– Ты много для него значила.

– Да. Мы были друг у друга. И никого больше в целом свете.

– А потом появился…

– Да. Лейс не мог с этим смириться, начала проступать его импульсивная и взрывчатая сторона. Еще немного, и дело дошло бы до дуэли.

– Драка за милость Лэа ун Лайт? – хохотнул Кэррим.

Лэа слабо улыбнулась в ответ.

– Звучит немного пафосно. Тогда, на празднике у эльфов, Лейс хотел уйти. Но я не дала этого сделать. Помешало чувство собственного эго. Я всегда была эгоистичной…

– Это не эгоизм, Лэа, – мягко поправил ее принц. – Ты не хотела разлучаться с ним. Не хотела делать ему больно.

– Не хотела, – согласилась Лэа. – Но не делала ли этим я еще больнее? Сейчас уже поздно об этом рассуждать.

– Никогда не поздно, Лэа. Эаллон слышит тебя. Она все понимает и ее сострадание и любовь всегда будет с тобой.

– Мне не нужно ничье сострадание, – поджала она губы. – Не надо меня жалеть. И любить не надо.

– Чего же ты хочешь?

– Отомстить.

– Ты очень давно идешь к этой цели. А потом, Лэа? Что потом?

– Не знаю, Кэррим, – устало ответила она. – Мне все равно. Я хочу только боли. Его боли.

– Вернуть все сполна…

– Да.

– А меч? Без него ты не могла исполнить свою клятву?

– Я думала над этим, Кэррим. Множество раз, в минуты отчаянья, я вспоминала слова Гэрраха о том, что не выбери я тогда меч, могла бы настичь Джера. Но не выбрала ведь, да? Значит, этот час еще не настал.

Лэа встала с песка, отряхнулась от налипших на одежду крупинок.

– Пойдем, принц. Нас заждались. Я убежала не самым достойным образом, отобрав, ко всему прочему, у всех песнопевца.

– Могу я спеть еще одну песню? Только для тебя? Уверяю, больше никаких страшных воспоминаний. Тебе понравится.

Она подбодрила Кэррима улыбкой.

Принц улыбнулся и запел:

– В хаарских глубинах родился клинок

И в этом мире он был одинок.

Но Лэа ун Лайт, дева жестких кровей

Спустилась во тьму: клинок нужен ей.

И Лэа, закончив Логу Анджа,

Сильнее всех женщин Элатеи была.

И меч, почуяв ярость, решил:

«Я буду служить!» – он ей верно служил.

Безжалостен был хаарский клинок,

К каждой цели ее был жесток,

И Лэа ун Лайт ему имя дала:

«Каратель», убийца вечного зла.

Теперь ему имя «Каратель» навек!

Он ищет, он ищет тебя, Человек…

Что маску дикого зверя надел.

Каратель исполнит то, что так хотел.

Прольется кровь ярко-алой рекой

Земли покроются черною мглой

И ветры, как смерчи, пройдут по земле,

Не даст второй шанс Лэа тебе!

И земли зальют ярко-алые краски.

Все для тебя, Человек в Волчьей Маске!

Время пришло, пора понимать

Клинок готов тебя убивать.

«Смерть твоя близко,

Падешь ты так низко!»

Клинок говорил…

Тот, что Джера жизни лишил…

Эта песня вновь заставила расцвести на ее лице улыбку.

– Рано или поздно это случится. И Каратель умоется его кровью.

Молча они дошли до замка.

– Я устала, Кэррим… мне нужен отдых, – Лэа обняла принца со всей нежностью и благодарностью, на которую только была способна. Оставайся в Логе Анджа, – осторожно добавила она, избегая его взгляда. – Не стоит тебе и дальше следовать за мной. Ради твоего же блага.

– Нет, Лэа! – в голосе принца прозвучал мимолетный ужас, но затем его сменила непреклонность. – Я не оставлю тебя в одиночестве. Ни за что на свете.

– Я не одинока, – попыталась она возразить ему, но попытка получилась слабой.

– Я поеду с тобой, можешь даже не сомневаться! И не предпринимай больше никаких попыток отговорить меня! – похоже, Кэррим рассердился.

Она опасливо подняла взгляд на принца, и увидела, что его глаза полыхают темно-золотым огнем.

– Хорошо, Кэррим. Это твое решение. Но, надеюсь, ты его изменишь.

Лэа направилась в замок, и Кэррим последовал за ней.

Праздник утихал.

Пора бы уже. Лэа подняла голову к небу. Звезд не было видно, небесный свод был еще темно-синим, но восток окрасился розовато-серым.

– Светает.

Лэа только сейчас почувствовала камень навалившейся усталости.

Она стремительными шагами вошла в замок, по знакомым коридорам быстро добралась до своей комнаты и без сил рухнула в постель.

Логу Анджа Лэа покидала с тоской: вернется ли она когда-нибудь еще сюда? Увидит ли масэтров, школу, ставший родным домом остров?

Она отдала кубок-артефакт Кэнду вместе с письмом Ариадны, прежде чем взойти на «Эсмеральду» и покинуть Логу Анджа. Ей так и не удалось отговорить принца от дальнейшего путешествия с ней. Кроме того, к ним присоединилась сияющая от счастья Риан. Предвкушение встречи с любимым Дани рождало на ее лице сияющую улыбку, а на лице Лэа кислую мину.

Дорога в Соллос выдалась на редкость спокойной. Путешественникам сопутствовал южный ветер и до теплой страны они добрались за считанные дни.

– Хочу добиться аудиенции Визивада, передать ему теплый привет от Ее Величества Алэтаны, да осияет ее лунный свет, вместе с многочисленными дарами. Помимо того, принц Глессари, мой давний друг, обещал познакомить меня со своей коллекцией холодного оружия. Исключительно старинного, сделанного руками лучших гномьих мастеров. У него есть такие редкие образцы, как лукы Ругга, мечи Нээлага, кинжалы и сюррикены Ангорна, – возбужденно тараторил Кэррим всю дорогу.

– Это же гномьи горы, все до единой, – уточнила Лэа, досадуя на некоторые пробелы в своих знаниях.

– Эти все горы, до единой, как и принято у гномов, названы в честь самых великих и достойных из них, – съехидничал Кэррим.

– Почему ни одна гора не названа в честь какого-нибудь короля?

– Правители у них не выполняют ничего, что могло бы оставить их в памяти поколений. Гномы – искусные оружейники и мастера своего дела. Только мастерство может оставить след в их истории. Думаешь, носила бы самая огромная и величественная гора Хаар это название, если бы он не выковал три легендарных меча?

– По мне – так слава Эаллон, что он их выковал… – Лэа любовно погладила рукоять своего меча.

Кэррим поворчал еще что-то про недостойных воинов, знать не знающих историю великих мастеров, а только умеющих размахивать «бесполезными железками».

Бесполезная железка, тем временем, покоилась на своем коронном месте – за спиной Лэа – и явно не намеревалась никуда оттуда пропадать.

«Эсмеральда» зашла в главный торговый порт Соллоса после обеда, в самое жаркое и шумное время, которое только можно себе представить.

Лэа в который раз поблагодарила Кэнда за подарок – рубашку из драконьей чешуи. Невероятно устойчивая от жары, она целыми днями дарила ей прохладу, в то время как матросы на палубе, принц в своей каюте, Риан, вечно торчавшая на капитанском мостике, обливались потом.

Соллос был южной страной, расположенной на островах, с востока защищенных грядой коралловых рифов. Острова тянулись с севера на юг тысячи километров, наподобие полумесяца.

Если в Анимилию стекались со всех сторон ученые умы Элатеи, то Соллос полнился самым разнообразным простым людом: торговцами, наемниками, крестьянами, горожанами, рыцарями, ремесленниками, благородными людьми, эльфами, гномами, рабами…

Кого здесь только не было! Каждый мог найти уголок себе по душе и устроиться со всем вкусом и комфортом, которые ему позволяли доход и связи.

Именно поэтому Лэа никогда не рвалась в Соллос искать Джера: слишком большое скопление народа. Здесь она бы никогда его не отыскала. И именно поэтому, она все больше приходила к выводу, что здесь он и скрывался.

В Соллосе всегда царил вечный праздник. Да и как могло быть иначе, когда каждый свободный клочок земли пестрел самыми разнообразными товарами из всевозможных уголков земли, а в ушах звенело от постоянных выкриков торговцев?