Артефакт упал на землю, но поднять его было невозможно. Теперь кольцо было не оторвать никакими силами от места, уготованного ему судьбой. Оно вросло намертво в самую сущность земли, и нельзя было его ни поднять, ни выкопать, ни унести каким-либо другим способом.

– Я почти сделала это… – прошептала Лэа, ощутив триумф. – Я почти добралась до тебя, Джер. Каратель отведает твой крови. И я… я буду ею наслаждаться.

Лэа бросила последний взгляд на пульсирующее магией кольцо и пошла к своему дракону.

Завтра она покинет Соллос. Лэа улыбнулась самой себе и запрыгнула на дракона.

Ирди расправила огромные крылья, покрытые свежими чистыми рубцами.

Лэа все больше склонялась к мысли, что она не выдержит дальнего перелета и ей придется оставить ее здесь, на попечение… чье?

Эта мысль сильно беспокоила ее, потому что в Соллосе у нее никого не было, а оставить Ирди на произвол судьбы, как когда-то, она не могла.

Кэррим с драконом не справится, выпускников Логи из Соллоса она не знала, искать же их не было времени.

«Ты можешь оставить ее Риан», – подсказал внутренний голос, который Лэа упорно не хотела слушать.

Но чем больше она не хотела его слушать, тем больше приходила к выводу, что ей придется это сделать. Не потому, что ей этого хочется или не хочется, а потому, что у нее нет выбора!

Ирди как будто чувствовала мысли своей хозяйки. Они летели над городом, и она плавно пошла на посадку.

Лэа разглядела внизу уже знакомую улицу, по которой медленно брели два человека.

– Я не могу по-другому, Ирди… – в голосе Лэа слышались слезы. – Но я вернусь за тобой. Обязательно вернусь, сразу же, как только смогу.

Дракон приземлился на перешедшую в небольшую площадь улицу и позволил Лэа спуститься. Она знала, что Риан и Дани заметили ее и теперь идут сюда.

– Я люблю тебя, Ирди… – Лэа дотронулась рукой до горячего чешуйчатого носа дракона, глядя прямо в желтые с вертикальными зрачками глаза.

Из горла Ирди донеслось тихое ворчание, которое заглушило на время все остальное.

Лэа потеряла счет времени, сколько она так стояла, держась за теплую драконью морду, по которой стекали и падали в пыль ее слезы.

Когда же она повернулась, Риан и Дани стояли сзади нее. Рядом, по-прежнему держась за руки.

– Если с ней что-нибудь случиться, я вас убью! – в отчаянье сказала Лэа.

– С ней ничего не случится, я тебе обещаю… – голос Риан был очень мягким.

Лэа закусила губу.

– Этот дракон значит для меня больше, чем все золото мира вместе взятое. Чем все человеческие жизни. И я не могу потерять ее еще раз.

– Ирди будет в порядке. Как только ее крылья заживут, я найду тебя сама. Мы прилетим к тебе.

Эти слова немного успокоили Лэа. Не говоря больше ни слова, она развернулась и зашагала прочь, боясь обернуться.

Ее догнал низкий приглушенный рев, полный боли и тоски. От этого рева ее сердце облилось кровью. Не удержавшись, она обернулась.

Ирди озаряли лучи закатного солнца. Рубиновый панцирь ослепительно сиял в этом свете. Изящная голова на длинной шее была чуть опущена.

Лэа поспешно отвернулась. Не стоило медлить, иначе ее решимость могла бы растаять.

Она быстро удалялась от маленькой площади, направляясь к дворцу. Нужно попрощаться с Кэрримом. В этот раз она не позволит ему следовать за ней.

Наемница медленно брела по городским оживленным улицам, лавируя в толпе, и моля Эаллон о том, чтобы Кэррим не кидался следом за ней.

Кэррим находился на террасе, искусно вырезанной из слоновой кости. Ее окна выходили на побережье, и свежий морской бриз задувал в незастекленные арочные проемы, раздувая его светлые с легким фиолетовым отливом волосы. Принц полулежал в резном кресле и пил из украшенного драгоценностями кубка. Рядом с ним стояли две служанки, готовые исполнить любой приказ эльфа.

Лэа полюбовалась на эту идиллическую картину, а затем негромко окликнула принца:

– Кэррим…

– Лэа! – эльф обрадовался и вскочил. – Давно я тебя не видел! Где ты пропадала?!

– Решала некоторые вопросы, – уклончиво ответила она, но принц оказался хорошо осведомлен.

– Да весь город гудит! Некая девушка-воин подралась с артистами, возящими дракона, затем освободила этого самого дракона, улетела на нем в небеса. После вернулась из леса, разъяренная, как стая гарпий, и уже без дракона, подняла во дворце переполох, потащила за шкирку Риан на улицу и исчезла. Не знаешь, о ком речь?

– Не имею ни малейшего представления, – с улыбкой ответила Лэа.

– Ах да! Вроде у этой девушки был за спиной уникальный меч, ее глаза горели черным огнем, а по лицу змеился шрам. Знакомо?

– Кэррим…

– И еще… – принц выглядел рассерженным. – Ходят слухи, что эта девушка бросает своего дракона, и собирается уплыть на рассвете с ближайшим кораблем, бросив здесь своего друга.

– Кэррим, так будет лучше, – попыталась она успокоить принца. – И безопаснее.

– Для кого?! Для меня?! Да к черту безопасность!

– Но Ее Величество Алэтана…

– Да будет вам известно, что я не подчиняюсь приказам Ее Величества, – холодно ответил принц. – Не здесь. И уж не твоим приказам, точно, Лэа! Daan Varrikein!

Служанки тихо пискнули. Кэррим метнул на них сердитый взгляд.

– Мне решать, еду я или нет. Я принц по крови, и я держу данное однажды слово. Я обещал помочь тебе, и только потом отправиться в Логу Анджа. Возражения не принимаются. Ты хотела уплыть на рассвете? Что же, мы отплывем. Но я должен быть уверен, что ты не попытаешься ускользнуть.

– Я не попытаюсь.

– Меч, – Кэррим протянул руку.

– Что?! – Лэа поперхнулась от такой наглости.

– Меч, – холодно повторил эльф. – Он останется у меня. Это гарантия, что ты останешься.

– А не пошел бы ты… – гневно начала Лэа, но осеклась, увидев, что принц не шутит. – Я не отдам тебе меч.

– Отдашь! – сердился Кэррим. – Мне ничего не стоит попросить моего друга, Его Высочества принца Глессари, чтобы он перекрыл все входы и выходы в город, и ты не смогла уплыть.

– Отлично! – разозлилась Лэа и сорвала с себя перевязь с мечом. – Забирай! – она швырнула его к ногам принца. – Но если с ним что-то случится, ты покойник.

Кэррим невозмутимо поднял меч и повесил его себе за спину.

Лэа круто развернулась и вихрем вылетела из комнаты.

Что он себе возомнил?! Думает, что может командовать ею?! Указывать ей?! Не будет этого!

Ноги Лэа сами принесли ее в отведенные ей покои.

«Ничего, – думала Лэа, раздеваясь. – Ничего, Кэррим. Я с тобой еще разберусь».

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, погрузив весь город в сумрак, и лишь лунные серебристые блики танцевали на колеблющейся поверхности моря свой причудливый танец.

На той самой поверхности, которую завтра разрежет киль королевской «Эсмеральды» Кэррима.

Море было изумительного бирюзового оттенка, как чистейшие драгоценные камни, обнаруженные на немыслимой глубине в гномьих горах.

Ленивое и спокойное, оно подсвечивалось золотым светом косых солнечных лучей, придававших ему просто сказочное сияние.

Море было повсюду – идеально ровная гладь, от горизонта до горизонта, со всех сторон, и, казалось, в этом мире существует только море, и ничего больше. Только оно, в своей первозданной и неизменной сущности, созданное Эаллон тысячи лет назад, невозмутимое и порой грозное, но такое ласковое и теплое.

«Эсмеральда» быстро и плавно разрезала эту спокойную поверхность, белые паруса были полны подгоняющим их легким попутным ветром.

Если приглядеться, можно было различить снующих по палубе и мачте матросов, а впереди, на капитанском мостике, высокую и статную фигуру капитана.

Кожа эльфа была смугло-золотистой от морского загара, а светлые волосы были собраны в хвост на затылке. Ветер трепал их и одежду, но капитан твердо держал в руках резной, изукрашенный руль.