Спустя некоторое время, прерывая мои глупые размышления, Мами толкает в плечо, обращая на себя мое ускользающее, хаотично-расплывающееся, рассеянное внимание:

— Эээээй! Мы собирались хорошенько потусить, а не поспать. Так что, подъём, идём превращать тебя в девочку-конфетку, по которой будет сохнуть половина мальчиков клубешника!

Собирались, так собирались! Правда, когда я собиралась флиртовать с парнями, не припоминаю, но раз Мами говорит, то я ей верю. Позволяю взять меня за руку и повести в неопределенном направлении.

По пути моё внимание привлекает происходящее на сцене. А именно: яркие танцовщицы, пластично двигающиеся под необычным фантастическим освещением. Сфокусировав на них свой взгляд, я рассматриваю их более детально. И ошарашено приостанавливаюсь, воочию наблюдая вакханалию: полуголые девушки-стриптизерши с томными взглядами в одних трусиках яркого кислотного цвета ритмично танцуют у пилонов, совершая слишком пошлые движения, слишком откровенные. Они умело завораживают публику, интригуют, ловят в свои эффектно расставленные сети обаяния.

Увиденное шокирует. Меня тут же бросает в жар и накрывает волной стыда. Далее совсем не понимаю что творю: зажмуриваюсь, глаза плотно закрываю ладонью, лишь бы не видеть бесстыдниц и на полном автопилоте быстро удаляюсь подальше отсюда.

Не могу на это смотреть, не могу… О, боже! Видела бы мама по каким заведениям сейчас разгуливает ее порядочная дочь! Как же стыдно за себя!

Я быстро-быстро перемещаюсь по залу, задевая все, что встречается по пути: столы, стулья. Всё с грохотом летит в стороны! И, наверное, хорошо, что хоть музыка заглушает неприятный шум. А я уже совсем не соображаю, хочу быстрее скрыться подальше от бесстыдства. Перемещаясь на ощупь, в прямом смысле слова, я постоянно задеваю прохожих и даже врезаюсь в них. Миг — и я на полном ходу резко наталкиваюсь на что-то твердое. Всеми силами я пытаюсь удержать равновесие, но, громко охнув, все-таки падаю. Это случается так быстро, что я не сразу понимаю, что происходит, поэтому с опозданием реагирую на полет. Чтобы удержаться и не упасть, автоматически выставляю руки вперед и хватаюсь за спинку кресла. От неожиданности весь воздух выходит из легких.

Замираю, прислушиваясь к телу. Не болит ли где? Стараюсь побыстрее проморгаться и понять что произошло. Едва первый шок проходит, как сознание проясняется. Тогда начинаю медленно понимать что же натворила.

Не может быть! Все очень-очень плохо: то, во что врезалась оказалось креслом. И не просто врезалась, а эффектно упала. И сейчас, балансирую, удерживаясь двумя руками за его спинку, чтобы окончательно не упасть на одного знакомого парня, который на этом самом кресле, наслаждаясь прекрасной субботней ночью, покуривает кальян. В этот момент он застывает с крепко зажатой трубкой во рту и круглыми от удивления глазами.

Горло сжимает внезапным спазмом, когда ловлю на себе этот убийственный взгляд. Камиль. Чудесно! Лицом к лицу нависаю над ним. Боюсь даже вдох сделать, не то что сдвинуться, лишь руками крепче впиваюсь в кресло. А надменные зеленые глаза напротив меня кричат об одном: кто посмел так нагло вторгнуться в МОЕ пространство!? Убью!

Но вскоре напряжение на лице парня медленно уходит, в тот момент, когда происходит узнавание моей уже столь примелькавшейся персоны. Об этом говорит его сменившееся выражение лица и издевательская ухмылка, которой любезно одаривает меня. На лице у него появляются азарт и предвкушение.

От этих эмоций захотелось немедленно попятиться назад и поскорее увеличить дистанцию, а лучше куда-нибудь спрятаться. Но мои попытки блокируются резкой хваткой за колено. Камиль не позволяет мне сделать движение и освободиться, насмехаясь, прищуривается и издевательски произносит:

— Деревня, тебе не терпелось ко мне в объятия? — смеется над моим падением и заодно веселит друзей, с интересом наблюдающих за происходящим.

— Деревня, тебе не терпелось ко мне в объятия? — смеется над моим падением и заодно веселит друзей, с интересом наблюдающих за происходящим.

— Неплохой костюмчик для ролевых игр. Это для меня? — Камиль недвусмысленно стреляет глазами. С каким-то непонятным намеком.

А затем приподнимается ко мне ближе и самодовольно выдыхает прямо в ушко:

— Знаю, что для меня.

От этого шепота мурашки разбегаются по всему телу. Или я пьяная до сих пор, или он на меня так влияет? На этом моральная экзекуция отнюдь не прекращается, а напротив прогрессирует. Мужская ладонь опускается мне на бедро и ужасающе медленно сквозь юбку оглаживает мой зад. Во время этого необычного действа, я просто цепенею, испытывая первое в жизни сексуальное домогательство, лишь испуганно смотрю на парня и ожидаю его следующих страшных поползновений. Боюсь, что он зайдёт еще дальше. Намного дальше ласки через одежду. От этой мысли мне становится очень душно и трудно дышать.

— Как всегда в своем репертуаре: поскорее на кого-нибудь запрыгнуть! — шутит какой-то весельчак из компании, продолжая издевательства.

Все взрываются оглушительным смехом, а я по крайней мере, выхожу из состояния оцепенения и совершаю отчаянную попытку убраться от Камиля и его наглой ладони. Однако, не получается, пока не появляется спасительница — Мами.

— Заткнитесь уже! — твердым голосом приказывает девушка.

После чего она меня резко дергает за локоть, помогая, наконец, освободиться из хватки Камиля. За что я ей безумно благодарна. Однако, мы не торопимся уходить. Мами, переполненная воодушевлением, бросается в атаку:

— Камиль, зайчик мой, ручки свои загребущие, будь любезен, держи при себе. Эта девочка слишком чиста для тебя, достаточно не разборчивого в половых связях!

Ни одна я чувствую себя неудобно после жесткого выговора в адрес Камиля. Многие испытывают шок, поэтому восстанавливается временное затишье перед грядущей бурей, в течение которого Мами довольно ухмыляется, а Камиль без тени былой насмешки впервые смотрит серьёзно.

Первыми реагируют друзья Камиля. Почти каждый второй тянет воодушевленное восклицание:

— Ого-го-го! Вот это да…

Они полны энтузиазма увидеть, как отреагирует Камиль и кто выиграет в словесной борьбе, а еще сильнее изнывают от желания узнать, чья именно кровь первой прольется.

Камиль дает им вдоволь насладиться проверкой на прочность своих нервов и удовлетворить любопытство. Отвечает гораздо позднее, когда толпа начинает от нетерпения переглядываться между собой:

— Детка, ты знаешь, как я тебя обожаю, но не советую портить мне настроение. А сейчас ты по-глупому его мне изгадила. Смотри, пожалеешь…

На угрозу девушка реагирует достойно. Упрямо приподнимает лицо, расправляет и без того гордые плечи и надменно оглядывает парня. На этом считает диалог закрытым, а меня хватает за руку и ведёт прочь от ненавистной компании. По дороге она переводит на меня сочувствующий взгляд:

— Милая, я не знала, что сегодня вдруг всем захочется посетить клуб «Эйфория». Главное не переживай из-за этого грубого неандертальца и в следующий раз, когда начнет приставать, бей его по яйцам.

— Мне так неловко из-за того, что вы поссорились. Это ведь из-за меня?

— Какие глупости! У нас с Камилем свои тёрки. Ты здесь не причем, — фыркает Мами. — Я вижу ты снова загналась и начала думать обо всех подряд? Прекращай мне это. А теперь пойдем делать из тебя красотку…

По пути на верхний этаж, от восхищения приоткрыв рот, разглядываю стены и высокий потолок, словно украшенные золотом. Всё настолько блестящее, будто бы я в сказочном дворце и сейчас превращусь в прекрасную принцессу. Должно быть, это весело! Переполненная воодушевлением я принимаюсь радостно хлопать в ладоши. Мами и девочки не реагируют на мой прилив счастья. Они заняты активным спором по поводу того, какой макияж больше подойдет для моих кошачьих глаз и какой наряд выгоднее подчеркнёт достоинства: длинную шею и хрупкую талию.

От немыслимой роскоши легонько кружится голова, перед глазами немножко раздваивается, но я держусь. Обещаю себе держаться, ведь впереди еще целый вечер и не хотелось бы упустить шанс: побыть сказочной принцессой.