— И?

— Я страдаю, точнее у меня просто присутствует, так как никаких неудобств от этого я не испытываю, навязчивое желание знать ВСЕ о своем окружении. И окружении своего окружения, о интересных мне людях, их окружении… и окружении их окружения. И когда я говорю всё, я имею в виду вообще ВСЁ. Вплоть до последовательностей цепочек нуклеотидов в молекулах дизоксирибонуклеиновой кислоты этих людей…

— Никакой головы на подобное не хватит, — рассудительно сказала Лена. Лёня только пожал плечами.

Помолчали.

— Скажи, — нарушила наконец, молчанье она. — Ты ведь не просто смотрел? Ты вмешивался. Ведь так?

— Всего несколько раз, — смущенно улыбнулся парень.

— Значит, я не сошла с ума, — облегченно выдохнула она и расслабилась на плече любовника. — Значит, у меня и правда был свой собственный «Ангел»-хранитель!

— Не каждый бы обрадовался на твоем месте, — хмыкнул Лёня, вспоминая, чем именно «прославился» «Ангел».

— Другая бы бежала в страхе, сдавать тебя конторе, — рассмеялась Лена. — Я в не меньшей степени ненормальна, чем ты. И меня это устраивает!

— Не добежала бы, — задумчиво сказал Леня. И Лена ему от чего-то поверила.

— Ты обещал мне ответить на вопрос, когда «все закончится». Все закончилось — мы дома, в Камбодже мир, даже триста тридцать три засохших розы уже на свалку отнесли. Ответишь?

— Позже, — улыбнулся он. — Погуляем?

— Почему бы и нет? — согласилась девушка.

Они гуляли долго. Достаточно сказать, что они покинули черту города и уже минут сорок шли по пригородному лесу вдоль берега озера Нево или Новой Ладоги, как еще его называли Новопитерцы.

— Поплаваем? — вдруг предложил Леонид.

— Я купальник с собой не взяла, — расстроенно ответила девушка.

— Голышом, — улыбнулся он. — Или ты стесняешься меня?

— Нет, не стесняюсь, — отозвалась она и начала раздеваться. Он тоже медлить не стал.

Через пару минут, когда молодые люди остались лишь в чем мать родила, Леонид подошел к Лене и нежно поцеловал ее.

— Мы же поплавать хотели? — уточнила она.

— И поплаваем, — согласился он, вынимая из ее ушей серьги, а из волос все заколки и невидимки.

— Позже? — с намеком улыбнулась она.

— Нет, — ответил на улыбку он, ведя ее за руку за собой в воду. Та оказалась приятно-теплой, «парное молоко», как говорят про такую.

Войдя с девушкой чуть глубже, чем по пояс, юноша остановился и припал губами к ее груди. Руки его нежно прошлись по телу любовницы, задержавшись в укромном уголке между ее услужливо чуть разведенных ног.

Потом впился губами в ее губы, руками вновь прошелся по ее телу в верх. Там запустил пальцы в волосы и еще несколько минут наслаждался поцелуем.

— Поплыли? — сказал он, отстранившись от раскрасневшейся девушки.

— Поплыли, — согласилась она, облизнув губы.

Плыли долго. Леонид размеренно и неутомимо, словно какой-то механизм, а не человек. Лена сначала спешила, вырывалась вперед, затем начала потихоньку сдавать позиции этой размеренной механичности партнера.

Но вот уже и берег превратился в сплошную темно-зеленую полосу с неразличимыми деталями. Леонид перевернулся на спину и раскинул руки, покачиваясь на волнах.

Девушка последовала его примеру. Передышка ей явно требовалась.

— Ты спрашивала: «Кто сказал фас?» — вдруг начал разговор он. — Так вот, отвечу — никто! Гражданский специалист по решению щекотливых проблем регионального координатора СИБ планеты Терра полковника Васина Кашим официально погиб в терракте в Москве. Неофициально он был убит другим «специалистом» по возвращении его здесь, в Новопитере. И на этом с ним все! Ему еще можно было сказать «Фас!». Но не мне.

— Тогда что же? Совпадение? — осторожно спросила девушка, понявшая наконец, для чего все это было затеяно: после того жучка Леонид не доверял ей. Он придумал и создал ситуацию, где их не смогут прослушать даже в теории. Даже спутник сейчас не смог бы их заснять, а после прочитать по губам, так как на небе облачно. А на предмет подслушивающих и записывающих устройств он тщательно проверил все ее (зная его паранойю, то и свое) тело.

Выходит, разговор он затеял действительно серьезный.

— Нет. Не совпадение. А большая операция. С очень большими ставками. Я готовил ее дольше, чем операцию с Касселем. Точнее операцию с Касселем я встроил в эту большую операцию, как составную часть.

— Вот как…

— Не буду грузить тебя подробностями, скажу лишь, что мое второе появление на Ванессе уже было частью плана.

— Вот значит как.

— Я просчитал похищение сына Императора, подправив его так, чтобы перевалочным пунктом стала именно Камбоджа, а не какое-нибудь Самали или Пакистан, как было в их первоначальном плане. Я подстроил свое отчисление из Училища. Сделал из убийства Касселя шоу, хотя мог провернуть все так, что никто и не понял бы ничего, благо опыт в таких делах имелся — с десяти лет этим занимаюсь, чтобы меня заметили. Чтобы начали вербовку, чтобы не возникло вопросов к тому моменту, как начнется основное действие. Естественно я подстроил нашу с Иваном встречу, точнее просто ее рассчитал. И теперь этот план выполнен. Операция полностью завершена. Хоть и не так, как я рассчитывал изначально. Точнее не совсем так…

— Что же пошло не так?

— Ты, — просто сказал он.

— Я?

— Да.

— Почему?

— Ты первоначально в моем плане была просто статистом. Тем, кто меня «подсветит» перед СИБом. На этом твоя роль заканчивалась. Ты продолжала бы жить своей жизнью с воспоминаниями о страшном «Ангеле», всемогущем и всеведающем, который тебя обольстил, который тебя пощадил, который исчез.

— То есть обольстить ты меня все равно собирался?

— Да, — спокойно признался он. — Я же влюблен в тебя с восьми лет. До того еще, как… изменился. Как научился убивать.

— Твои «бега»…

— Да. Тогда много чего случилось. Но это не важно.

— Пусть так. И что же пошло не так?

— Ты сделала шаг первая. Ты оказалась гораздо умнее, чем я рассчитывал. Пришлось импровизировать, менять, корректировать план…

— А что должно было быть по плану?

— Я должен был уже исчезнуть бесследно. «Погибнуть» на Камбоджи, спася сына Императора и принеся мир на планету.

— Ты все еще здесь… из-за меня? — осторожно спросила Лена и внезапно осознала, что они сейчас одни вдвоем очень далеко от берега. Ни свидетелей, ни жучков, ни наружки. И если Леонид вернется на берег один… Единственный свидетель замолчит навсегда. А потом и сам Леонид найдет способ исчезнуть.

Но, почему-то не смотря на холодок страха в животе, ее интересовало сейчас только одно: расскажет ли он ради чего все это было, до того, как утопит или нет?

Молодой человек с потерянным видом сидел на берегу озера Нево и смотрел на воду остановившимся взглядом. На берегу суетились люди, техника. По поверхности воды двигались катера спасателей. Недалеко приземлился черный официального вида флаер с СИБовскими номерами.

Из него вышла женщина в строгом костюме, со строгим лицом и строгой прической. Она подошла к парню и остановилась.

— Зравствуйте, Леонид, — поздоровалась она с сидящим, погруженным в свои тяжелые мысли молодым человеком. Тот замедленно оторвал взгляд от воды и перевел его на подошедшую женщину.

Та с трудом подавила желание поежиться под этим взглядом. От веселых глаз Лёни Жестянкина или «знаменитых» глаз «Ангела» не осталось и следа. Они потухли. Были пустыми, тяжелыми и мертвыми. Жизнь в них больше не искрилась.

— Она… Я хотел… Мы плыли… И тут… А я нырял-нырял, а… а ее нет, — путанно, но исчерпывающе описал ситуацию он, продолжая держать своим потухшим, мертвым взглядом, глаза женщины. То, что из них ушла жизнь, никак не повлияло на их непреодолимо магнетическую силу. Угрюмова и хотела бы разорвать зрительный контакт, а не получалось. И этот взгяд мертвеца, вытягивал жизнь и из нее самой, словно присосавшийся вампир, выпивает кровь из жертвы, быстро, страшно и неостановимо.