– Я могу подать заявление о похищении? Или о пропаже?

– Забираю свои слова назад. Ты все-таки поглупел, – отец перестроился на другую полосу и продолжил. – Кто ее похищал? Заявление в общежитие, я уверен, написано ее рукой. Она девушка совершеннолетняя и может жить, где и с кем хочет. Если ее спросят, думаешь, она скажет, что ее украли? Или скажет, что эльф пригласил ее пожить у себя, дабы ускорить процесс обучения? Да и кто ты ей? Не родственник, не жених. Подумаешь, встретились два раза.

– Да, но…

– Я тебе, как адвокат, говорю. Именно так судья и подумает. Я так понимаю, ей как-то промывают мозги. Насчет наркоты, думаю, ты прав, не будет эльф так рисковать. Первая же проверка, и твою Настю выкидывают с работы с черным билетом. Кто допустит к детям наркоманку? Значит, что-то другое.

– Я один раз уже видел Настю в подобном состоянии, только она тогда вообще ничего не соображала. Когда я хлопнул в ладоши перед ее носом, она очнулась и расплакалась. Как раз с занятий с этим Лаэлисом возвращалась.

– Может, что-то вроде гипноза? Я в этом не специалист.

– Так что я могу сделать? Если Настю так и оставить, эльф ее полностью… я не знаю… перепрошьет.

– Для начала нужно убрать ее из дома эльфа хотя бы на пару дней, привести в чувство, чтобы она могла сама принимать решения, здраво и адекватно. Ты знаешь каких-нибудь ее родственников?

– У нее мать и два младших брата. Только они живут в деревне за двести километров от города. Ты предлагаешь…

– Я не вижу другого выхода легально изъять девушку из эльфийского дома. Нужно, чтобы ее мать позвонила и сказала Насте срочно приехать, болезнь придумать или что-то подобное. Сегодня как раз пятница, и Настя спокойно может уехать на все выходные из города.

– Но как мы это сделаем? У меня нет номеров ее семьи. Да они даже не слышали обо мне, скорее всего.

– Так, сын. До конца рабочего дня, она же до пяти работает, остается шесть часов. Сейчас ты идешь на работу и выписываешь отгул на оставшееся время. Мне тоже надо уладить кое-какие дела. В час я жду тебя дома, и мы вместе едем к ее матери.

Сначала я хотел было отказаться от отцовского сопровождения, но, поразмыслив, согласился. Одно дело, если в дом ворвется молодой оборотень и будет что-то верещать с выпученными глазами, и совершенно другое – если это будет солидный мужчина с юридическим образованием.

Мда, не так я планировал знакомство с ее семьей.

– Станик, как устроился на работу, так совсем забыл дорогу домой, – ласково упрекнула меня мама, не успел я войти. Несмотря на свои девятнадцать лет и шестерых детей, она по-прежнему выглядит великолепно: подтянутая фигура, длинные черные волосы, убранные в пышный конский хвост, ровный цвет лица. Лишь небольшие морщинки в уголках глаз выдавали ее возраст.

Мама порывисто обняла меня, затем отодвинула и пристально осмотрела с ног до головы:

- Похудел, загорел, влюбился. Совсем взрослый, – вынесла она вердикт. – Так, быстро мой руки и на кухню. Только что пожарила котлеты.

– Мам, мы торопимся. Отец еще не вернулся?

– Он звонил, сказал, что подъезжает. Но вам еще столько ехать, а ты, я уверена, совсем ничего не ел. Так что поторапливайся.

Я послушно пошел мыть руки. Мама была права, я сегодня не ел, с утра не хотелось, а потом я ни разу и не вспомнил о еде.

Пока я обедал, мама присела рядом и тихонечко спросила:

– А она красивая?

Я попытался ответить, но рот был забит едой, поэтому я вытащил телефон и показал фотографию, сделанную сегодня утром. Мама увеличила лицо Насти, несколько секунд смотрела на нее, потом вздохнула:

– Бедный мой Станик. Как тебя только угораздило.

– Мам, ты не представляешь, как я с ней счастлив.

– Ну почему не представляю, очень даже представляю. Только я так мечтала потискать внучат.

- У тебя ж еще пятеро достойных продолжателей рода. Кто-нибудь да обязательно сподобится, – улыбнулся я. – Вон Ксю подрастает, за пару лет найдет себе пару, и будут тебе волчата-внучата.

Я был старшим ребенком, Ксю родилась спустя три года, через год – двойняшки Оля и Аля, затем с небольшим перерывом Борька и Славка. Ксю в следующем году оканчивает школу и будет поступать в университет, только вот никак не может выбрать, кем хочет быть. Разбег колоссальный – от пилота-истребителя до преподавателя макраме. Ксю – универсальный солдат: умеет все, но по чуть-чуть. Знает двадцать языков, но лишь на туристическом уровне, немножко рисует, тренькает на гитаре, может сыграть на флейте, барабанах и пианино, неплохо разбирается в компьютерном железе, даже пробовала программировать. Но все это несерьезно. Вот и сейчас Ксю, скорее всего, сидит на каком-нибудь кружке, но я даже не спрашивал, чем она сейчас увлекается.

– Может, мне с вами поехать? Женщина женщину лучше поймет, – участливо спросила мама. Видимо, отец успел ей все рассказать.

- Ну, мам, а давай возьмем с собой и Борьку со Славкой, Ольняшек, вот радость-то ей будет: полна горница оборотней. Мам, у них в деревне вообще наших нет. Еще неизвестно, как она воспримет то, что у ее дочери парень – оборотень.

– А чем это мой сын плох? – шуточно рассердилась мама.

На кухню влетели мальчишки. Боря закончил первый класс, Славка пойдет осенью в школу, но внешне они смотрелись как одногодки. Вечно худые, несмотря на отменную мамину стряпню, вечно взъерошенные и очень шкодливые. Как раз в год рождения Славки я переехал в квартиру, которую купил мне отец в честь поступления в университет, в результате с ними я общался меньше всего.

Славка притормозил, увидев меня, потом прыгнул на маму и обнял ее за плечи. Борька степенно протянул мне руку, чтобы поздороваться.

– А Ольняшки где?

– Сегодня у них бассейн, так что… Ты приезжай почаще в гости, а то, смотри, Славка тебя стесняется.

Звонок в дверь. Борька поскакал открывать и сразу оказался подброшенным в воздух – пришел отец. Я внезапно почувствовал зависть к братьям. Когда-то папа и меня подкидывал к потолку. Я до сих пор помнил радость, которую испытывал каждый раз при его приходе, это смешанное чувство страха и восторга, когда летишь вверх, а потом падаешь в его крепкие руки. Ощущение уверенности, исходящее от него. Как можно чего-то бояться, когда у тебя такой отец?

Глядя на его крепкую широкоплечую фигуру и слыша громкий басовитый смех, я вдруг перестал сомневаться в нашем успехе. Конечно, у нас все получится. Как может быть иначе? Ведь папа со мной.

– Ну что, сын, готов? – он опустил мальчишек на пол и посмотрел на меня.

– Конечно.

Мама сумела всунуть нам сумку с продуктами, а вдруг мы проголодаемся по дороге, и несколько гостинцев для семьи Насти.

Хорошо, что Настя за то время, пока мы гуляли по Оборотень-парку, много рассказывала про свое детство. Благодаря этому я знал, как называется ее деревня, как выглядит ее дом, как зовут ее братьев. Удивительно, мы были на свидании всего два раза, но мне казалось, что я знаю ее уже так давно.

По дороге папа молчал, а я не выдержал и позвонил Крис. Попросил, чтобы она покараулила у детского сада в районе пяти часов вечера. Хотел убедиться, что после звонка от своей мамы Настю не увезут обратно к Натаниэлю, и что девушка сможет уехать в деревню. Крис хмыкнула, но согласилась. Даже предложила проследить за мерседесом.

За окном все тянулись и тянулись поля, засеянные какими-то злаковыми, изредка перемежаясь небольшими рощицами и лесами. Мелькали таблички со смешными названиями населенных пунктов, сами деревни и села находились на удалении от шоссе.

В салоне негромко играла музыка, приятно веяло прохладой из кондиционера. Я вдруг подумал, что мы ни разу не выбирались всей семьей за город. Сначала не хватало средств и времени, так как папа усердно нарабатывал репутацию и опыт, потом появились двойняшки-ольняшки, потом братья. Надо будет обязательно выбрать выходные и уехать в лес, поставить палатки, оббегать с мальчишками всю чащу в волчьей форме, познакомиться с сотнями разных запахов, получить нагоняй от мамы за собранный репей, пожарить шашлыки и плавать в лесном озере до посинения. Как только верну Настю – обязательно!