Маккорд взглянул на часы.

— В таком случае давайте потолкуем с ним, прежде чем я смогу решить сам.

Он позвонил секретарю Холланда, предупредил, что разговор сейчас начнется, и оттолкнул кресло.

— Если хотите знать мое мнение, — заявил Уомэк, вставая вместе с остальными, — детектив Литлтон считает Снеговика горячим парнем.

— Думаю, он очень привлекателен… как все экранные отрицательные герои — опасный, зловещий тип и тому подобное, — неловко пошутила Сэм, беря блокнот и карандаш, хотя, в сущности, сказала что думала. И в этот момент, случайно взглянув на выходившего из-за стола Маккорда, почувствовала себя пронзенной разящим, как два клинка, взглядом голубых глаз.

— Это действительно так? — осведомился он намеренно равнодушным тоном, разительно противоречившим этому самому взгляду.

— Нет, не совсем, — не колеблясь солгала, причем совершенно ненамеренно, Сэм. Пораженная вырвавшимся ответом, она поспешно повернулась и направилась вслед за Шредером и Уомэком к помещению для допросов, тщетно пытаясь осознать, что тут произошло. Выражение лица Маккорда означало, что он либо посчитал ее сторонницей подозреваемого и к тому же преступника, либо… либо попросту ревнует!

Нет, это не может быть ревностью, решила Сэм. Только не Маккорд. Невозможно.

Наскоро обдумав собственную реакцию, Сэм заключила, что отказалась от своего мнения о Валенте, не желая, чтобы Маккорд подумал, будто на ее профессиональное мнение может повлиять любой мужчина, каким бы привлекательным он ни был. Или — и эта возможность ей очень не понравилась — поскольку ревность была таким неприятным, разъедавшим душу чувством, ей ужасно не хотелось, чтобы оно хотя бы на миг поразило этого необыкновенного человека. Если последнее верно, тогда она питает к нему самые нежные чувства и он уже значит для нее куда больше, чем она предполагала. Но ведь это не так! Она никогда не поглупеет настолько, чтобы позволить такое!

Маккорд, поравнявшийся с ней, слегка улыбнулся и понизил голос:

— Думаю, мы с честью вышли из нашей первой любовной ссоры, верно?

Сэм чересчур резко свернула за угол и едва не упала.

Он избавил ее от необходимости отвечать, решительно перейдя к делу, тем более что они уже приближались к помещению для допросов.

— Шредер, хотите участвовать или понаблюдаете с другой стороны зеркала?

— Лучше понаблюдаю. Издали все лучше смотрится и оценивается.

Уомэк присоединился к напарнику. Маккорд взглянул на Сэм.

— Я бы хотела посидеть в комнате, — немедленно ответила та. — И неплохо будет, если вы спросите его об отношениях с миссис Мэннинг.

— Если он пришел предъявить неоспоримое алиби, нет смысла спрашивать ни о ней, ни о чем-то еще, потому что он отошьет меня и будет прав. Мистер Валенте, — ехидно продолжал Маккорд, — терпеть не может, когда мы лезем в его дела. Он однажды заставил государственных обвинителей потратить несколько месяцев на попытки заставить его показать какие-то документы, которые они хотели посмотреть в связи с обвинением в мошенничестве. Сначала его адвокаты тянули время, потом спорили, потом дошли до Верховного суда штата Нью-Йорк. И знаете, что было, когда Верховный суд все-таки постановил выдать документы?

— И что же?

— В них содержалось полное оправдание Валенте. И он это знал. Так что если у него железное алиби, он больше не поделится ни одной молекулой дополнительной информации. Мало того, я сам до конца не верю, что он пришел сюда по доброй воле. Такого до сих пор еще не бывало.

Помещения для допроса, недавно переименованные в «комнаты опроса свидетелей», были расположены в самом конце третьего этажа, по диагонали от кабинета Маккорда, между двумя короткими, вечно забитыми людьми коридорами. В переднем коридоре находились входные двери и большие стеклянные окна, в которые могли заглядывать все проходящие мимо. Впрочем, сидящие в комнате их тоже видели. В заднем коридоре имелись односторонние зеркала, где детективы и полицейские могли собираться и наблюдать, а также слышать, что происходит в каждой комнате, оставаясь при этом незамеченными.

Вместо того чтобы, как было велено, ждать в комнате, Майкл Валенте и адвокат стояли в коридоре и пили кофе. Сэм решила, что эта небольшая, но продуманная демонстрация предпринята специально, чтобы получить моральный перевес над Маккордом. Последний, очевидно, тоже так посчитал, поскольку, не глядя по сторонам, прошел мимо парочки, распахнул дверь и, грубо мотнув головой, рявкнул:

— Вперед!

Шредер и Уомэк уже направились в задний коридор. Мимо Сэм в том же направлении прошли капитан Холланд с четырьмя офицерами. Добровольное появление Валенте в участке, очевидно, собрало толпу зрителей. Интересно, сколько еще человек собралось у зеркал?

Она подождала, пока Бьюкенен и Валенте вошли в комнату, прежде чем последовать за ними и закрыть дверь. Мак-корд уселся на правой стороне прямоугольного стола в центре комнаты.

— Садитесь, — приказал он противникам, кивая на стулья с левой стороны стола.

Валенте неспешно сел, распахнул пальто, развалился на стуле и небрежно положил ногу на ногу, лениво-небрежный жест, как нельзя яснее показывающий полное неуважение к происходящему и присутствующим.

Маккорд поставил стул под углом к столу, положил на колени желтый блокнот и оглянулся на Валенте, нетерпеливо постукивая карандашом по столу. Выжидая.

Сэм мысленно сфотографировала мужчин и сделала подпись: «Если не могу выиграть, значит, нечего и играть».

Бьюкенен устроился поудобнее, открыл портфель и нарушил наэлектризованное молчание, объявив:

— Насколько мы понимаем, мистера Валенте подозревают в убийстве Логана Мэннинга.

Взгляд Маккорда переместился на Бьюкенена.

— Никто его в этом не обвинял, — бросил он, пожав плечами.

— Верно. Собственно говоря, его даже не допрашивали. Почему так, лейтенант?

— Здесь задаю вопросы я, — объяснил Маккорд тоном строгого преподавателя, выговаривающего четвероклашке, допустившему непростительную грубость во время экскурсии по участку. — А вам предстоит давать ответы. По-моему, вы сами просили о встрече. Если у вас есть что сказать, говорите. Иначе — вот Бог, а вот порог. Воспользуйтесь дверью.

Аристократическое лицо Гордона Бьюкенена даже не дрогнуло, но Сэм заметила, как на щеке Валенте запульсировала жилка.

— Кстати, для протокола, — заявил Бьюкенен скучным голосом, — мистер Валенте не может быть тем убийцей, которого вы ищете. Вот список тех мест, где он находился в воскресенье, вместе с именами и телефонными номерами свидетелей, которые могут удостоверить его показания. Как вы узнаете из этого списка, мой клиент был сначала на ленче, а потом на матче «Никс»19 вместе еще с тремя деловыми партнерами. После этого мужчины отправились в «Сенчури клаб», где до шести часов обсуждали подробности сделки. В девять часов он ужинал в ресторане, где его видела и узнала женщина, чье имя есть в этом списке. В час ночи он вернулся домой, где сделал несколько продолжительных телефонных звонков своим азиатским поставщикам, что могут удостоверить его водитель, швейцар и записи телефонных разговоров.

Маккорд потянулся за бумагой, но, едва взяв в руки, тут же уронил, словно показания свидетелей ничуть его не интересовали.

— Мне говорили, что мистер Валенте не любит давать показания. Мало того, делает все, чтобы выказать свое недружелюбие по отношению к полиции. Меня интересуют мотивы, по которым он решил сегодня явиться и помочь нам именно в этом деле.

Бьюкенен закрыл портфель.

— Мотивы моего клиента вас не касаются. Не находите, что ваша обязанность — найти настоящего убийцу Логана Мэннинга?

— Предположим, я захотел бы сказать вам, что наша главная подозреваемая — миссис Мэннинг, — лениво протянул Маккорд. — Что бы вы сказали на это?

Яростный рык Валенте ударил по ушам, словно раскат грома: