— Что?! — она резко поворачивается и встречается с его глубоким изучающим взглядом.

— В Сеуле мне принадлежат шесть отелей.

— И что?!

— Этот входит в их число.

В глазах ее Юнги видит искренне удивление, а затем разочарование. Он еле сдерживает рвущийся смех и позволяет На Ен метаться по номеру, пуская в свой адрес колкие замечания. Девушка сетует на свою неосведомленность, горячность и… глупую влюбленность.

Выбившись из сил, она оседает на пол рядом с кроватью. Парень присаживается рядом с ней и тихо наблюдает. Она пытается скрыться от его внимательного взгляда, отворачиваясь и смахивая слезы.

— Чертова Корея, — говорит она тихо, но Юнги слышит, — чертов Сеул, — продолжает она, — чертов Мин Юнги, от которого не скрыться.

Юнги слышит несерьезные оскорбления в свою сторону, но ему совершенно не хочется злиться. На Ен упирается спиной в кровать и вытягивает ноги, даже не пытаясь оттянуть шелковую ткань коротких шорт. Юнги пользуется моментом и аккуратно ложиться головой на ее ноги, устремляя взор вверх. На Ен возмущается подобной наглости, но молчит, не удержавшись от поглаживания любимого лица.

— Я говорил тебе, что ты меня очень сильно возбуждаешь, когда злишься? — Юнги говорит в лоб, не боясь смутить девушку.

— А ты обо мне только в одном ключе думаешь, — На Ен и приятно, и обидно одновременно.

Мин понимает, что испортил момент. Он спешит взять ее ладонь в свою руку, чтобы успокоить и не дать встать.

— Неправда, — говорит он, и На Ен верит, отбрасывая попытки встать.

— Зачем ты приехал?

— Тебя увидеть, — честно отвечает Юнги и добавляет: — и не дать сесть в самолет, который назначен на 19:40.

— Кто ты такой, чтобы…

— На Ен, — перебивает ее Юнги и вновь смотрит ей в глаза, заглядывая в душу.

— Что?

— Ты меня любишь?

— Нет, — отвечает она, сдерживая слезы.

— Врешь? — прищуривает Мин глаза.

— Да.

Сэ И придирчиво рассматривает себя в зеркале. Живот сильно вырос, и его уже не скроешь никакой одеждой. На часах двенадцать часов дня, по дому снует прислуга, слышатся звук дрели и разговор рабочих. Сэ И спускается вниз и просит подогнать автомобиль к порогу дома. Сидеть в четырех стенах она не намерена, поэтому, надеясь на то, что Чонгук не будет сильно злиться на ее визит, она просит водителя отвезти ее в офис.

Поднявшись на семнадцатый этаж в сопровождении охраны, она проходит к кабинету мужа, привлекая всеобщее внимание. Секретарь говорит, что Чонгук вернется только через тридцать-сорок минут, потому что собрание директоров началось сравнительно недавно. Но Сэ И совершенно не против подождать. Она присаживается на кожаный диванчик и облегченно выдыхает. С недавних пор стало чуть тяжелее ходить, и поясницу сводит. Но терпеть можно.

Не найдя лучшего занятия, Сэ И кидает изучающий взгляд на секретаршу. Красивое лицо, стройные ноги, черные недлинные волосы, юбка выше колена, макияжа на лице много, но он неброский. Несмотря на честный разговор между собой и этой секретаршей, Сэ И не забывает следить за ее поведением.

Сэ И совсем не хотелось показаться избалованной, ревнивой стервой-женой Чон Чонгука. Беременность влияет на ее эмоциональное состояние, и иногда ей хочется сделать так, чтобы в офисе не было ни одного работника женского пола.

Оказавшись в женском туалете, она становится невольным слушателем пренеприятного разговора двух девушек.

— Ты видела жену президента?

— Нет, а что?

— Она недавно заявилась сюда с охраной. Видимо, решила разведать обстановку.

— А, так это она? Знаешь, я ее совсем не узнала, — на этой фразе Сэ И хмурится.

— Еще бы. Ее так разнесло. Живот уже такой большой, а еще щеки такими пухлыми стали, — пальцами девушка трогает свои щеки, стоя в кабинке.

— Понятное дело, на деньги президента едой себе рот забивает. Если они продолжают заниматься сексом, я удивляюсь, как у президента на нее встает вообще.

— Какой секс, ты что, — Сэ И слышит злую усмешку. — Она ж его раздавит.

— Эх, ну почему такой мужчина достался ей? Красивый, умный, успешный, щедрый, безумно сексуальный и очень богатый.

— Ох, и не говори, — мечтательный вздох. — Я на ее месте выглядела бы лучше, и походка у меня была бы грациознее.

— Точно! А еще я слышала, что она очень капризная…

На этой фразе будущая мать дает волю своему гневу и резко распахивает дверь кабины. Она смотрит злобно на двух девушек, что испуганно смотрят на нее в ответ.

— Вы думаете, так легко быть беременной?! — повышает она голос. — Спина болит, ноги болят. О какой «грациозной походке» может идти речь?! Кушать хочется все время, а еще тошнит иногда. А днями вообще тоскливо, пока муж на работе. Вечером приходит домой уставший, мне даже доставать его не хочется, а внимания знаете, как хочется! Множество мыслей в голове! Слабость во всем теле, головокружение. А еще плаксивость внезапная возникает! Вот, например, сейчас плакать хочется, а Чонгука рядом нет… — Сэ И стыдно плакать в их присутствии, но она не может ничего с собой поделать. Горячие слезы скатываются по ее покрасневшим щекам, она всхлипывает и направляется к выходу, придерживая живот. — Вот посмотрю я на ваши грациозные походки, когда забеременеете, — бросает она напоследок.

Секретарша Чонгука понимающе поджимает губы, провожая сердитым взглядом своих сотрудниц, и возвращается на свое рабочее место. Не дождавшись мужа, Сэ И просит не говорить о ее визите мужу и покидает здание компании. Сейчас ей очень хочется тепла и заботы, поэтому она едет в родительский дом.

Чонгук очень сильно удивляется, когда его секретарша без предупреждения входит в его кабинет. Она полна храбрости и воинственности. Она прекрасно знает, что не имеет права лезть в личную жизнь своего начальника, но женское сердце слишком чувствительно к чужим страданиям. Она решила поговорить с ним не как работник и работодатель, а как женщина и мужчина.

— Я знаю, это не мое дело, я знаю, что я могу быть уволена, но господин Чон, — начинает секретарша, Ким Ена, — Ваша жена приезжала сюда, она так и не дождалась Вас и почему-то попросила не говорить Вам о ее визите. Случился неприятный инцидент с двумя работницами отдела кадров, госпожа Чон расплакалась и покинула здание.

Чонгук сжимает подлокотники своего кресла и уже хочет приказать ей назвать имена двух обидчиц, но Ким отрицательно мотает головой и продолжает:

— Господин Чон, это сейчас неважно. Сплетницы были, есть и будут. Давайте поговорим о Вас. Целый месяц Вы были заграницей в командировке, еще последние четыре месяца Вы задерживаетесь на работе допоздна, у Вас каждый день расписан по часам. Уж я это знаю. Мы, сотрудники, стараемся от Вас не отставать, мы знаем, что все это делается во благо компании. Но, господин Чон, Вашей жене одиноко. Ей плохо, ей тоскливо, ей хочется ощущать Вашу заботу. Беременные чувствительнее раз в десять, им нужны мужская ласка и тепло. Если Вы будете уходить с работы пораньше, мир не рухнет. Подумайте над моими словами, пожалуйста.

Чонгук виновато вздыхает и решает секретаршу свою не увольнять. Он прекрасно осознает ее правоту. Именно поэтому он встает, надевает пиджак, хватает ключи и выходит из кабинета, закрывая его на ключ.

— Скажи всем, завтра рабочий день начинается с 11 утра, — говорит парень удивленной секретарше и спешит покинуть компанию.

Охрана дома сообщает, что автомобиль вернулся без Сэ И, водитель докладывает, что оставил ее у порога родительского дома. Чонгук резко поворачивает автомобиль, петляя между другим транспортом. Буквально через пятнадцать минут он останавливается возле нужного дома и глушит мотор. Мать Сэ И приветствует его, но вопросов не задает. Она кивает на второй этаж, и Чонгук направляется в комнату Сэ И.

За дверью было тихо. Он приоткрыл дверь и тихо вошел в комнату. По размеренному дыханию он понял, что она спит. Девушка лежала на своей кровати, укрывшись одеялом, иногда морща нос. На ней была его футболка. Та самая футболка, которую она надевала, пока Чонгук был в командировках. Сэ И говорила, эта футболка дарит ощущение его присутствия.