— Спасибо, — и снова белозубая улыбка.

Интересно, откуда она родом? Может быть, у них это часть какого-то ритуала? Дикого для Ужума, но вполне нормального у них? Надо будет выяснить… По возможности.

— Атени, в течение получаса выясняете, где дети наика, и что с ними: может статься, мне потребуются дополнительные медикаменты или оборудование, чтоб я туда два раза не ездила.

— Есть.

— Как узнаете — сообщите мне, я буду в деканате.

— Есть.

— За два часа до ужина жду вас в кружке для абитуриентов.

— Так точно. Разрешите идти.

— Не тянитесь, Атени, я всё вижу, — белозубо улыбается она и снова хлопает меня по плечу.

А что я, я уже почти привык… Разрыв шаблона.

По пути на склад, натыкаюсь на посыльного из штаба. Тьфу, деканата. Который просит срочно прибыть на узел связи. Коротко объясняю, что сейчас занят, выполняю задание преподавателя (Лю, если что, прикроет — это я уже понял) и прошу обождать четверть часа, чтоб не подводить меня под взыскание.

По уставу, новую команду можно подать либо после выполнения предыдущей, либо после её отмены. Но посыльный отменить команду офицера не может, а никого из офицеров с ним нет. Потому сходимся на четверти часа, и он, развернувшись, удаляется в направлении узла связи.

Перехожу на бег и в здание склада уже вбегаю.

— Батя, где дети наика? Чем больны?

Уоррент моментально врубается:

— Наик живёт в казармах техгородка. Второй этаж, семейный угол. Секция двенадцать. Дети там же, сейчас с его женой. Больны — какая-то инфекция в лёгких. Точнее нам не понять.

— Принял! Лю сказала, придёт! — бросая, уже убегая в сторону узла связи, чтоб не выйти за рамки пятнадцати оговоренных минут. И не подвести посыльного, мало ли какие у них там нравы и кому я там понадобился.

На узле связи меня сразу у входа просят пройти к начальнику узла, он же — заместитель начальника первого специального отдела. Им оказывается тот штатский, который присутствовал при работе Прокуратуры и сидел напротив флотского тыловика.

Первую секунду не знаю, как к нему обратиться, а потом он сам говорит, ломая стереотипы:

— Садитесь. Вам тут пришло кое-что.

— Благодарю. Мои извинения, как мне к вас обращаться? — начальник узла в штатском, и я понятия не имею о его чине, статусе и прочих деталях.

— Можешь никак не обращаться: чужим сюда нельзя, а когда ты будешь нужен — сам вызову. — Ломает все устои он. Я раздумываю, как отреагировать, когда он по одному начинает подавать с двух рук какие-то документы.

— Раз. Приложи палец сюда, пожалуйста.

Послушно исполняю, подтверждая получение.

— Два. Палец.

…

— Всего сорок два платёжных документа на общую сумму сто одиннадцать империалов. Распишись в ведомости ответхранения, что принял от меня и претензий не имеешь. Ответы будешь писать?

— Сейчас надо разобраться.

— Разбирайся. Не здесь. Как надумаешь — подготовь и занеси сюда. Отправлю по адресатам.

— Благодарю. Я вам что-то должен?

— Что был должен, ты уже отдал. Три месяца назад. Не все здесь дятлы… Давай, шагай.

На улице сажусь на ближайшую скамейку и по одной перебираю полученные бумажки.

«В\Ч…Кизилский погранотряд. Коронный перевод полтора империала. Получатель: хавилдар Атени. Сопроводительный текст: Атени, извини, что с запозданием! Из нас никто не в курсе, только сейчас о тебе узнали! Лови, это из общей квп! Зажги там за всех нас!»

«В\Ч…Ряжский погранотряд. Коронный перевод полтора империала. Получатель: хавилдар Атени. Сопроводительный текст: Атени, лови! Извини, что позже. Только узнали. Удачи!»

«В\Ч…Туркестонский погранотряд. Коронный перевод два империала. Получатель: хавилдар Атени. Сопроводительный текст: Рады что ты живой и нашёлся! Если что будет надо — стукнись в ЗЕЛЕНЫЙ ТЕЛЕГРАФ. Ваш начсвязи — нормальный мужик, он тебя с нашей сетью свяжет. Гостевые допуски мы ему дали. Чем сможем — тебе всегда. Удачи!»

И далее по списку.

Последний бланк перечитываю три раза:

«В\Ч…Термязский погранотряд. Высокогорный специальный учебный центр. Коронный перевод полтора империала. Получатель: хавилдар Атени. Сопроводительный текст: Атени, привет. Это Джура, Термяз, спеццентр, мы с тобой на чемпионате по кинологии в том году пересекались. Кроме денег, наши с первого ВПБСа в твой округ уже поехали, кто сменился и не на дежурстве. Субедар — тоже. Есть кое-кто оттуда, кто знает и город, и базар. Торговца, которому ты КРЕСТ продал, найдём, не волнуйся. КРЕСТ вернём. Тебе отправим коронным фельдъегерем, это недели полторы. Если будешь в части — можешь не отвечать. Если будешь отсутствовать — скажи через ТЕЛЕГРАФ, на какой адрес тебе твой КРЕСТ выслать. Извини, что не знали раньше и не вписались по-горячему когда было актуально. Обнимаю. Джура, Термяз.»

Несколько минут сижу, ощущая какую-то предательскую повышенную влажность на слизистой глаз — спасибо урокам анатомии, теперь знаю, как это называется.

Переварив и информацию, и эмоции, бегу в деканат. Там нахожу Лю, сообщаю ей о детях наика всё, что выяснил, и шагаю на обед. Как раз есть о чём за едой спокойно подумать.

После обеда заглядываю на склад пообщаться с уоррентом:

— Батя, такой вопрос. Вернее, даже не вопрос, а информация. Смотри. — И раскладываю перед ним веер из бланков.

— Это ты в таком авторитете? Или весь отряд? — через три минуты спрашивает уоррент, внимательно ознакомившись со всем.

— Второе. Я просто последний. Ну и — всех задело, что меня в халате из госпиталя уволили. Точнее, пытались. Задним числом. На моём месте ведь любой мог очутиться. Вот братва близко к сердцу и приняла.

— Сколько всего прислали?

— С тем и пришёл. Импов сто десять. Сто одиннадцать, если совсем точно.

— Какие планы?

— Нет планов. Мне их девать некуда. По кабакам не хожу. Живу один. Планов нет.

— Пошто? Молод ещё. Не веришь, что душа заживёт?

— Батя, не могу я всего рассказывать, но это не первый раз, когда всё теряю. Первый раз — не тут. Скажу честно, но не всё, не пытай в подробностях, ладно?

— Само собой.

— В общем, и самому приходилось подрываться. И тут семью потерял. И в госпитале, если верить медкарте, клиническая смерть была. Потом врачи с того света вытащили.

— М-да-а-а…

— Ну и выходит так, что не интересно мне ничего. Кто родным был — тех нет. А в третий раз, даже почти в четвёртый, заново всё начинать — уже просто сил нет. Вот, плыву по течению. Вопрос: куда деньги пристроить? Братве обратно слать — не вариант, сам понимаешь.

— Конечно. Об этом и думать не моги. Не ради себя — ради них. Кто-то последнее отдал, чтоб себя человеком чувствовать — тебе руку протянули. Не отталкивай.

— То понятно… Но и девать два годовых жалованья некуда. С тем, что за крест — почитай три. А образ жизни ближайшие годы я менять не планирую. А потом — так и подавно, — показываю пальцем на чёрную петлицу.

— Совет простой. Клади в ящик. Запирай. Пусть лежит. Запас в спину не сечёт и пожрать не просит. Хуже будет, если какая надобность — а ты пуст. Как тогда после госпиталя. Согласен?

— Вполне. Логично, чего уж там…

И я шагаю запирать переводы в сейф. Потом, как выберусь в город, надо будет махнуть их на деньги в ближайшем банке, но это не к спеху.

Незаметно за разговором с уоррентом, настаёт время занятий по анатомии в кружке с детьми. Возвращаюсь в учебный сектор и захожу в аудиторию. Дети оказываются здоровенными лбами лет по семнадцать — восемнадцать, порой на голову меня выше. Вперемешку с такими же дородными девицами.

Лю рассаживает всех по одному за парту и начинает занятия.

В отличие от штатной пары, тут я понимаю всё. В канцелярских принадлежностях я теперь не стеснён, потому старательно записываю всё, что слышу. По мере написания конспекта, постепенно начинают всплывать в голове школьные уроки биологии, анатомии и бог знает чего ещё включая химию. Интересный эффект от занятий с детьми. Которые совсем не дети. Два часа пролетают незаметно. Все расходятся, Лю подходит ко мне: