Я согласился не раздумывая. Мира сказала, что она является капитаном, и я должен слушать ее во всем и всегда, какой бы приказ она не отдала. Я должен был принять это прямо сейчас. Иначе на ее корабле мне было нечего делать. В ее словах была уверенность и сила. Именно тогда я понял, почему ее все слушались и не затевали бунтов. Миранда была просто невероятно ловким воином, из тех, кого раньше называли Танцорами Смерти.

– Не может быть! – Лэа остановилась, как вкопанная. – Школа Смерти была разрушена лет пятьсот назад, ее мастерство рассеялось и кануло в лету! Уж это я точно помню из истории мира! Масэтры упоминали об этом не раз!

– Масэтры хотели, чтобы в это верили все кадеты. Да, школы Смерти больше нет, но это не значит, что не осталось больше ее воинов. В отличие от вас, выпускников Логи Анджа, они не клеймят себя, и держат свое мастерство в тайне. Их осталось немного, очень немного, и со временем Танцоров Смерти вовсе не останется в мире. Но Миранда им была. Как она танцевала во время битвы! Ее любимым оружием были кинжалы. Ни одной больше женщине не удалось поразить мое воображение так, как это сделала Мира. Ну, кроме Радуглы, разумеется, – улыбнулся Рэд. – Так вот, Мира приказала боцману, здоровенному детине с мясницким топором на поясе, выделить нам каюту и познакомить с обязанностями. Азару она велела привести к ней после отплытия. Боцман оказался на редкость дружелюбным, не смотря на свой свирепый вид. Да и все ребята из той компании, как выяснилось позже, были не злыми. Многие из них учили меня драться, один даже подарил свой первый меч. Мы отправились на корабль, и тогда-то я понял, куда попал, но испугаться не успел.

Река свернула на север, и путники двинулись дальше вдоль извилистой тропинки, медленно ползущей вниз по крутому склону балки. Говорить стало тяжелее, но Рэд не сдался, решив досказать свою историю до конца.

– Страшно мне стало позже, во время первого налета на торговое судно, тогда же я просто глазел на черный пиратский флаг и понимал, почему они не зашли в порт. Корабль показался мне страшно красивым. Старинный, с вырезанной на корме русалкой и спущенными парусами, мне он казался воплощением всех моих мечтаний. Я влюбился в него сразу и без оглядки, поняв, что с этим кораблем будет связана вся моя оставшаяся жизнь. Так я познакомился с «Сиреной». Радостные мечтания были прерваны тяжелыми буднями: работа юнги не была легкой, мне приходилось днями и ночами драить палубу и бегать с поручениями от одного матроса к другому. В благодарность, они учили меня держать оружие в каждую свободную минутку. Азару я тогда видел редко, она все свое время проводила рядом с Мирой Белое Солнце. Это прозвище, как я выяснил, ей дали за хладнокровие, с каким она убивала людей. Без жестокости и ненависти, но легко, равнодушно, и даже с какой-то жуткой любовью. Это позже я узнал, что она мстила за убитую когда-то простыми торговцами дочь. Пиратами не рождаются. Пиратами становятся. Эту мысль я пронес через все пятнадцать лет пиратства. Азара по секрету рассказала мне, что Мира учит ее чему-то странному. Я догадался, что из моей сестры пытаются сделать Танцора Смерти и велел ей во всем слушаться Миранду. Мне ужасно хотелось, чтобы Зара могла постоять за себя, даже когда меня не будет рядом. Особенно когда меня не будет рядом. У Азары все складывалось отлично, я же взялся устраивать свою собственную жизнь. Отдаваясь работе с самоотверженностью и самозабвенностью юного поэта, я учился драться и владеть мечом, хотя через некоторое время отдал предпочтение парным эльфьим саблям. Тогда же я просто худо-бедно научился махать мечом и возомнил себя Грозой Морей. Да, уже тогда я выдумал себе это прозвище, несмотря на то, что их имели только наш капитан и приближенные к ней люди. Примерно через месяц после того, как мы попали на корабль, случился первый налет. Мы взяли на абордаж торговое судно, плывущее из Роккама в Соллос. Миранда рассчитала все верно: в Соллосе не было ничего, кроме даров моря, значит, им могли везти много всего интересного. Вопреки моей уверенности, что купеческие суда могут только вопить о помощи и разбегаться в разные стороны, корабль оказался полон вооруженных наемников. Миранда этому обрадовалась – чем больше охраны, тем ценнее груз. Я всячески отнекивался от того, чтобы идти на абордаж, но не смог увильнуть. Мне было четырнадцать лет, команда принимала меня за равного, не считая мальчишкой, и трусить было по меньшей мере унизительно. Пиратами становятся, я это уже говорил? В тот день я им и стал, когда мой меч обагрился кровью невинного человека. Скажу откровенно, я ни на кого не нападал, стараясь остаться в стороне от кипящей битвы, но все равно находились умники, решившие атаковать одиночку. В тот день я убил троих и долго пребывал в состоянии шока. Позже, когда подсчитывали убитых и делили богатую добычу, я, как сквозь сон, услышал голос Миры: «Рэнди храбро сражался сегодня. Он убил троих, хотя это был его первый бой». Она положила руку мне на плечо. «Людей убивать всегда нелегко. Но тут выбор небольшой: либо ты, либо тебя. Сегодня ты имеешь право на долю. Выбери сам то, что тебе больше по душе». Я и выбрал. Две красивые эльфьи сабли, с которыми не расстаюсь и по сей день, расшитый золотом черный камзол и треугольную шляпу с большим пером. Я полностью вошел в состав команды. Меня больше не заставляли драить палубу, и в тот вечер впервые пригласили за общий стол. Я порядком захмелел от медовухи и рома, раскрыв свой певческий талант, и с тех пор пел уже на каждой пирушке, меняя репертуар от похабных песенок до романтически-возвышенных.

– Но как же ты стал капитаном «Сирены»? И куда делась Мира? – не выдержал Кэррим.

– Терпение, мой друг, – улыбнулся Рэд. – Под командой Миранды я плавал семь лет. За это время я стал, без ложной скромности, ее любимчиком, да и другие относились ко мне без злобы, потому что я не прятался во время сражений и не забирал себе лучшую добычу. Я даже установил новое правило: пират, больше всех проявивший себя в морском сражении, первый получал право выбрать свою часть добычи, и дальше по иерархии. Мире такое нововведение понравилось. Это подстегивало стимул каждого члена команды быть лучше других. Азара тоже не отставала. В свои шестнадцать лет она научилась уже превосходно владеть мечом и танцевать в бою. Я беспокоился, видя, что смерть доставляет ей удовольствие. Моя сестра сильно ожесточилась, и во многом я винил в этом именно себя. Азара себя ни в чем не винила. Она просто жила и наслаждалась пиратской жизнью. В нее были влюблены все члены команды, которые не были влюблены в Миру.

Рэнди примолк, заново переживая события своей жизни, о которых он никому еще никогда не рассказывал.

– В ту ночь, когда погибла Мира, мы не ожидали нападения. Это было подло, все пираты знали, что во всех морях Элатеи не отыщется корабля быстроходнее, капитана справедливее, а команды сплоченнее, чем на «Сирене». Это многих не устраивало, и ночью, когда все спали, упившись с вечера рома и эля, нас взяли на абордаж. Многие были убиты, многие взяты в плен. Миг, когда пала Мира, я помню до сих пор. Она танцевала с кинжалами, метая их так быстро, что в полете они были неразличимы. Ее окружили со всех сторон, наседая, пока хладнокровный лучник на мачте натягивал тетиву своего лука. Стрела вонзилась ей прямо под ребра, залив кровью белоснежную рубашку, и капая на палубу. Это только в сказках, сильным воинам нужно три или четыре стрелы, чтобы пасть замертво. Когда же ты чувствуешь в своих внутренностях металлический наконечник, и ощущаешь, как рвутся твои органы, желания сражаться дальше нет. Мира медленно осела на пол. Стоя на коленях, она с трудом подняла голову, отыскав взглядом лучника. Миранда умерла как настоящий капитан, отдав последний в своей жизни приказ: «Убить его!», а потом упала замертво. К подлому лучнику ринулось с полдесятка осиротевших пиратов, и я в их числе. Мне удалось добраться до него первому. Мой любимый прием – скрестив сабли, я плавным движением, будто снимал масло ножом, снес ему башку, которая, кувыркаясь, скрылась в воде.