– А ты?

– А разве не видно? – Она резко встала и нервно зашагала из угла в угол. – Я охочусь за Джером.

– Тебя что-то тревожит, – понял Райт. – Что это, скажи мне?

Она обернулась, и Райт поразился боли, плещущейся на самом дне обсидиановых глаз.

– Чаша сказала мне… – она глубоко вдохнула. – Лейс погибнет… – сказала – и из глаз вновь брызнули слезы. – И падет он от моей руки…

«Эсмеральда» Кэррима поразила Лэа своей красотой и величественной грациозностью до глубины души.

Лэа не разбиралась в кораблях, но все же смогла определить, что «Эсмеральда» являлась каравеллой.

Построена она была из красного дерева, на корме была искусно вырезана Эаллон, длинноволосая и прекрасная, с простертыми вперед руками.

По палубе сновали матросы, сильно отличавшиеся от людских.

Шли последние приготовления к плаванию.

Лэа отдаленно слышала команды, которые капитан отдавал матросам.

Она стояла перед трапом и никак не могла решиться шагнуть на него.

Кто-то доброжелательно коснулся ее локтя.

– Не бойся, – услышала Лэа голос Кэррима.

– Это не морская болезнь, – ответила она.

– А что же?

– Страх перед будущим.

– Тебе ли надо бояться, Лэа? – изумился принц.

Она вздохнула.

– Все, больше не боюсь…

И шагнула на трап.

Доски заскрипели, в глазах у Лэа потемнело.

Ох, как же она не любила плавать!..

Палуба корабля качалась под ногами, будто земля, готовая вот-вот уйти из-под ног.

Она пошатнулась, готовая упасть.

Нет, она не страдала морской болезнью, но плавать не любила.

Не нравилось ей море, и все тут!

Ей не нравилась его изменчивость, непостоянность, равнодушие и даже недружелюбие.

Соленая вода была жесткой и неприятной на вкус…

Да, она не любила плавания, но даже она не могла не признать завораживающей красоты эльфьих вод.

Сейчас, опуская глаза на ребристую волнующуюся поверхность, она отмечала чудесный бирюзовый цвет, прозрачный до самого дна и искрящийся под солнцем.

Обычно забивающийся в нос соленый морской воздух был здесь наполнен свежестью и сладостью.

Сладость? Откуда она на морском побережье?

Сказывается близость благоухающих садов Кан Д’Иара?

– Ненавижу плавать! – простонал за спиной Лэа голос.

Она оглянулась и увидела расстроенного Лейса.

– С каких это пор ты боишься воды? – с легкой иронией поинтересовалась Лэа.

– С тех пор как попал в жуткий шторм, возвращаясь из Логи Анджа на большую землю!

Он встряхнул рыжими кудрями и промолвил:

– Впрочем, если рядом ты, то мне не страшно никакое плавание!

Она хмыкнула, но ничего не сказала в ответ.

– Здесь Ее Величество. И Акфилэ. Дин, Авалина, Люксор… они хотят попрощаться…

– Я не умею прощаться! – в панике сказала Лэа.

– Я помогу тебе, – с призрачным намеком на самодовольство сказал Лейс.

Он взял ее за руку и потянул вниз по трапу. Лэа ощутила под ногами приятно твердую землю. Алэтана ждала ее, царственно сложив руки. Ее лицо не выражало никаких ярких чувств. Королевы не плачут.

Даже отпуская своих единственных сыновей.

Лэа склонилась в поклоне перед Эльфьей Королевой.

– Встань, дитя мое.

Лэа рискнула поднять глаза.

Боялась увидеть в них упрек или злость, обиду или досаду…

Но льдисто-голубые, как северные озера, глаза лучились теплотой.

В нерешительности Лэа молчала.

– Я не умею прощаться, – наконец смогла вымолвить она, и виновато улыбнулась.

Алэтана дружески обняла ее за плечи.

– Береги себя, Лэа ун Лайт… береги моего сына… я буду молиться Эаллон за вас.

Алэтана сняла со своей шеи нежную серебряную цепочку, на которой плавно покачивался голубой бриллиант, ослепительно сиявший миллионами граней на солнце, и надела его на шею Лэа.

– Я не могу принять это… – изумленно воскликнула Лэа.

– Это королевский подарок. Когда-то мне подарила его Ариадна. И мне кажется, он поможет тебе найти их замок.

В глазах защипало.

– Я всегда буду помнить вас…

– Мы еще увидимся, – шепнула ей Королева. – Так мне сказала Чаша!..

В ответ на удивленный взгляд Лэа Алэтана рассмеялась:

– Не ты одна заглядывала в кристальные глубины…

Алэтана взмахнула рукой, и к ней сбежались слуги, чтобы подхватить шлейф серебристого платья.

Глядя на плавную походку Алэ, Лэа подумала, что, должно быть, она едва ли не самое совершенное существо во всей Элатее.

Акфилэ крепко обняла Лэа, в бирюзовых грустных глазах эльфки стояли слезы.

– Спасибо тебе… за все.

Лэа ободряюще улыбнулась.

– Тебе спасибо…

– Мне то за что? – утерла она слезы тыльной стороной ладони.

– Ты первая, кто смог хоть немного вернуть меня к жизни из тех ледяных пустот, где я обитала последние семь лет. И за это я всегда буду тебе благодарна… прощай…

Не оглядываясь, она быстро взбежала по трапу. В горле стоял комок.

Что-то было позади.

Но что-то, еще более захватывающее, ждало ее.

В этом она была уверена.

Холодный влажный ветер приятно раздувал волосы.

В темно-синем небе горели мириады звезд.

Она вдыхала напоенный свежестью воздух и думала, что не так уж она и не любит море.

Если не сосредотачиваться на качке, то было совсем неплохо.

Морской воздух отличался невероятной чистотой, дышалось легко и глубоко.

Весь этот день прошел в бесполезных суетливых хлопотах.

Сборы, прощание, отплытие, размещение в каютах…

Лэа не жаловалась, но на ней сказывалась усталость этого дня.

И, тем не менее, она не могла уснуть, ей мешала качка.

Стоило закрыть глаза и расслабиться, как в глазах начинало темнеть.

Поэтому она встала и пришла сюда, на нос корабля.

Опустив глаза, она увидела, как по обе стороны от сирены, вырезанной на носу, разбегаются два гребешка волн, чуть приукрашенных пеной.

В темноте звездной ночи она не могла видеть, что скрывает под собой черная толща вод, но хотелось верить, что там нет угрозы.

Мысли текли также плавно, как корабль покачивался на волнах.

И впервые в них не было места Джеру, она не вела свои мысли по кругу, не пыталась разобраться в его поступках.

Она просто наслаждалась ночью и одиночеством, вдыхала соленый влажный воздух и не думала ни о чем, что могло бы испортить ей настроение…

Чьи-то сильные руки обняли ее сзади за талию, отчего она вздрогнула.

В темноте, царившей на палубе корабля, она не смогла разглядеть, кому они принадлежат, поэтому развернулась лицом к человеку, нежно обнимавшему ее за талию.

На самом деле она была уверена, что позади себя увидит Райта.

То, что сзади стоял Лейс, немного удивило ее.

– Лейси… – сказала она с легким упреком. – Что ты делаешь?

– Обнимаю тебя! – твердо ответил он.

– Мы же договорились…

– Нет, – он покачал головой. – Я передумал. – Он ласково заглянул в сердито сверкающие обсидиановые глаза. – Ты смысл моей жизни! Я от тебя так просто не откажусь! Я не отступлюсь от тебя, даже если мне придется умереть!

Лэа вздрогнула, внутренне сжалась.

– Что такое? – тревожно спросил Лейс. – Что-то не так?

– Не надо умирать, – тихо попросила она. – Я хочу, чтобы ты жил.

Он провел рукой по ее волосам.

– Я только ради тебя и живу, глупенькая! – сказал он.

От нежности в его голосе Лэа почувствовала себя предательницей.

Он склонился над ее лицом, Лэа в который раз осознала, что противиться чарам Лейса невозможно.

Почти…

В душу закрадывалась паника.

– Лейс, не надо… – прошептала она.

Успела заметить хитринку, блеснувшую в чарующих ореховых глазах, и утонула в его губах и объятиях.

От Лейса исходил жар, она осторожно коснулась руками его бронзовой загорелой груди.

Затем ее руки скользнули к талии Лейса, она опустила голову, чтобы наклониться к его шее.