Все преимущества двух клинков в руках Пуна Дайн парирует, используя всю длину лезвия. Глядя на него, думаю, что надрез даже основанием клинка может отчекрыжить голову не хуже гильотины.

Через пятнадцать минут, взмыленные Пун и Дайн вежливо кланяются друг другу.

— Не говорю, что выиграл бы у такого противника. Но с собой бы всяко прихватил… — бормочет, тяжело дыша, Дайн в ответ на вопрос Пуна, как он себя чувствует.

— Согласен, — бесстрастно кланяется кивком головы Пун, в глазах которого пляшут чёртики. Сам Пун также дышит тяжело.

Примечание.

Мой любимый пример фехтования двуручником.

https://www.youtube.com/watch?v=TBH9xhQTlck

Туалетно-душевой комплекс перед завтраком. Мужская половина.

— Дайн, сколько нужно времени, чтоб научиться работать твоим клинком? — спрашивает Али, стоящий в соседней кабинке.

— Да чёрт его знает. Технику ставить мне начали уже в шесть. Но до шестнадцати мастер-меча в руки не давали.

— Мастер-меча? Что это? — доносится из следующей кабинки, где моется кто-то из земляков Али.

— Это боевой меч.

— А чем же ты тренировался?

— Макеты. Каждые год — полгода отец заказывал новый макет из дерева специальных сортов. По весу, длине, балансировке — почти то же самое.

— А куда девался макет прошлого года?

— В камин, — смеётся Дайн. — От него за год хорошо если щепки оставались… Один раз младшему брату отдал, лет в тринадцать. Им для тренировок ещё можно было пользоваться. Но лично вам я бы не советовал о «мастере» даже думать, это не ваше.

— Почему? — разом вскидываются из соседних кабин Али и его земляки. — Из-за разницы в росте?

— Нет. Разница в росте вообще вторична, — качает головой Дайн, поворачиваясь под струями воды. — И не критична. У нас дома был товарищ отца, старик Руут. Он ростом вообще как Пун был. Ну, может, чуточку повыше. Ненамного… Вот он ещё отца учил. Потом меня. Сейчас братьев моих младших учит. Я бы по своей воле против него не вышел. Несмотря на его рост.

— Почему? — недоумённо доносится со стороны Али.

— Разница в классе. Нарезал бы меня, как колбасу. — Поясняет Дайн. — Ну, может, сейчас я б с ним и справился, хотя и не факт… но раньше… Так вот, дело не в росте. Есть разные типы телосложения. Есть такие люди, которые могут топором лес валить с утра до вечера, и не устанут. Но если ты, Али, будешь с ним одновременно бить друг друга навстречу, ты его три раза зарубишь. Потому что ты быстрее двигаешься. Он может двигаться дольше. Ударить может сильнее. Но если оба без доспехов, и ставка на первый удар, ты его на лоскуты порежешь. Потому что ты быстрее. От природы дано, понимаешь?

— Не совсем, — морщит лоб Али. Его земляки внимательно следят за разговором.

— Он хочет сказать, что от природы есть разные типы бойцов. — Раздаётся от входа голос хавилдара Атени, который, раздевшись, идёт сегодня в общую душевую вместе с курсантами, — по физическим данным. Курсант Али, какое главное преимущество у гюрзы? Если стоять с ней глаза в глаза?

— Скорость броска вперёд. — Уверенно отвечает Али.

— Если возможно, поясните остальным, кто со змеями не сталкивался, — говорит хавилдар, заходя в одну из свободных кабин.

— Она движется быстрее, чем мы моргаем глазами. — Обводит Али взглядом однокурсников, преимущественно из центральных и северных районов, подошедших ближе. — Там получается так… Когда наши веки начинают падать вниз, она это видит. Веко закрывает зрачок, доходит до нижней точки, начинает подниматься вверх. Возникает один очень короткий момент, когда зрачок закрыт веком и наш глаз ничего не видит. Совсем короткий миг.

Курсанты вразнобой кивают, ожидая продолжения объяснений.

— Вот гюрза за этот момент успевает кинуться вперёд, дотянуться до человека, укусить его, впрыснуть яд под кожу или в мышцы — куда достанет, а потом вернуться обратно. — Продолжает объяснять Али. — Получается, стоишь на расстоянии. Вроде бы контролируешь ситуацию. Моргнул — и у тебя на руке или ноге укус, а она опять шипит с того же места, где и была. Успела цапнуть за то время, пока твой глаз закрытым был. Пока моргал, то есть.

— Вот Дайн хочет сказать, что ваше преимущество именно в скорости первого броска, — кивает хавилдар из душевой кабины. — Чтоб было понятнее… для сравнения. Преимущество волка какое?

— Выносливость. Волки могут несколько дней гнать добычу, пока не измотают. Любую. — Подключается к разговору Йорген, земляк Дайна. — Их нужно или убить. Или оторваться за счёт выносливости или скорости не получится.

— А у медведя какое преимущество? — продолжает спрашивать Атени.

— Сильнее всех в лесу, — коротко отвечает Йорген.

— Вот курсант Дайн хочет сказать, что у каждого типа телосложения набор преимуществ — как у зверей в природе. — Обводит всех взглядом хавилдар. — Кто-то быстрее всех нанесёт первый удар. Так быстро, что ты не заметишь. Это вы, южане. Но этот же боец не сможет колоть дрова от восхода и до заката. А кто-то может целые сутки махать цвайхандером или топором. А потом, выпив пива, спокойно пойдёт в… гхм… в общем, не утомится совсем. — Завершает объяснения Атерни под общий смех. — Это как раз Дайн. У вас — скорость. У него — силовая выносливость. Его цвайхандер создан под его преимущество, под силовую выносливостью. А не под вашу скорость.

— Да, всё верно, — кивает Дайн. — Это и хотел объяснить. Вам не нужно тяжелого в руки, Али. Ваша сила в другом. Если ты заметил, с джемадаром в реальном бою у меня скорее всего была бы ничья. При том, что я в два раза больше.

Али с земляками задумчиво кивают, оценивающе глядя на Дайна, возвышающегося над ними почти на целую голову.

— Дайн, а что ты говорил о том, что у тебя уже был опыт с цвайхандером на короткой дистанции? — спрашивает курсант Макс, родом из Чернолесья.

— Три года тому. Данны. — Хмуро бросает Дайн. — Они нас периодически щупают вдоль границы. Ну и мы раньше в долгу не оставались… В общем, в донжоне на ногах остался я один. Против их осадной башни. Всё, что можно, с обеих сторон отстреляли ещё с утра. У меня только мой «мастер», — Дайн руками изображает свой двуручник. — А в нашем донжоне, если кто не в курсе, такому как я и одному развернуться особо негде. Не то что с двуручником.

— И что дальше? — с явным любопытством спрашивает кто-то из земляков Али.

— Я здесь, живой. Мой баронский жетон и флаг баронства Дайн на своих местах. — Так же хмуро отвечает Дайн. Видно, что ему не приятны воспоминания. — Правда, спасибо нашему дворовому целителю. Отец говорил, без него я бы сейчас в колледже не учился…

— А данны в чём ошиблись? — спрашивает Макс.

— А данны, как и Асими, думали, что «мастер» в ближнем бою не пляшет. — Поясняет Дайн. — А в донжоне только ближний и вариант.

Затем хавилдар Атени что-то говорит Дайну на родном языке, Дайн ему отвечает. Они переходят на язык Полесья, который не понимает никто, кроме их земляков. И, вероятно, курсанта Макса, земли которого недалеко и языки похожи.

Впечатлившись сегодняшним выступлением Пуна и Дайна, я решил задать пару вопросов. В конце концов, это моя давняя мечта, дайте хоть попытаться.

Мыться после зарядки пошёл в общий комплекс. К Дайну сразу решил обращаться на нашем языке, именно в Дайне я уверен. По целому ряду явных причин и неявных признаков. Рядом с ним стояли ещё земляки, но они его прямые вассалы и, надеюсь, тоже не из болтливых. Как и «сосед», паренёк из швабов.

— Приветствую. Барон Дайн, имею пару личных вопросов, с вашим обучением в колледже напрямую не связанных, — говорю ему, становясь под соседний душ.

Вижу, что кроме наших нас никто не понимает, хотя поначалу все прислушались с интересом. Правильно, что решил говорить на нашем. Я не стеснительный, но Пун считает, что реноме надо блюсти.

— Всё, чем могу, господин хавилдар, — удивлённо поднимает на меня глаза Дайн.