В ушах звенел его смех, тогдашний, давний смех того счастливого дня, когда он стоял позади нее у штурвала.

— Куда, капитан? — спросил он, целуя ее затылок.

Ли сомкнула веки, под которыми уже собирались жгучие слезы, и прижала фотографию к сердцу.

— Куда пожелаешь, дорогой, — прошептала она.

Когда в субботу утром зазвонил телефон, Хильда как раз стояла на стремянке, вытирая дверные притолоки, поэтому трубку поднял сидевший в кухне Джо О'Хара. Звонившая назвалась доктором Шейлой Уинтерс. Джо сразу узнал имя, потому что именно она выписывала лекарство, за которым он ходил в аптеку, а кроме того, Бренна часто упоминала о ней как о близком друге семьи.

— Я хотела бы поговорить с миссис Мэннинг, — сказала Шейла.

Джо, поколебавшись, все же отделался отговоркой, которую по просьбе Ли повторяли всем звонившим не только он, но и Бренна с Хильдой:

— Простите, доктор Уинтерс, но миссис Мэннинг сегодня не подходит к телефону. Она отдыхает.

Нормальные люди — если не считать, разумеется, репортеров — сразу же извинялись и оставляли сообщения. Но не эта дама. Словно чутьем распознав нежелание Джо сразу же отшить ее, она принялась с ним болтать:

— Кто это?

— Джо О'Хара. Водитель миссис Мэннинг.

— Я так и думала. Вы, кроме всего, еще и телохранитель, верно?

— При необходимости.

— Ли и Логан говорили, как они счастливы иметь в своем доме такого человека хотя бы на несколько месяцев. В нынешних обстоятельствах я тоже рада, что вы здесь.

Она говорила так искренне и тепло, что Джо инстинктивно доверился ей.

— Она действительно отдыхает? — неожиданно резко спросила доктор.

Джо откинулся на спинку стула и заглянул в гостиную, где предмет разговора смотрел на большую фотографию своего мужа на яхте. Лицо Ли было таким напряженным и грустным, что сердце сжималось.

— Она ведь не спит, верно? — догадалась доктор Уинтерс.

— Да.

— Я бы хотела приехать и повидаться с ней. Как по-вашему, это хорошая мысль?

— Может быть, — протянул он, но, вспомнив, как Бренна твердила, что зря доктору Уинтерс не позволили приехать вчера, уже энергичнее подтвердил:

— Разумеется. Хорошая.

— Как мы сможем это провернуть?

Джон поднес трубку к губам и понизил голос:

— Ну… если бы вы твердо заявили, что решили навестить сегодня миссис Мэннинг и ничего не желаете слушать, мне пришлось бы сказать ей это. Не думаю, что она в состоянии возражать и вообще спорить о чем бы то ни было.

— Ясно, — усмехнулась доктор Уинтерс, но тут же строгим, профессионально-хладнокровным голосом объявила так, будто они перед этим не перемолвились ни словом:

— Говорит доктор Уинтерс. Через несколько минут я буду у вас, чтобы увидеться с миссис Мэннинг. Пожалуйста, передайте, что я не желаю слышать никаких отказов.

— Хорошо, мэм, я обязательно передам, — кивнул Джо, но не успел повесить трубку, как ворчливый голос Хильды настиг его:

— Перед кем это ты так распинался?

Джо от неожиданности вздрогнул и обернулся.

— Это доктор Уинтерс. Настояла на приезде сюда. Сказала, что не потерпит никаких отказов.

Хильда уставилась на него с гневным презрением.

— Ну да, конечно, а та тряпка, что я держу, вовсе не тряпка, а птичка!

— То есть хочешь сказать, что я вру? — прорычал Джо.

— Хочу сказать, что нечего лезть в чужие дела, — парировала она и, обойдя его, величественно направилась в прачечную. Как ни странно, при этом она даже не пригрозила обличить Джо или помешать его планам.

О'Хара робко вошел в гостиную и, откашлявшись, пробормотал:

— Не хотелось бы тревожить вас, миссис Мэннинг, но… Женщина на диване встрепенулась и, прежде чем обернуться, поспешно вытерла слезы с мокрых щек.

— Да, Джо? — спросила она, безуспешно пытаясь улыбнуться и принять спокойный вид.

— Только что звонила доктор Уинтерс. Сказала, что сейчас приедет…

— Ты не объяснил, что я сплю и никого не принимаю?

— Объяснил, но она ничего не пожелала слышать.

В первый момент Ли удивилась, потом рассердилась, но тут же сдалась.

— Похоже на Шейлу, — вздохнула она и, видя смущенный взгляд Джо, добавила:

— Не беспокойтесь, Джо. Мне уже давно следовало поговорить с ней. Она мой хороший друг.

— Кому, как не друзьям, помогать в беде, — кивнул Джо.

Ли не думала, что разговор принесет какую-то пользу, но Шейла единственная, с кем можно быть полностью откровенной. Именно она была свидетелем трудностей, возникших в браке Ли и Логана. Именно она помогла с ними справиться.

В начале их супружеской жизни Ли зарабатывала больше, в то время как Логан принес в их семью только высокое происхождение и страстное желание видеть успех жены, превосходившее даже устремления Ли. Использовав все связи семьи, чтобы познакомить Ли с каждым, кто имел хоть какое-то влияние в бродвейских театрах, Логан целиком и полностью посвятил себя одной цели — восстановлению фамильного состояния, растраченного дедом на оплату баснословных карточных долгов и рискованные махинации.

Любовь к игре была семейной чертой Мэннингов, но за исключением того же злополучного деда остальные также обладали прекрасным деловым чутьем. Прапрадед Логана, Сайрус Мэннинг, сумел создать симпатичную маленькую империю консервированной продукции только для того, чтобы вложить все деньги в масштабную игру на тканях, за которой последовала еще более монументальная — на нефти. Логан, по примеру предка, был всегда готов сыграть по крупной. И, как все затеи старого Сайруса, начинания праправнука почти неизменно окупались.

К тому времени, когда супруги отпраздновали одиннадцатую годовщину свадьбы, Логан преуспел выше всякой меры, а актерская слава Ли распространилась далеко за пределами Америки. Она хотела реже появляться на сцене и больше отдыхать, но Логан не мог понять ее рассуждений. Как бы хорошо ни шли дела, его постоянно обуревала жажда расширить поле деятельности, вложить деньги в другое, еще более рискованное, предприятие. Он не желал ни остановиться, ни сбавить скорость. Постоянные старания преуспеть давались тяжелой ценой: работой по шестнадцать часов в сутки, месяцами без отпуска, пусть самого короткого. И это еще не все. Иногда они неделями не занимались любовью…

Когда после одиннадцати лет супружеской жизни одна из небольших ставок проиграла, Логан был так подавлен, что Ли настояла на визите к психотерапевту, консультанту по проблемам брака. Этим психотерапевтом оказалась доктор Шейла Уинтерс, ослепительная тридцатисемилетняя блондинка, сумевшая приобрести процветающую практику на Парк-авеню и специализировавшаяся в лечении богатых, процветающих, подверженных стрессу людей, включая нескольких знакомых Логана и Ли.

К восторгу Ли, Шейла Уинтерс оправдала свою репутацию проницательного, умного психотерапевта, способного принимать быстрые, оригинальные решения, призванные исцелить самые причудливые идиосинкразии блистательных клиентов.

Уже через несколько сеансов она прописала недельный отпуск, чтобы помочь Логану расслабиться, назвав это хоть и не радикальным, но достаточно действенным средством излечения.

— Логан, вы один из тех людей, которым необходима полная смена декораций, чтобы отвлечься от работы, — твердила она. — Но если вы находитесь на достаточно близком расстоянии от своего городского офиса, Ли вряд ли сможет вытащить вас за город. Неплохо бы иметь уютный пляжный домик на Лонг-Айленде, но это опять же почти рядом с городом и кончится тем, что Логан будет целые дни проводить в пляжном клубе или на поле для гольфа, обсуждая бизнес с теми людьми, которых он и без того целую неделю видит в Манхэттене, — рассуждала она и, немного подумав, просияла. — Будь я на вашем месте, построила бы что-то в северной части штата… возможно, в горах.

С самого начала было очевидно, что Шейла искренне восхищается Логаном и каким-то образом придает особое значение его неуклонному желанию добиться успеха, так что Ли не удивилась, когда психиатр возложила на нее ответственность за создание романтической обстановки.