— Угу.

Ян фыркает, ловит мою ладонь. Сжимает, прекращая мою ласку. А после оставляет на коже маленький поцелуй. Спускается губами до запястья, вызывая вихри внутри. Тягучие, сильные.

От которых сносит крышу.

Это неправильно. И дико. И ещё немного извращенно. Потому что Ян воюет с моим отцом. Но меня тянет к этому мужчине. И сопротивляться нет возможности.

Все резервы истощены, сдалась в плен.

— Раз ты обещала трепать мне нервы… — Ян начинает медленно, прижимая меня к постели. — То я начну с приятной компенсации. Можешь не сдерживаться, здесь хорошая шумоизоляция.

Шумоизоляция, и в правду, потрясающая. Наверное. Или мне будет дико стыдно перед соседями. Но сейчас в теле приятная слабость, в голове шумит сердцебиение.

Вытягиваюсь на кровати, наслаждаюсь истомой в мышцах. Довольно улыбаюсь, как дурочка. Мне кажется Волков — диагноз. Ужасный, неизлечимиый диагноз.

От которого я превращаюсь в желе и таю постоянно.

— Ты серьезно? — Ян появляется в спальне в одном полотенце, обвязанном вокруг бедер. — Читаешь учебник?

— Мне скучно, — усмехаюсь, представляя, что теперь предложит мужчина. Усаживаюсь удобнее, облокачиваясь спиной на стенку. — А ещё я тупею, между прочим. Деградация происходит из-за остановки в развитии. Мне нужно больше читать и хоть что-то делать.

— Делай. Но только то, что разрешает врач.

— Именно поэтому я и читаю!

Пытаюсь выглядеть сердито, но это не получается с Яном. Вместо этого едва сдерживаю смех, когда мужчина забирается на кровать. Тянет к себе, а я устраиваюсь на его груди.

Чуть вздрагиваю из-за того, что Ян влажный после душа. А ещё пахнет кофейным гелем. И собой. Так приятно, что я щурюсь и немного выпадаю из реальности.

— Верни! — возмущаюсь, потому что мужчина забирает мою книгу. — Ян, я хочу хоть что-то почитать. Ты и так отобрал у меня телефон и интернет.

— Какая ты ворчливая. Я думал, ты будешь чуть более милой после…

— После чего? Пошляк! Уйди, всё. У меня один несчастный учебник, мне скучно. Поэтому дай мне развлечься, ладно?

— Дать развлечься? — улыбается нагло, как котяра, а его ладонь ползет выше, стягивая с меня покрывало. — Ладно. Под моим контролем, без глупостей.

И протягивает мне свой ноутбук.

Ошалело смотрю на него, не могу поверить. Вроде глупость, но на самом деле очень и очень важно для меня. На минутку окунуться в прошлую, обычную жизнь.

Знать, что в любой момент могу открыть любимый сайт и заняться тем, чем хочется. Подбираюсь, устраиваю ноутбук на коленях. Взгляд Яна щекочет шею, но не отвлекаюсь.

Как же всё идеально и спокойно.

Хорошо.

— Ты мне не рассказал о том, что было с Катей.

Вспоминаю, когда готовлю завтрак для нас двоих. Несколько дней были просто невероятными. Спокойными, легкими, наполненными лишь поцелуями и тихими разговорами.

Ян никуда не уезжал, мы выбирались на улицу. Короткие прогулки, пальцы мужчины поглаживали мою кожу. И ни одного намека, что в нашей жизни не всё так просто.

Идеально было.

А сегодня я решила приготовить яичницу с овощами и вспомнила, как этим всегда занималась Катя. Когда мы жили в Испании, именно она готовила завтраки.

Эту арабскую версию, где много специй и зелени, консервированные томаты и огромные порции, на самом деле. Главный символ нашего лета, «наша тема». А теперь…

— Не забивай себе голову, золотко, — Ян прижимается губами к моему затылку, включает кофемашину. — Лучше сосредоточься на позитивных моментах. Нашла те новые книги своего любимого автора?

— Нашла, да.

— Ну вот и всё. А эти разборки оставь мне, ладно? Сонь, — его пальцы ласково проходят по шее, вызывая мурашки. — Слышишь меня? Тебе нужно отдыхать, как можно больше. И никакого стресса, совсем.

— Со своим стрессом я разберусь сама. Ян! — бью мужчину лопаткой по ладони, когда он пытается украсть с горячей сковородки оливку. — Я не шучу. Я имею право знать. И если мы каждый раз будем спорить об этом — я сойду с ума. Я не буду сидеть в стороне, не буду кивать на твои решения. Это проблема?

Произношу ровно, но внутри всё переворачивается. Мы только вышли на прямую линию. Где всё ясно и легко. Где миллионы долгих поцелуев, бабочки в животе и чувство, словно я самая счастливая.

Влюбленная.

И мне очень не хочется терять это. Терять Волкова и его крепкие объятия. Но, может, я и не из криминального мира, но не слабачка. Не самая смелая, но и не буду молча кивать и ждать подачек.

Пусть уже запомнит и примет.

А то это начинает подбешивать.

А злая беременная девушка — это угроза для каждого.

— Не проблема, золотко. Но лишний стресс… Ничего особенного Катя не сказала, только подтвердила всю историю. Авдеев нанял её для того, чтобы отравить мою жену.

Ян медленно делает глоток кофе, поднимает глаза к потолку. Выглядит слишком спокойным, равнодушным. И я не представляю, какого ему. Потерять семью, а теперь думать об этом постоянно…

И при этом мне эгоистично хочется забраться в его голову. Очистить мысли от бывшей жены, заменить их. Потому что страшно. Что любить он будет её, а меня использовать в качестве замены.

В таком случае я точно проиграю.

Никто не сможет выиграть у фантома, у воспоминаний.

— Сонь, — Ян зовет, а я быстро выключаю плиту. — Твоя подруга клялась, что не хотела ничего плохого. Мол, это не должно было сильно навредить, точно не убивать.

— Ты ей веришь?

— Ты мне скажи. Вы дружили столько лет, тебе лучше знать.

— Я не… Не знаю. Это ужасно, но у меня такое ощущение, что я теперь никому не могу доверять. Не представляю, как ты с этим справляешься. Сомневаться в каждом, узнавать, что… Что даже близкие способны на такие чудовищные поступки!

Глаза начинает жечь из-за подступивших слез. А мне даже нечего добавить, найти хоть одно оправдание. Катя поменяла капельницы, моя Катя убила мать и ребенка.

Катя, которая должна была стать крестной для моего малыша.

И сделала она это по просьбе моего отца.

Господи, остался ли хоть кто-то в этом мире, кто не разочарует меня? Или все скрываются за масками, хранят в себе столько грязи…

— Опять расстроилась, — Ян тянет меня на себя, роняет на колени. На его плечо так удобно класть голову, идеальное совпадение. — Не думай об этом, Сонь. Мои заботы, не твои.

— Ага. Только из-за твоих забот похищенной оказалась я.

— Это в прошлом. Мне казалось, что теперь ты с радостью остаешься со мной. Или нет?

— Возможно.

Лукавлю, а у самой голос теплеет. Злюсь на себя за это, но ничего не могу поделать. Слишком сильно этот мужчина влияет на меня. Особенно, когда его губы касаются чувствительного местечка на шее. Я таю и не могу спорить.

Кажется, что моя жизнь, наконец, налаживается.

Как минимум, не беспроглядная тьма.

А с остальным можно разобраться.

— Ян, — смеюсь, потому что этот невозможный мужчина держит вилку. И пытается накормить меня. — Я сама могу.

— А я сам хочу. Не спорь, золотко. С мужчинами вообще спорить нельзя, не знала? Ешь, нам скоро в больницу. Опять.

Опять.

Каждую неделю, раз за разом.

Но сегодня будет УЗИ и… И может мы узнаем, малыш или малышка прячется у меня под сердцем.

Поездки в больницу становятся чем-то слишком обыденным. Даже учитывая, что я сама буду там когда-то работать. Но каждый раз… Со страхом жду, что что-то произойдет.

Воздух сгущается.

Охраны сегодня больше.

Ян об этом не говорит, но я замечаю. Лишняя машина, больше народа в больнице. Мелочи, которые раньше не волновали. А теперь словно стали частью меня.

Вот такая жизнь у жен криминальных авторитетов? Я, конечно, не жена. И слишком много на себя взяла. Но всё же! Не представляю, как можно это всё выносить, постоянно. Бояться за себя, за детей, за мужа. Быть постоянно окруженной охранной, оружием, смертью.