К ним выскочил Лейс. На первый взгляд он был весел и улыбался. Но глубоко в глазах таилась боль и холодная ненависть.

Своим появлением он разрушил прекрасное мгновение, и оно брызнуло осколками хрусталя.

Лейс закусил губу. Происходящее ему явно не нравилось. Его маленькая победа ровным счетом ничего не значила для Лэа.

– Нам действительно пора в путь, – сказала она, отворачиваясь, чтобы скрыть появившееся на лице разочарование. – Я хочу добраться до Кан Д’Иара к завтрашнему вечеру.

Она свистнула, подзывая пасущуюся неподалеку Кариби, и легко вспрыгнула на нее, ударив пятками в бока. Кариби заржала и, гарцуя, понеслась вперед.

«Он любит меня! Любит! – думала Лэа».

Встречный ветер сушил волосы, разметав их по плечам, и ел глаза, но, несмотря на это неудобство, Лэа была счастлива впервые за семь лет. Подобного она не испытывала, даже когда Ирди вылуплялась из яйца. Счастье захлестывало все ее существо, мешая думать и заставляя душу петь и танцевать.

В смятении она все быстрее и быстрее скакала вперед. Ветер свистел в ушах, забивался в рот и нос, легкая рубашка с силой трепетала, облепив тело.

Лэа издала боевой клич и, дурачась, вскочила ногами на седло и раскинула руки.

– Что она делает? – встревожилась Акфилэ. – Она же вывалится и погибнет.

– Только не она, – ответил Лейс, едва разжимая губы. – Она лучшая!..

Они ехали позади Лэа. Райт не сомневался в том, что она скоро наиграется и остановится, ожидая их.

Он не ошибся.

Вскоре ей надоело дурачиться, и она снова уселась в седло. Ветер и скорость сбросили усталость. Она придерживала поводья взмыленной Кариби, не давая ей пуститься вскачь. Лошадь гарцевала и фыркала. Лэа успокаивающе похлопала ее по шее.

Райт, Лейс и Акфилэ, ехавшие одной группой, поравнялись с ней.

Райту стали видны ее опухшие от ветра сверкающие глаза и обветренная кожа с нелепо высохшими взлохмаченными волосами. Вместе с тем тонкая рубашка упоительно повторяла контуры ее тела, и Райт изо всех сил крепился, чтобы не свернуть шею Лейсу нагло пялившемуся в вырез ее рубашки.

– Веди нас, Акфилэ. Ты знаешь дорогу.

– Впереди лежит несколько деревень и пара городов. Можно заехать в них, а можно…

– Мы проедем мимо, – ответила за всех Лэа. – Не хочу светиться раньше времени.

Эльфка усмехнулась.

– О нас уже известно давным-давно.

– Как? – хором воскликнули Лейс и Райт.

Акфилэ фыркнула.

– Не будьте такими наивными. Это наша земля. Эльфам давно уже известно про вас. Как – не могу сказать, но знаю точно, у эльфов много путей сообщения.

– Все равно мы никуда заезжать не будем, – упрямо заявила Лэа, гордо и вызывающе приподняв подбородок.

Райт миролюбиво поднял руки.

– Хорошо, хорошо… мы не спорим…

Кан Д’Иар они увидели сразу, едва перевалив через гряду холмов, покрытых блестящей густо-зеленой травой. Бело-воздушный замок появился легкой сверкающей дымкой, радужно переливаясь в лучах полуденного солнца.

Город, казалось, парил в невесомости, дунь ветер – и он, трепеща, унесется в сторону холмов.

Лэа попридержала Кариби, любуясь зрелищем. У эльфов она еще не была. Лейс, Райт и Акфилэ остановились чуть позади нее.

Когда Лэа, наполненная чувством щемящей радости и тоски повернулась к ним, то увидела, что в бирюзово-аквамариновых глазах эльфки стоят слезы.

– Не верится… я дома… – прошептала она. – О, милостивая Эаллон, спасибо тебе…

Акфилэ смахнула с лица слезинки и глубоко вдохнула чистейший эльфий воздух.

– Мне не терпится въехать в город… – сказала она, и, уже осторожнее, добавила, – Лэа?

– М-м-м? – отозвалась девушка, по-прежнему любуясь красотой парящего города.

– А ты не думала, как мы попадем к королеве? Ведь это не очень легко… тем более для человека…

К удивлению Акфилэ, Лэа улыбнулась.

– Это не составит труда. Тем более если она выпускница Логи. Я думаю, мы найдем общий язык, но… Лейс!!! – ее вдруг осенила внезапная, не пришедшая раньше в голову мысль. – Где твой дракон?

Лейс поднял на нее свой неотразимый ореховый взгляд.

– Лэрэн остался в Логе. Было несколько неудобно гастролировать с драконом… а в Логе Анджа он будет в безопасности… после того, как я ушел из королевской гвардии Соллоса, я не мог…

Лейс заглянул Лэа в глаза.

– Ты понимаешь меня?

Она кивнула, отведя глаза.

Ее Ирди погибла. Погибла из-за него. Из-за Джера. И из-за нее, Лэа. Ирди была ее лучшим другом. Она бы не рассталась с ней ни за что на свете. Лэа сжала кожаную перевязь меча.

Это не может больше так продолжаться! Она устала, обессилена, озлоблена и измучена долгими поисками… она хочет поскорее найти Джера. И отдохнуть.

Она так устала…

Лэа прикрыла глаза.

Акфилэ коснулась ее запястья успокаивающе прохладными пальцами.

– Я сделаю все возможное, чтобы королева, да осияет ее лунный свет, приняла тебя на личную аудиенцию.

Лэа посмотрела на Акфилэ благодарным взглядом черных глаз.

– Акфилэ… я признательна тебе за все…

Копыта Кариби зацокали по мраморным улицам Кан Д’Иара. Если бы таким чудесным мрамором были выложены людские улицы, через пару дней от них бы не осталось и следа. А в Кан Д’Иаре они были первозданно чистыми, не виднелось даже мельчайших сеток трещин. Дома были выстроены из разных сортов древесины и мрамора. Чем богаче и знатнее был дом, тем дороже и красивее были сорта мрамора и древесины.

Акфилэ оглядывалась вокруг с неописуемым счастьем. Лейс и Райт с оттенком любопытства, а Лэа внимательно вглядывалась в самих эльфов, смотревших на нее с не меньшим любопытством.

Глаза, волосы и кожа эльфов принимали просто удивительные и неповторимые оттенки. У загорелых эльфов она была от светло-охристой до золотисто-коричневой; у смуглых – светло-шоколадная и нежно-кофейная, у светлокожих от бледно-розовой до матовой белизны. Глаза были самой потрясающей частью внешности эльфов. Из всех невольниц королевского далорского двора, одетых в темно-синие паранджи, можно было легко опознать эльфок именно по глазам: миндалевидным и раскосым, фиалкового, василькового, обсидианового, медового, серебристого, темно-золотого, нефритового, и даже переливчатого цвета.

Лэа отметила, что у большинства чистокровных эльфов глаза и волосы были золотистых тонов. Значит, этот цвет являлся доминирующим в данной расе.

Лэа внимательно разглядывала прически и одеяния эльфов. Волосы у них большей частью были распущены или разделены на несколько частей и перевиты разного цвета лентами. У эльфов же, носивших оружие, они еще были стянуты на лбу тесьмой и собраны в конский хвост.

Одеты мирные жители были в легкие полупрозрачные туники и рубашки, подпоясаны шелковыми лентами и обуты в атласные башмачки.

Правда, несколько грозного вида эльфов были одеты в кожаные куртки и штаны, но таких было мало.

Постепенно за нашими всадниками потянулся целых хвост любопытных эльфов, эльфок, и милых пухлых эльфят. Весть о том, что в Кан Д’Иаре появились два бойца Логи Анджа и чистокровная незнакомая эльфка, разнеслась практически молниеносно. Любопытный народ валил на улицы, взглянуть прямо на необычных гостей.

Лэа сидела в седле идеально прямо, она была сосредоточена и миллион раз повторяла про себя слова, с которыми хотела обратиться к королеве.

Лейс вертелся в седле и раскованно улыбался по сторонам. Райт был слегка напряжен, но, в целом, держал себя невозмутимо. А вот волнение Акфилэ было видно невооруженным взглядом – она то и дело оглядывалась по сторонам и вертела головой во все стороны, пытаясь разглядеть в толпе знакомые лица.

Замок приближался не спеша. Чем ближе, тем сильнее становился аромат благоухающих цветов и свежел воздух.

Внезапно толпу разрезал ликующий озорной голос:

– Акфилэ!!! Акфилэ!!!

Из толпы вылетела белая молния и кинулась обнимать эльфку, приговаривая: