Указываю на картофель, сильнее улыбаясь.

Может, нас ждет хоть один нормальный вечер за всё время?

— Нет, — фыркаю, отталкивая Яна. — Ты неправильно делаешь.

— Сонь, я в состоянии нарезать картофель.

— Ага.

Я смелею. Не знаю, что этому служит поводом. Мужчина ведет себя адекватно, словно мы просто решили поужинать вместе. Никаких нападений, похищений и прочего.

Или может дело в том, что я начинаю верить Волкову. Он действительно переживает за ребенка. А значит — не сделает мне ничего плохого, точно не в ближайшие мысли.

Поэтому позволяю себе расслабиться и немного взять управление в свои руки, забирая нож. Разрезаю картофель полосками, пока мужчина внимательно наблюдает за мной. Чувствую себя немного неуютно под таким пристальным взглядом.

Будто физически ощущаю касания к рукам и шее.

— Золотце, не ты одна с руками. Я умею готовить, пришлось научится.

— Да? Почему?

— Потому что когда «откинулся», многие базовые вещи нужно было срочно изучать.

— Откинулся? — переспрашиваю, надавливая пальцем на лезвие. — Ты… Ты сидел?

— Почти. Нет, Сонь, я не зек. Провёл всю жизнь в детдоме, хотя не знаю, где было бы хуже. Отстойный был приют.

Мужчина облокачивается на кухонную тумбу, совсем рядом. Цепляет мою кружку с чаем, делая мелкие глотки. Новость пописает в воздухе, сгущая атмосферу.

— О. Я не знала…

— О таком обычно не принято говорить. Со своими, кто так же прошел ад — да. А другим это не нужно, — Ян жмет плечами, словно его совсем это не волнует. — Ничего интересного. Кстати, если ты захочешь гречку — говори, потому что её я не покупаю целенаправленно.

— Почему?

— Объелся, как только появились свои деньги. Купил и приготовил всю пачку. А потом вторую, когда узнал, что её можно варить, а не просто заливать водой.

— У вас даже гречки не было?

Становится жутко. То есть, Ян взрослый мужчина, вряд ли его можно жалеть. Но жаль того парня, которым он был. Не могу представить, как это жить в подобном месте.

Без родных, игрушек, хорошей одежды. У отца есть фонд, он помогает одному детскому дому. Но там, конечно, всё по-другому. Ведь в прессе должны мелькать счастливые дети, а не суровые реалии приютов.

— Была, хреновая очень. Мы с Адой воровал крупу, заливали холодной водой и ели по ночам. Иногда влетало, иногда — нет.

— А Ада — это…

— Моя подруга, мы вместе прошли через детдом. Ладно, Сонь, не грузиться, — Ян мягко сжимает моё плечо, заставляя понять взгляд. — Было и было. Я к тому, что некоторых продуктов здесь не водится. И желательно их готовить в моё отсутствие.

— Ты почти всегда здесь.

— Так не будет вечно. Мне нужно будет ездить в город, заниматься делами. Я оставлю охрану, может, даже несколько дней будешь без меня. Отдохнешься.

Киваю, это то, чего я хотела. Чтобы Ян вернулся к своей работе, а у меня появилась возможность. Ведь без Волкова побег должен был быть легче. Только всё поменялось.

Бежать я точно не решусь.

И Ян…

Удивительно, но оставаться без него я не хочу. С Яном безопаснее.

— Купишь мне учебники? Ну или я могу заказать через интернет.

— Под моим контролем. Давай, отправляй всё в духовку и оформим покупки. Я завтра заберу.

Пока посыпаю приправами картофель и раскладываю в форму для запекания мясо, Ян уходит в свою спальню. Споласкиваю кружку, наливаю новую порцию чая. И забираюсь с ногами на диван, пока возвращается мужчина.

— Увижу лишнее движение…

— Да, меня учили посылать знак SOS покупая витамины. А тебя нет?

Мужчина фыркает, но едва улыбается. Усаживается рядом, устанавливая ноутбук на коленях. А затем притягивает меня к себе, поглаживая пальцами талию.

А я забываю, как дышать.

Ян теплый, очень. А ещё мягкий, несмотря на то что весь состоит из накачанных мышц. Но на нём удивительно удобно лежать. Что-то странное, на самом деле. Отдает Стокгольмским синдромом или безумием.

Но есть то, что есть. Вряд ли в ближайшее время моя жизнь снова изменится. Поэтому заставляю себя сидеть на месте, не двигаться. И медленно привыкать к новой реальности.

— С чего начнем? Ты продумала список заказа? — Волков даже не поворачивает головы, но всё равно чувствую его теплое дыхание. Настолько мы близко. — Сонь?

— Да. Я… Продукты, учебники. Вещей у меня хватает, тем более что я никуда не выхожу. Для детских вещичек ещё рано, только половина срока.

— Ну, уже не споришь, что детские вещи будет покупать твой воображаемый жених.

— Ян.

Вспыхиваю, щеки жжет смущением. Я знаю, что это глупая ложь, но ничего другого не пришло мне в голову. Когда в дом врываются вооруженные люди, как-то не до логики.

А сейчас не знаю, что говорить. Дальше врать, что это ребенок не Яна? Так ведь мужчина скоро узнает правду. Резко поменять свою линию? Тоже глупо. Не умею я в взрослых играх разбираться, совсем.

— Начнём с продуктов?

— Да. Ян, что будет дальше? — спрашиваю, пока мужчина открывает нужный сайт. — То есть… Я же не могу вечно сидеть здесь и растить ребенка в четырех стенах.

— Пару часов назад ты боялась выходить на улицу, — Ян отвечает раздраженно, сжимая край ноутбука. — Не задавай глупых вопросов.

— Но…

— Потом, когда всё уляжется. Поверь, я не горю желанием держать тебя вечно рядом.

Вроде ответ, как я и хотела. Вполне правдивый, что не может не радовать. Но при это во рту собирается непонятная горечь. Тянусь к бутылке воды, делаю жадные глотки.

Правда бывает неприятно, да. Жутко, запредельно. Словно мужчина умеет бить словами, прямо в самую душу. Не горит желанием, конечно. Это ведь было понятно с самого начала. Да и мне не хочется жить рядом с предателем.

Волком оставался в мыслях приятным… зефиром. Сладко, можно возвращаться и возвращаться. Отщипывать понемногу, смаковать. Как я забегала к нему после смены в больнице. Как он дарил букет, спрятав до этого под кроватью. Или как целовал. Так, что все молекулы кислорода растворялись, исчезали.

Было приятно думать, что это для него что-то значило. Даже если просто больничный роман, то я осталась в памяти. Прожгла для себя место, как это сделал Ян.

А теперь реальность никак не может поделить место с фантазиями. Потому что для Яна я была дочерью врага. И такой остаюсь. А всё, что было в клинике — его план, игра. Никак не настоящие чувства.

— Ты меня слушаешь? — пальцы мужчины скользят по щеке. Только сейчас понимаю, что Ян закинул руку мне на плечо, придвигая к себе. Его прикосновения вызывают щекотку. И тепло в груди. — Сонь?

— Да, задумалась. Хочу оливок, зеленых. Так о чём ты спрашивал?

— О твоей диете. У тебя нет каких-то предписаний? Никакой жирной пищи, молочки…

— Нет. Попробуешь у меня отобрать еду, Волков, и пожалеешь, — показательно щелкаю зубами, заставляя себя отвлечься от грустных мыслей. — Меня нельзя оставлять голодной.

— Ты сегодня почти ничего не ела, «обжора».

— Так бывает. Но иногда я сметаю всё, что вижу. К тому же… Погоди, когда мне среди ночи захочется оливок с сыром, а ничего дома нет.

— Запасусь, — Ян кивает, едва разворачиваясь ко мне. Серьезный, но возле глаз собираются лучики веселья. — И сыром, и оливками.

— Иногда хочется фруктов.

— И ими тоже.

— А ещё…

— Я понял, покушать ты любишь. А ещё тешишь себя странным извращением погонять меня за продуктами. Не проблема.

Хочу продолжить подобие спора, но слова застревают в груди. Ян едва ласкает пальцами шею, а у меня кожа покрывается мурашками. Всё замирает под внимательным взором мужчины.

Не знаю, что мной движет. Просто скольжу взглядом по лицу Яна, спускаюсь на его губы. Часто моргаю, опуская глаза на выпирающий кадык. Замечаю, что мужчина сглатывает. А после вздрагиваю, когда пальцы поднимают мой подбородок.

Втягиваю теплый воздух, а после рассыпаюсь на атомы. Ян наклоняется ко мне, не допуская ни секунды промедления. Шпарит своим дыханием по коже.