– Просто люди думают, что у них есть время все исправить. Что они еще встретят того самого человека, что успеют найти хорошую работу, что можно не торопиться с детьми. А потом обнаруживают, что времени нет. Оно прошло. Мы же не тешим себя надеждой, что что-то появится потом. У меня есть только сейчас, и оно очень скоротечно. Поэтому если я хочу быть с тобой, я сделаю все, чтобы быть с тобой.

– А если твое решение причинит вред другому? Тогда тоже стоит настаивать на своем?

– Нельзя причинять прямой вред. Но я не понимаю, почему бы я должен ставить кого-то впереди своей жизни. Каждое мое решение – это потенциальный вред кому-то. Я решил поступить в университет? А вдруг из-за этого не сможет поступить тот, кому это больше нужно? Я захотел встречаться с кем-то? А вдруг кто-то другой станет из-за этого несчастным? Если ты думаешь про несчастных осиротевших эльфятах, то не стоит. Детский сад – это сравнительно небольшой промежуток в их жизни, и треть твоей. Так почему ты считаешь свою жизнь менее важной, чем их?

Настя прижалась к моему плечу плотнее:

– Когда ты так говоришь, я чувствую, что все становится на свои места.

– Хочешь, я буду говорить тебе это постоянно. Могу даже написать небольшой трактат о правилах жизни оборотней.

– Значит, ставить свою жизнь во главе всего? – она улыбнулась. – Я запомню.

Алексей вернулся домой уже ближе к 10 часам вечера, уставший и обеспокоенный. Ирина уже уложила мальчишек и принялась хлопотать, накрывая на стол.

Когда муж немного утолил голод и расслабился, она облокотилась на стол и тихонечко спросила:

– Ну как все прошло?

– Нормально. Мать быстро нам поверила, вызвонила Настю, но потом приехал эльф. Представляешь, он пытался прямо при мне ее погрузить в транс.

– Но ты же справился?

– Да, пригрозил ему судом. Хотя, мне кажется, он понимал, что в суд мы не пойдем. Просто не с чем.

– А как сама девочка?

– О, это действительно ужасно. Ей словно мозги миксером перекрутили. Мы слишком грубо ее выдернули из запущенной программы, поэтому она не совсем понимала, где правда, а где посторонние мысли. Нужно будет найти хорошего психотерапевта, не после каких-нибудь модных курсов, а с нормальным дипломом и хорошим опытом.

– Они приедут в воскресенье? А жить она где будет? У Стана?

– Знаешь, – Алексей доел, вытер рот салфеткой и протянул руку к жене, чтобы приобнять, – я так и не привык к тому, что у меня есть взрослый сын. Порой захожу в дом, и кажется мне, что вот-вот выскочит из-за угла этот шкодливый мальчишка и попросит подбросить его в воздух. А потом я вспоминаю, что мальчишка уже перерос меня и уже живет отдельно, сам зарабатывает.

Ирина грустно улыбнулась.

– Так что я не буду вмешиваться в его жизнь. Чем смогу – помогу, но решать насчет проживания его девушки точно не буду.

– И как так получилось, что Станик влюбился в человека? Он ведь всегда был такой здоровенький, даже в детстве практически не болел, и с нюхом у него все в порядке. Так почему же?

– Не знаю. Он когда мне впервые рассказал об этом, помнишь, еще в первый день работы, я растерялся и отшутился с перепугу.

– Помню. А потом пришел домой и весь вечер просидел в интернете, штудируя статьи об отклонениях у оборотней, – женщина усмехнулась.

– Но каков результат! – Алексей вздохнул и прижал жену крепче. – Ни одного подобного случая.

– Это же еще ничего не значит. Думаешь, случай Стана станет известным?

– Конечно. Особенно, если придется все же привлекать общественность для защиты Насти.

– Ой, что тогда будет! – хихикнула Ирина. – Фанатки точно разорвут оборотней-звезд на кусочки, ведь у них появится надежда. Так и представляю себе эти крики: «О, обнюхай меня всю!».

– Глупости какие, – улыбнулся Алексей.

– А может, это судьба? Помнишь, когда ты впервые заинтересовался этими женщинами из эльфийских групп в детских садах?

– Когда повел Станика в садик. Согласись, эта женщина выглядела так странно: каждый день в одной и той же форме, с застывшим спокойным лицом, и эти эльфята вокруг нее, как замороженные. Когда мы повели Ксю в сад, мне показалось, что я переместился во времени: та же женщина, те же дети, та же юбка, то же выражение лица.

– Так вот почему Ольняшки пошли в другой садик? Ты боялся снова ее встретить? – рассмеялась Ирина.

– Я потом несколько раз проезжал мимо того сада и когда видел ее, гуляющую с детьми, прямо мороз по коже пробегал.

– Да не оправдывайся. Тебе просто стало скучно в своей адвокатуре, и ты решил заняться эльфийскими воспитательницами.

– И это тоже. Но у них ведь реально не договор о трудоустройстве, а самая настоящая кабала, причем вознаграждение какое-то сомнительное.

– Ты еще сравнивал их с монашками.

– Так и есть. Они, как и монахини, возлагают свою жизнь на божий алтарь, только вместо бога у них эльфийские дети. Ни семьи, ни личной жизни, вот только кормить и содержать тебя уже не будут. Я всегда поражался, как они соглашаются на это. Неужели дело лишь в правильном отборе кандидаток, эдаких потенциальных жертвенных дев? Но благодаря Насте я понял, в чем подоплека.

– Ты думаешь, что всех их готовят одинаково? Через гипноз?

– Вряд ли. Я же отслеживаю статистику. Помнишь дело Киселевой? Года три назад было. Там воспитательница умудрилась, несмотря на график работы и отсутствие отпусков, найти мужа и забеременеть. Если бы ее также готовили, то как бы она смогла решиться на подобное? Я ведь с ней разговаривал, адекватная женщина с адекватными вопросами. Кроме того, были случаи замужеств и в других городах, только без беременности, там женщины тихо выходили замуж и ждали окончания срока контракта. Мне кажется, что дело в Лаэлисе.

– Кстати, да. Какой он?

– Ты же знаешь, я знаком со многими эльфами, профессия, так сказать, обязывает. Но большая часть из них не старше 200 лет.

– Это логично. Раньше подготовка была совершенно другой, и старички не хотят перекраивать свои мозги под современные реалии. Согласись, средневековое право и современное право – это небо и земля.

– В медицине старичков побольше, чем в юриспруденции, хотя за последние сто лет кардинально изменились все науки, разве что какое-нибудь искусствоведение эпохи романтизма сохранилось без изменений. Так вот, Лаэлис – очень стар. От него так и веет устаревшим на сотню лет высокомерием. Существует множество вариантов высокомерия. Например, «я выше, потому что я богат», или «я выше, потому что я умнее», или «я выше, потому что мои родители мне так твердят». У него же – «я выше, ибо эльф, а вы – прах у ног моих».

– Странно, я думала, что с эльфийской избранностью разобрались еще во время Красной недели в 17 веке.

– Видимо, Натаниэль прогулял этот урок, – заметил Алексей.

– Я тут недавно наткнулась на интересную статью, – задумчиво произнесла Ирина. – Автор – американец с восточными корнями, оборотень-тигр, работал в крупной эльфийской компании, из тех, где инорасцев включают строго по закону, но не более, много ездил в командировки по разным странам и вел дела с эльфами. Так вот, он отметил, что эльфы старше трехсот лет вне зависимости от страны проживания и происхождения имеют схожий запах, который отличается от запаха младших поколений.

– Это может объясняться изменениями в окружающей среде, другим питанием.

– Основные изменения в экологии начались с девятнадцатого века, да и то, лишь в Европе, с английских мануфактур, а питание кардинально поменялось и вовсе во второй половине двадцатого века. Но разницу в запахах эльфов двухсотлетнего возраста и рожденных в настоящее время он не заметил. Также он писал про аналогичную возрастную границу в манере поведения.

– А именно? – заинтересовался Алексей.

– Он говорит, что не случайно все руководящие посты в подобных компаниях занимают эльфы от трехсот лет. У них, как правило, ум гибче, они лучше выруливают в критических ситуациях, быстрее принимают решения и умеют манипулировать людьми.