Сэм робко улыбнулась. Шредер, одобрительно кивнув, повернулся к кровати, где Майкл Валенте развязывал щиколотки Ли.

— Добрый вечер, мистер Валенте, — вежливо приветствовал он. — Добрый вечер, миссис Мэннинг.

Валенте проигнорировал его, но Ли, стремясь хотя бы на будущее установить хорошие отношения между Майклом и полицией, откликнулась:

— Добрый вечер, детектив Шредер. Как поживаете?

— Совсем неплохо, спасибо. Кстати, вам будет приятно слышать, что наши мальчики внизу задержали вашего преследователя. Он согласился пройти курс лечения, но мы собираемся хорошенько проверить его, прежде чем выпустим.

Решив, что больше здесь делать нечего, Шредер проследовал к двери. Однако, едва переступив порог, обернулся и громко объявил.

— Кстати, у водителя поверхностная рана и сердечный приступ, но парамедики считают, что он вне опасности. У домоправительницы наверняка сотрясение мозга и потеря крови, но по пути в больницу ей успеют сделать переливание.

Ли соскользнула с кровати, с трудом встала, старательно отводя глаза от тела Джейн Себринг.

— Я поеду с ними в больницу, — решила она.

— Обязательно, — согласился Майкл, обнимая ее за плечи и уводя по коридору. — Кстати, заодно сделаешь рентген и себе.

— Предположительно беременным женщинам нужно быть крайне осторожными с рентгеновским облучением, — сообщила Ли.

Майкл ухмыльнулся, но покачал головой:

— Ты не можешь знать наверняка. Слишком рано.

— Для других женщин — да, но не для меня.

— Это еще почему?

— Потому что ты — это ты! — торжествующе объявила она.

— В таком случае, — хмыкнул он, немного подумав, — нужно ускорить день свадьбы.

Ли тихо рассмеялась:

— Я так и знала, что ты сразу перейдешь к сути дела.

Майкл остановился и рывком притянул ее к себе, прижавшись щекой к пушистой макушке. Как она пыталась добиться признания от Себринг, лежа под дулом пистолета!

— А вот ты как-то сразу сумела попасть мне прямо в сердце, — с ворчливой нежностью пробормотал он.

Стоя в гостиной в ожидании приезда «скорой», Маккорд в нескольких словах рассказал Уомэку и Шредеру о событиях последнего часа. Дверь квартиры была распахнута, в холле толпились полицейские, так что он старался не повышать голоса, но Сэм все же слышала каждое слово, поскольку сидела почти рядом и набрасывала заметки для протокола, который все равно пришлось бы заполнять.

На середине предложения Маккорд неожиданно осекся, и Сэм, подняв глаза, заметила, как он вытаскивает из кармана сотовый. Трубка вибрировала, и он нетерпеливо глянул на имя звонившего, но тут же тихо выругался и потянулся к телевизионному пульту, лежавшему на журнальном столике у колена Сэм. Поспешно переключая каналы, Маккорд мотнул головой в сторону окна и спросил Шредера:

— Что там творится на улице?

Шредер подошел к окну и посмотрел вниз.

— Сумасшедший дом. Машины «скорой», патрульные и десятки…

— …передвижных телевизионных станций, — с отвращением закончил за него Маккорд. — Должно быть, уже пронюхали что-то, и Труманти звонит мне насчет этого.

В этот момент канал, на котором он остановился, прервал передачу, и диктор объявил:

— Неожиданная развязка дела об убийстве Логана Мэннинга. Наш репортер Джефф Корбитт находится в самой гуще событий, на Пятой авеню, у дома, где Логан Мэннинг жил со своей женой, актрисой Ли Кендалл. Джефф, что у вас происходит?

— Настоящее столпотворение, — откликнулся репортер, стоявший перед зданием с микрофоном в руке. — Полиция отгородила вестибюль и часть тротуара. Минуту назад умчались три машины «скорой», а еще с десяток остались. С одной уехал и Майкл Валенте.

— Его задержала полиция? — жадно допытывался диктор.

— Нет, он поднялся в машину вместе с миссис Мэннинг. Похоже, Валенте снова проскользнул сквозь раскинутую полицией сеть, хотя на этот раз следствие вел Митчелл Маккорд. По моим сведениям, он сейчас наверху.

Диктор разочарованно покачал головой, очевидно, расстроенный известием об очередной победе Валенте.

— Мы связались с секретарем комиссара полиции Труманти, и нас заверили, что вскоре комиссар сделает официальное заявление специально для редакции новостей, — объявил он.

Сотовый Сэм залился звонкой трелью. Ему вторили телефоны Шредера и Уомэка.

— Не отвечайте на звонки, — резко предупредил Маккорд, когда Шредер попытался нажать на кнопку. Он мгновенно отдернул палец, но все же с тревогой заметил:

— Это капитан Холланд.

— И вправду Холланд, — согласился Уомэк, глядя на экран.

Телефон Сэм снова ожил.

— Да, мне он тоже звонил, — пробормотала она.

— А второй звонок от кого? — спросил Маккорд.

— Отчим, — коротко бросила Сэм, снова взглянув на телефон.

— Сейчас я ему перезвоню. Нужно узнать один телефонный номер.

Он протянул руку, и Сэм отдала ему телефон.

— Послушайте, — начал он повелительно, — мне нужно, чтобы сегодня вы отключили телефоны и не говорили об этом деле ни с одной живой душой. Сам я сейчас позвоню мэру Эдельману и попробую убедить его провести пресс-конференцию, не доверяя этого дела Труманти. Независимо от того, что ответит мне мэр, я собираюсь сделать короткое заявление для прессы, прямо сейчас, и полностью очистить Валенте от подозрений в убийстве Мэннинга. Это, пусть и ненадолго, отобьет у Труманти охоту общаться с репортерами напрямую и пытаться снова очернить Валенте.

Сэм сразу поняла, что тот телефонный номер, который Маккорд хочет узнать у отчима, принадлежит мэру, и была бы счастлива позвонить сама, но Мак, очевидно, всеми силами стремился защитить свою команду. Решительно сунув руки в карманы, он объявил:

— Отныне я беру все это дело на себя. Вы, трое, держитесь подальше. Завтра напишете свои отчеты, но придерживайтесь только голых фактов и не упоминайте ни о логических рассуждениях, ни об умозаключениях, к которым пришли в процессе расследования. Вами руководил я, так что, если вас будут расспрашивать о причине ваших действий, валите все на меня.

— Какого черта мы должны все валить на кого-то? — возмутился — Шредер. — Мы все делали по правилам, раскрыли дело, а Сэм сэкономила государству чертову кучу денег, которые ушли бы на обвинение и содержание под стражей этой ненормальной, которая убила Мэннинга.

Новостной канал снова и снова передавал один и тот же сюжет. Маккорд нетерпеливо выключил телевизор и, крайне осторожно подбирая слова, заговорил:

— В процессе следствия лично я сумел накопать кучу неопровержимых доказательств, обличающих высшие чины нью-йоркского департамента полиции, затеявших долгую и достаточно удачную вендетту против Майкла Валенте с использованием огромного арсенала незаконных средств. Ну так вот: я намереваюсь представить эти свидетельства мэру, а если он не захочет их обнародовать, сделаю это сам.

Шредер и Уомэк обменялись мрачными взглядами.

— Мне не нравится стирать грязное белье департамента на людях, лейтенант, — высказался Шредер за себя и напарника. — Почему вы не хотите позволить отделу внутренних расследований справиться с этим делом? Пусть разбираются, это их обязанности…

— Это не тот случай, — коротко ответил Маккорд. — Валенте публично распинали в течение десятилетий, и делали это высший чин департамента и его подлипалы. Когда частное лицо становится объектом преследования полиции, это уже не только наше внутреннее дело. По крайней мере так считаю я. Поэтому хочу публичного оправдания и публичной мести. Валенте заслуживает и того и другого.

— А кто этот высший чин? — промямлил Уомэк.

— Труманти, — немного помолчав, Ответил Маккорд.

— Дерьмо! — выдохнул Уомэк. — Я боялся услышать именно это.

Сэм показалось, что страхи Уомэка только прибавили Маку холодной решимости. Он пожал плечами и пояснил:

— Мэр Эдельман унаследовал Труманти от своегр предшественника, так что между ними нет никаких политических связей, но после того, что скажу я, новый мэр, вероятно, захочет избежать открытого скандала, в котором замешана полиция. Тут вы правы, вполне возможно, что он тоже посчитает это нашим внутренним делом, которое следует решить без особой огласки. Я уверен, что он потребует немедленной отставки Труманти. Но я добиваюсь большего.