– Как доехала?

Девушка посмотрела на него отсутствующим взглядом:

– Гриша? Мама сказала, что у тебя сломана нога. Это неправда?

– Ну это, – растерялся Гриша и оглянулся на оборотня. Тот подошел с теплой улыбкой и взял девушку за руки:

– Настя, хорошо, что ты приехала.

– Дома все хорошо? – еще раз спросила девушка. – Тогда мне нужно вернуться. Натаниэль будет недоволен.

Гриша ничего не понимал. Почему она… она же всегда так радовалась их встречам, тормошила, трепала по голове. Стан говорил что-то про ее состояние, но мальчик не воспринял его слова всерьез. Это же Настя! Как она может быть такой странной?

Он не выдержал, схватил сестру за плечи и крикнул:

– Насть! Ты чего? Это же я! Какой еще Натаниэль? Пойдем домой, к маме, к Вадику, они тебя ждут. Ты так давно не приезжала и сразу хочешь вернуться?

Стан мягко отстранил мальчика:

– Она не виновата. Как раз поэтому я и приехал к вам. Настя, сегодня уже поздно возвращаться. Давай ты переночуешь у матери, а завтра с утра мы с отцом отвезем тебя обратно. Хорошо?

– Хорошо, – равнодушно ответила девушка. – Как дела у мамы? Она не болеет?

Несмотря на вопросы, ее голос оставался таким же размеренным и спокойным. Гришка чувствовал, что еще немного, и он расплачется. А ведь он уже совсем взрослый. И перед Станом было бы очень стыдно.

Поэтому мальчик взял себя в руки и ответил:

– С мамой все хорошо. Сейчас каждый день малину собирает и варенье крутит, так что сможешь свежих ягод поесть. Вадик все время в танчики рубится, скоро совсем ослепнет за своим компьютером. А еще мы недавно крыльцо покрасили. Забор надо обновить, но все никак.

Настя кивнула, и все трое потихоньку направились к дому. Но Гришка видел, что его сестра постоянно оглядывается, словно сомневается, а правильно ли она поступает.

Дома мама сразу засыпала Настю вопросами, усадила ее за стол, напоила чаем и все не сводила глаз с дочери. Даже Вадик, этот компьютерный крот, выполз на кухню.

Отец у Стана оказался не таким, как ожидал Гришка. Он был пониже Стана, но гораздо шире в плечах, такой кряжистый мужик из старинных сказок. Мальчик бы не удивился, если б ему сказали, что Алексей может перекидываться в медведя.

При этом оба оборотня вели себя крайне деликатно. Они не вмешивались в диалог, а точнее монолог мамы, лишь внимательно приглядывались к Насте и обменивались взглядами.

В сенях что-то загрохотало, и в дверь ввалилась тетка Олька, соседка Алеевых, главная сплетница на селе. «Странно, что она не прибежала, как только увидела незнакомую машину перед домом, – подумал Гришка, – наверное, была на дальнем огороде. Или ей сказали, что это не просто городские, а еще и оборотни».

– Лидочек, я хотела у тебя муки немного спросить, а у тебя тут гости? Родственники или так? Ой, и Настенька приехала. Как учеба, работа?

Мама недовольно встала, вывела гостью в сени и принялась что-то тихо ей объяснять. Гришка же прислушивался к разговору Стана и его отца, пока Вадька рассказывал Насте про последнюю игру.

– Ты видишь? Она как зомби. Более того, она увидела здорового Гришку и захотела сразу развернуться и уехать, – еле слышно сказал Стан.

– На первый взгляд, ничего необычного. Просто спокойная девушка с хорошей выдержкой, но я ее и не видел раньше, – ответил ему отец.

– Через пару часов сюда нагрянут эльфы во главе с Лаэлисом, нужно что-то сделать за это время, иначе они ее увезут.

– К специалисту бы ее, но их и в городе нормальных нет. Самые лучшие психотерапевты как раз эльфы, так что не знаю, что и делать. Ты говорил, раньше была похожая ситуация.

– Там было все еще хуже – она вообще не реагировала на происходящее, ничего не видела, не слышала, не разговаривала. И достаточно было хлопка, чтобы вывести ее из этого состояния.

– Может, также нужно устроить какую-то встряску? Но как бы хуже не стало.

Вернулась мама, села на стул, открыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг расплакалась. Вадик застыл на месте, а Гришка бросился к матери:

– Мам, ты что?

– Ну вот зачем вы приехали, – сквозь слезы сказала она, – теперь по всей деревни ходят слухи, что Настя спуталась с оборотнями. Ее и так тут не особо любили, а теперь и вовсе задразнят, и мальчишкам достанется не меньше.

– Мам! – протестующе закричал Гришка.

– Говорят, что вот он избил нашего деревенского на глазах у всех и хвастался, что ничего ему не будет, раз полицейский.

– Мам, Леха сам нарвался. Знаешь, что он про Настю говорил? – продолжал кричать Гришка. – Кого ты слушаешь? Эту дуру, которая только и делает, что языком про всех чешет? Я сам там был. Никого Стан не избивал.

– Уезжайте, – попросила мама. – Уезжайте подобру-поздорову, пока с машиной вашей ничего не сделали.

Неожиданно отец Стана рассмеялся и громко хлопнул рукой по столу:

– Мда, вот, сын, умеешь ты влипать в неприятности. Совсем я расслабился в этих городах, забыл, каково это – быть изгоем, быть всегда виноватым. Ты, поди, и вовсе такого никогда не встречал.

Гришка ошарашенно смотрел на него и не понимал, чего тот смеется.

– Что ж, – продолжал мужчина, – теперь ты увидишь, почему я решил стать адвокатом.

Я почему-то ожидал, что за хлипким заборчиком соберется толпа деревенских мужиков с вилами, серпами и дубинками. Они должны грозно потрясать своим незамысловатым оружием и орать: «Оборотней на мыло!».

Видимо, я все же пересмотрел сериалов.

Во-первых, они пришли лишь через час, когда я уже запереживал, что местные пересекутся с эльфами, а сражаться на два фронта не сможет даже мой отец. Во-вторых, там было всего три мужика, два из которых по случаю пятницы были изрядно выпимши, с десяток грозно выглядевших женщин и куча детей, среди которых я узнал и тех, с кем играл футбол. В-третьих, кроме насупленных бровей оружия у них не было.

Отец вздохнул:

– Жаль, что так мало людей. С толпой проще работать.

И вышел, запретив мне появляться на виду у незваных гостей. Лидия Васильевна выпила какое-то остро пахнущее лекарство и пошла за отцом. Гришка взлетел на крышу сарая, не желая пропускать такое зрелище, а Вадька с Настей остались со мной, на кухне. Впрочем, мы открыли окно для лучшей слышимости.

– Добрый вечер! – доброжелательно поздоровался папа. – Вы из-за машины? Если кому-то мешает, могу переставить.

Какая-то тетка, потрясая кулаками, с легкими подвизгиваниями возопила:

– Это что же делается-то? Приехали, моего Лешеньку избили до полусмерти, а сами в кусты? Гляньте-гляньте, люди добрые, будто и не знают ничего!

– Ах, вот вы по какому делу. В таком случае я прошу прощения у вас и вашего сына. Стан порой слишком вспыльчив.

– Да что мне с того прощения! – продолжила орать она, не особо вслушиваясь в слова отца.

– И я готов возместить вам все затраты на лечение. Вы уже отвезли сына в больницу? Есть заключение врача? Если нужно, я сам готов отвезти его.

Женщина озадаченно замолчала. Она ожидала отказа, оправданий, агрессии, но никак не полной капитуляции противника. Как сражаться, если враг сразу сдался? Да и у сыночка ее не было никаких травм, то есть и возмещать ей ничего не станут.

Гришка расхохотался с крыши:

– Да он его даже не ударил. А если и есть синяки, то после футбола.

Мальчишки за спинами матерей расшумелись, загалдели, все-таки свидетелей столкновения было многовато.

– Да какая у нас больница? Ближайшая только в райцентре, и то уже закрыта, – неуверенно сказала она.

– Травмпункт должен работать, – немедленно ответил отец. – Давайте мальчика, я его отвезу. Вы, конечно, поедете с нами.

– Вот еще, делать мне нечего, кататься по больницам, – обрадовался женщина, обретя хоть какую-то почву под ногами. «Бедолага, – пожалел я ее, – попалась на классический папин прием: прогнуться под соперника, а потом нанести контрудар».

– Следовательно, я делаю вывод, что травм у вашего сына нет, раз вы отказываетесь отвозить его в больницу. Верно?