Вообще, если абстрагироваться, мне даже повезло, насколько это можно было назвать везением. Судя по всему, этот из братьев был условно адекватен, в отличие от второго, которому, как я предположила, «принадлежала» Камиль. Что ему мешало вот также держать её под рукой, устроив маломальский комфорт? Но нет, понадобилось вырезать у несчастной метку, оставив себе подобие коктейльной трубочки и выкинуть на улицу, как ненужную вещь. А затем и вовсе убить, специально ли или нечаянно выпив больше нормы.

Ханси, как и вчера, выглядел дружелюбным и властны одновременно, как только у него это выходило. Наверное, любопытно было бы встретиться с ним при других условиях, на равных, или хотя бы на умеренно неравных отношениях, вроде тех что были у нас с Габриэлем — начальника и подчинённой. Но сейчас он был хозяином положения, а я… кем-то вроде домашнего животного и бифштекса на тарелке.

— Почему ты на столе? — поинтересовался он, не дождавшись ни приветствия, ни хоть какой-нибудь реакции на своё появления.

Я подняла глаза от пуговицы на его рубашке, а затем перевела взгляд на ковролин, словно видела там нечто, не всем доступное.

— Мыши.

— Мыши? — мужчина тоже посмотрел себе под ноги, затем по всему периметру помещения и, естественно, не заметил ни малейшего следа пребывания здесь грызунов. — Здесь нет никаких мышей.

Естественно, откуда бы им тут взяться? В доме, в котором даже комната пленницы в подвале обставлена дорогой мебелью, не могут завестись несанкционированные жители. Зато глупая идея, непонятно как пришедшая в голову, при обдумывании казалось всё более привлекательной. Естественно, строить из себя совсем уж дурочку не стоило, но симулировать небольшие галлюцинации — почему нет? Мне вкололи неизвестно что, притащили сюда, напугали. Логично, что могли наступить определённые последствия.

— Мыши, — повторила я, взирая на Ханси кристально честными глазами. — Одна мышь. Большая. Я не боюсь мышей, только пауков, но эта так на меня смотрела… — передёрнуться от страха получилось весьма натурально, стоило только припомнить лазающего по приборной панели членистоногого.

Мужчина ещё раз недовольно осмотрелся, с прежним результатом и, видимо, махнул рукой на мои странности. Правильно, какая разница, как ведёт себя корова, главное, чтобы молоко вовремя давала. А у него, меж тем, наступало время кормёжки.

Осознав, что слезать с облюбованного места я не собираюсь, Ханси приблизился сам, уперевшись бёдрами в край стола. Между нашими лицами было сантиметров двадцать, не больше, ему достаточно было лишь наклониться, что, собственно, он и сделал, прижимаясь губами к моим, чуть более аккуратно, чем вчера. От укуса, кстати, не осталось и следа, в отличие от моего, слегка побаливающего.

Сегодня я не сопротивлялась, но и не участвовала тоже, полностью отрешившись от происходящего, как бы сложно это не было. Просто сидела, даже спины не выпрямив, позволяя себя целовать и сдерживая желание двинуть ногами ему в пах, логично рассудив, что после такого даже малейший шанс вырваться отсюда умрёт в судорогах, вместе со мной.

Ханси такая покорность не понравилась. Его ладонь легла на мой затылок ухватив в горсть по-прежнему стянутые в узел волосы, потянула вниз, заставляя запрокинуть голову. Вторая оказалась на бедре, сминая ткань вместе с плотью. А спустя несколько секунд началось то, ради чего всё и затевалось — с трудом накопленная энергия покидала тело, перетекая к чёртову вампиру.

Снова было больно, даже больнее, пожалуй, чем вчера, потому что я знала, чего ждать, напрягалась и делала только хуже. И я плакала не скрываясь, не для того, конечно, чтобы вызвать жалость — сомневаюсь, что этому мужчине было доступно подобное чувство, скорее, чтобы казаться куда более сломленной, чем это было на самом деле.

Вцдимо, не усвоив ещё отобранное вчера, сегодня он остановился прежде, чем я почувствовала полный упадок сил. И, с лёгкостью подхватив весящее явно побольше пушинки тело, перенёс меня на кровать, присев рядом. Даже по голове потрепал, как собаку, будто извиняясь на причинённую боль.

Теперь уже у меня трещали шаблоны — такое поведение не выглядело хоть сколь-нибудь логичным, но ровно до того момента, как я опять не взглянула на ситуацию с позиции хозяина-питомца. Почему бы ему не обращаться со мной хорошо и почти заботливо? Бабушки в деревнях, наверняка, тоже вот так поглаживают пушистых кроликов, прежде чем пустить их шкурку на воротник, а мясо в суп.

— Вот видишь, — не догадываясь о моих размышлениях, спокойно произнёс он, продолжая пребывать в сидячем положении, но закинув ноги на кровать прямо в туфлях, — всё вернулось на круги своя. И стоило ли пытаться убежать?

Я качнула головой. Не стоило. Только не убегать, а изначально связываться с вампирами. Чем только Диметрис думала, в который раз поражаюсь.

— Зиан, правда, считает, что тебя нужно наказать за непослушание, но ты ведь и так всё поняла. Верно, котёнок? А у тебя такие тонкие запястья, наручники на них совершенно не будут смотреться.

— Да, я всё поняла, — подтвердила я под сверлящим взглядом, стараясь сохранить те же отстранённые интонации, что при разговоре о мышах. — Я больше не буду убегать.

— У тебя и не выйдет, — улыбка у Джиана (теперь я хотя бы знала, как его звали) вышла неприятной. — И если надеешься, что демон решит выступить спасителем, то делаешь это совершенно зря.

— Не надеюсь, — ни капли не слукавив, всё тем же тоном отозвалась я. — Ему не тягаться с вами.

Мужчина улыбнулся снова, также отталкивающе и весьма самодовольно:

— Хорошо, что ты это понимаешь. Я всегда считал тебя умнее глупышки Камиль. По-крайней мере, тебе хватило ума не заявлять мне в глаза, что хочешь уйти, — большой палец его руки погладил мою нижнюю губу с ранкой от укуса. — И, что ещё лучше, твой демон тоже это понимает.

Как я не старалась, удержать совершенно безразличное выражение лица не удалось. Что-то в нём промелькнуло. Что-то, что тут же уловил Джиан.

— Он приходил, — с издевательской медлительностью произнёс вампир, продолжая с нажимом скользить пальцем по губе. В какой-то момент образовавшаяся корочка лопнула и выступила кровь, которую он тут же со своей подушечки. А говорите, энергетический… — Крутился рядом с домой, в компании того молодого мага, с которым ты успела подружиться. А потом они уехали. Как думаешь, что больше могло смутить — забор с током, камеры по периметру или собаки, выдрессированные реагировать на чужаков?

Сглотнув, я прикрыла глаза. Намёк в его словах был прозрачен до нельзя — мне не только сообщили, что Гейб решил не связываться с всемогущими Ханси, но и предупредили, что выхода отсюда нет. Даже если чудом получится выбраться из самого дома, дальше всё будет только хуже. Дальше вообще всё будет только хуже, вне зависимости от того, попытаюсь я бежать или останусь здесь.

— Ну, не расстраивайся, — сгиб указательного пальца приподнял мой подбородок. — Ты же знаешь, я умею вознаграждать за хорошее поведение. Как насчёт комнаты с собственной ванной, например? Дней, так скажем, через пять… Вот и умница, — похвалил он, хотя я никак не успела, да и не хотела, собственно, прореагировать.

Шаги, звук открывшейся двери, щелчок замка, погасший свет. Всё точно, как вчера. Всё точно так, как ждёт меня теперь каждый день, если только всё-таки не придумаю никакого выхода.

Новый день был похож на предыдущий практически как две капли воды. Просто «День сурка. Новая версия». Всё те же принятия пищи пластиком на пластике (но кормили, кстати, далеко не объедками с барского стола), походы до ветра в сопровождении и посиделки в четырёх стенах наедине с самой собой.

То, что вчера Джиан смог вовремя остановиться, сказалось на самочувствии настолько положительно, что у меня даже получалось держать спину прямо, а не горбиться, как древняя старуха. Но за стенку при ходьбе придерживалась всё равно, чтобы не показывать, что мне похорошело и не провоцировать в следующий раз питаться активнее.