— Уже девять сорок, — сообщил он и полушутя добавил:

— Не будем опаздывать и с самого утра давай» лейтенанту причину для упреков.

— Не дай Бог, — поддержала Сэм и, не теряя времени, схватила папку, взятую у Маккорда, блокнот, карандаш и поспешно вскочила. Вчерашнее мрачное настроение Мак-корда совпало с визитом в кабинет капитана Холланда. Как потом сплетничали, входя, он закрыл дверь перед носом секретаря. Выходя, он хлопнул дверью так, что едва не обвалился потолок.

— Обычно здесь холодно, как в морозилке. Сегодня хоть загорай, — заметил Шредер, скидывая пиджак и бросая его рядом с усыпанной крошками салфеткой.

Сэм, надевшая с утра легкую блузку цвета ржавчины, замшевый пояс и шерстяные брюки в тон, оставила блейзер на спинке стула и направилась к кабинету Маккорда.

Она считала, что вчерашняя вспышка Маккорда — результат нахлобучки, полученной от начальства за то, что следствие продвигается слишком медленно, но пять недель не такой долгий срок для расследования убийства, особенно если принять во внимание пристрастие лейтенанта к тщательному ведению документации и проверке каждой версии. Для него каждый, кого они опрашивали, был либо невероятно важным свидетелем, который мог помочь им, либо, наоборот, крайне опасным свидетелем, действующим на руку защите, а он хотел знать все до малейшей мелочи и притом любым способом.

Несколько недель назад Уомэк показал швейцару Валенте снимок Ли Мэннинг и поинтересовался, видел ли тот когда-либо эту женщину входящей в дом. Швейцар все отрицал. Когда Уомэк несколько дней спустя доложил об этом, Мак-корд обрушился на него за то, что не догадался спросить, сколько чаевых сунул ему Валенте.

Уомэк снова поехал к швейцару, получил информацию и сообщил цифру Маккорду. Тот велел провести проверку доходов швейцара и понаблюдать за его образом жизни, на случай если в карман старику попало не несколько сотен, а несколько тысяч долларов.

При первом же взгляде на Маккорда, вошедшего в кабинет ровно в девять сорок пять, Сэм сразу увидела, что его настроение не слишком улучшилось. Он коротко кивнул подчиненным, рассевшимся перед его столом.

— Нас собираются посетить незваные гости, — начал он, но тут же осекся при виде аудитора-ревизора из отдела по борьбе с экономическими преступлениями — лысеющего потного мужчины лет сорока с охапкой конвертов из оберточной бумаги в руках. — Что вы обнаружили? — спросил Маккорд, пока мужчина оглядывался в поисках места, куда можно было сбросить груз. Наконец он весьма неосмотрительно плюхнул всю стопку на стол Маккорда. Но тому настолько не терпелось услышать доклад, что он не обратил на это ни малейшего внимания.

— Не так уж и мало, — ответил ревизор. — Прежде всего ваш мертвец тратил больше, чем зарабатывал. Во-вторых, у него либо совершенно некомпетентный бухгалтер, либо он страшно боялся ревизии, потому что имеется немало налоговых льгот, которые он мог бы потребовать, но не сделал этого. Далее, он начал швыряться деньгами всего пару лет назад, и четвертое: у него имелась платиновая кредитная карточка оффшорного банка!

— Не могли бы вы рассказать немного подробнее о первом пункте? — нетерпеливо бросил Маккорд.

— Простите, лейтенант, — растерянно пробормотал мужчина. — Видите ли, года два назад дела у Мэннинга шли как нельзя лучше. Несколько его коммерческих проектов принесли большую прибыль, и, кроме того, он делал огромные деньги на фондовой бирже. Но потом цена акций поползла вниз, причем как раз в тот момент, когда в его бизнесе тоже начался застой. Но он, вместо того чтобы прижаться с расходами, перевел свой офис в новое здание. Цена аренды просто запредельная, но Мэннингу, похоже, было наплевать. Мало того, он ухнул больше миллиона баксов на реставрацию, ремонт и перепланировку. — Ревизор открыл верхний конверт, извлек оттуда отчет и продолжал говорить, посматривая на бумагу, словно не доверял собственной памяти:

— С этого момента архитектурная фирма Мэннинга превратилась для него в нечто похожее на хобби, которое совершенно не обязано приносить доход. Содержание стоило ему немалых денег, и он определенно тратил куда больше, чем получал. И вот что самое интересное… — Он молча оглядел собравшихся, желая, видимо, усилить впечатление от сказанного. — Если не считать этих двух последних лет, Мэннинг много зарабатывал и весьма скромно расходовал деньги. Неожиданно все встало с ног на голову. Он начал швыряться деньгами так, будто они росли у него в саду. Совершенно изменил свои привычки, и это показалось мне очень важным.

Сэм уже хотела спросить, какое значение имеет наличие кредитной карты оффшорного банка, но Уомэк ее опередил.

— Скажем так: у вас есть пара сотен тысяч баксов наличными, полученных незаконным способом, — начал ревизор. — Если вы пойдете в любой американский банк и положите на счет больше десяти тысяч, банк обязан сообщить налоговому управлению ваше имя и индивидуальный номер налогоплательщика. Но не можете же вы рисковать, что налоговое управление докопается до того, каким путем получены денежки. Следовательно, особого выбора у вас нет. Вы можете закопать их на заднем дворе и тратить по сотне долларов зараз либо положить их в банк любой страны, законы которой не требуют отчета перед налоговым управлением. Для этой цели хорошо подходят банки в Нассау, на Каймановых островах и в Белизе. — Он снова оглядел слушателей, сообразил, что все это им хорошо известно и без него, но воодушевленно продолжал речь:

— Теперь ваши деньги лежат в уютненьком банковском сейфе, проценты накапливаются, но вы не можете тратить их на родине, потому что в США на чек оффшорного банка много не приобретешь. Но если ваш оффшорный банк выдает вам платиновую кредитку с высоким лимитом или вообще без лимита, вам позволено шиковать без всякой опаски. Логан Мэннинг, — торжествующе закончил он, — купил по этой карточке два роскошных авто, пару недель спустя продал и положил деньги на свой обычный счет. Весьма остроумный способ отмывки денег. Единственная проблема в том, что налоговое управление объявило об аудиторской проверке всех налогоплательщиков с кредитными карточками оффшорных банков, так что Мэннинг рано или поздно засветился бы.

— А есть ли какие-то нарушения в финансовых делах Ли Мэннинг?

— Нет, но бродвейские звезды зарабатывают далеко не так много, как казалось мне. По контракту с Соломоном ей платят двенадцать тысяч долларов в неделю, или пять процентов от кассовых сборов, что гораздо лучше. По моим подсчетам, «Белое пятно» собирает около пятисот тысяч долларов в неделю, а это означает, что Ли Мэннинг получит примерно двадцать пять тысяч, или миллион триста тысяч в год. Я проверял цифры у ее агента, и он уверял, что это средняя сумма гонорара для бродвейской звезды в немузыкальной роли, хотя посчитал, что пять процентов немного низковато для актрисы уровня Ли Мэннинг. Конечно, если бы она успела сделать себе имя в Голливуде, ее доля в сборах была бы намного выше.

Присутствующие немного помолчали, переваривая тот факт, что уважаемый, известный, считавшийся честным гражданин вроде Логана Мэннинга успел на чем-то погреть руки. Вопрос в том, как ему это удалось и кто был его сообщником? Первым на ум Сэм пришел Валенте с его грязным списком обвинений, связанных с финансовыми махинациями. Маккорд явно держался того же мнения, потому что немедленно спросил ревизора:

— Вам удалось найти свидетельство делового сотрудничества Мэннинга и Валенте?

— Никаких следов, — объявил тот. — Зато я накопал кое-что еще, представляющее для вас некоторый интерес. Собственно говоря, я приберег это напоследок. Вы дали мне различные документы и корреспонденцию Мэннинга со своими заметками по каждой бумаге и просили все тщательно просмотреть.

— Верно, — кивнул Маккорд.

— Все в порядке. Если не считать одного: согласно вашим записям, Мэннинг вложил двести тысяч в пьесу Соломона. В папке содержится соглашение между Мэннингом и Соломоном, подтверждающее передачу двухсот тысяч долларов. Но знаете, чего я не сумел найти?