному лазу в боковой стене, закрытому странной дверью. Солус с удивлением смотрел на неизвестный ему материал, из которого та была сделана.

— Хозяин, я тут не пройду, — послал мысль дракон, — ломать стену?

— Не нужно раньше времени привлекать внимание. Жди здесь, а мне покажи дорогу.

Едва придя в себя, Каприсуэль первым делом положила ладони на свой живот. Дети живы — и это главное. Со дня на день малыши должны зашевелиться в утробе, и этого момента она ждала с невероятным трепетом. Для Каприс, как и для ее мужей, до сих пор было загадкой — чьих же детей она носит под сердцем. Не то Дэниэла, не то Лиама. А может, один малыш — Дэниэла, а второй — Лиама. Такое чудо тоже может быть. Ее мужчины все еще недолюбливали друг друга и достаточно ревниво относились один к другому. Молодая женщина надеялась, что проблемы, с которыми они столкнулись на этой новой для них планете, сплотят мужчин и примирят между собой.