— Вот так, вот так, — подбадривал его Гамал. — У тебя отлично получается.

Тут он, конечно, покривил душой. Получалось у Стасика скверно. Он кое-как сумел воздвигнуть себя на ноги, но о том, чтобы пойти, ему и думать было страшно.

— Смелее, юноша! — приказал Гамал, и резко дернул веревку.

Чтобы не упасть, Стасик вынужденно сделал шаг вперед, но непослушная нога предательски подломилась. Он вновь рухнул на землю.

— Я не смогу! — заплакал он, всеми силами давя на жалость.

— Сможешь! — возразил Гамал. — Вставай!

Примерно полчаса Стасик только тем и занимался, что вставал и следом падал. Затем произошло чудо — ему удалось сделать целых три шага подряд. Потом, конечно, все равно упал, но все-таки три шага-то осилил. Окрыленный этим скромным успехом, он отчаянно бросился предпринимать новые и новые попытки. Падать было обидно, но не больно, зато он стал замечать, что с каждым следующим разом поднимается на ноги все увереннее. Вскоре он уже смог стоять и почти не шататься.

Освоить ходьбу оказалось непросто. Пойти-то Стасик пошел, вначале мелкими, а затем и более уверенными шажками. Но стоило ему чуть расслабиться, стоило на мгновение утратить пристальный контроль над телом, как то тут же подводило его.

— Ты делаешь отрадные успехи, — похвалил его Гамал. — А говорил, что не сможешь.

Успехи действительно были, но Стасик не спешил их переоценивать. Да, он шел. Кое-как, не слишком быстро, но шел. Правда, каждые метров десять он стабильно падал, но поднимался быстро и ловко.

Через час однообразной пытки он падал уже каждые пятьдесят метров. Гамал, то и дело, дергал веревку, торопя его, что всякий раз кончалось падениям. Стасик злился, орал на старика, один раз исполнил полномасштабную истерику с реками слез и катанием по земле. Непрошибаемый спутник лишь скалил зубы и ничего не говорил. И продолжал дергать веревку.

К полудню Стасик шел уже более-менее уверенно. Он все еще продолжал периодически падать, но теперь не так часто, как утром. У него даже стало получаться устоять на ногах в те моменты, когда Гамал дергал веревку. Но не всегда. Чаще это оборачивалось новым падением.

Полностью сосредоточившись на контроле над телом, Стасик не заметил, как время перевалило за полдень. Они все шли по равнине, изрытой воронками и утыканной мертвыми пнями. Кое-где мимо них проплывали руины неведомых строений, но Гамал избегал приближаться к ним.

Рухнув на землю в тысяча двести сорок девятый раз, Стасик тяжело поднялся, и спросил:

— Куда мы, вообще, идем?

— Домой, — ответил Гамал.

— И где этот дом?

— Увидишь сам. Если пошевелишься, то увидишь уже сегодня.

Стасик и рад бы был идти быстрее, он и так делал все возможное. Но непослушное тело продолжало жить своей жизнью и часто подводило его.

— Почему вы не боитесь здешних монстров? — спросил он.

— Боюсь, — ответил Гамал. — Как их можно не бояться? Сожрать ведь могут.

— Вы так свободно разгуливаете по нейтральной полосе. Ночевали на голом месте, без всякой защиты.

— Почему же без защиты? Я принял действенные меры безопасности.

— И какие же?

— Здешние монстры ведут преимущественно ночной образ жизни, поэтому ориентируются на слух и обоняние. Если ты пахнешь как еда, они обязательно придут за тобой. Ну а если источаемый тобой аромат вызывает у них отвращение, то они будут держаться на расстоянии.

— Выходит, вы натерлись какой-то мазью, которая отпугивает чудовищ, — догадался Стасик.

— И не только чудовищ. Благодари богов за то, что у тебя отключено обоняние. В противном случае ты мог бы потерять сознание.

— Все так плохо?

— Ну, сам-то я привык, — пожал плечами Гамал. — Уже почти не замечаю запаха. А вот на других людей он действует убойно. Недели, примерно, две назад столкнулся я случайно с отрядом черных рыцарей. Не знаю, что привело их на нейтральную полосу. Успел спрятаться, пока они меня не заметили, но один из них все же подъехал слишком близко. А тут ветерок возьми, да и подуй в его сторону…. Видел бы ты, как их рвало!

— Кого — их? — уточнил Стасик.

— Их. Черного рыцаря и его коня. У коня даже судороги начались, а черный рыцарь не успел снять шлем, и начал захлебываться собственной рвотой. Не знаю, чем все закончилось. Я поспешил удалиться, чтобы не связываться с этими типами.

Стасику оставалось только порадоваться тому обстоятельству, что он не ощущает запахов. Если даже могучий и тренированный черный рыцарь, понюхав Гамала, едва не отошел в мир иной, уж его-то, изнеженного цивилизацией и гигиеной школьника, убило бы на месте с первого же вдоха.

День клонился к закату, а они все шли и шли по равнине. Стасик уже давно сбился со счета, сколько раз он упал. Усталости он не чувствовал, как и ничего иного. Но брести неизвестно куда, рушась носом в грунт через каждые сто метров, порядком надоело.

— Далеко еще? — простонал он, поднимаясь после очередного падения.

— Если поднажмем, успеем добраться до темноты, — ответил Гамал. — И лучше бы нам успеть. Защитный запах выветривается, а приготовить новую порцию мази здесь не из чего. Так что шевелись, мой друг, если хочешь жить. Ты, конечно, не почувствуешь боли, когда монстры начнут разрывать твое тело своими клыками, но это еще не повод умирать.

Стасик сгреб все силы в кулак и пошел так быстро, как только мог. Ему не хотелось быть съеденным, и не важно, почувствует он при этом боль, или нет.

Уже в вечерних сумерках впереди показалось какое-то большое строение. По мере приближения оно приобрело узнаваемые очертания. Крепость. Точнее — развалины крепости. Судя по степени сохранности объекта, в далеком прошлом здесь произошло что-то страшное. Возможно, лютая битва добра со злом, или иной катаклизм. Так или иначе, но от крепости мало что осталось. Защитная стена лежала в руинах, уцелели только небольшие, чудом устоявшие, фрагменты. Но и они выглядели скверно. В кладке зияли глубокие вмятины, будто стену бомбардировали огромными камнями. Во многих местах кладка оплавилась, словно на нее воздействовали чудовищно высокой температурой.

— Где это мы? — спросил Стасик, разглядывая мрачные руины. Сделал он это зря. Стоило отвлечься на осмотр достопримечательностей, как вышедшие из-под контроля ноги тут же подло подломились, уронив своего хозяина на землю.

— Дома, — ответил ему Гамал. — Успели. Давай войдем внутрь. Уже достаточно стемнело, чтобы опасаться появления незваных гостей.

Сквозь широкий пролом в стене они вошли туда, где некогда располагался обширный внутренний двор. Ныне все это место было завалено каменными обломками разной величины и формы.

От внутренних строений крепости осталось немного. Некоторые были разрушены до основания, другие наполовину. Лучше прочих сохранилось массивное здание, невысокое, с чудовищно толстыми стенами, сложенными из блоков исполинских габаритов. Его тоже пытались разрушить — об этом свидетельствовали выбоины, участки оплавленной поверхности и несколько дыр, пробитых в кладке какой-то неведомой и жуткой силой. Но попытки не увенчались успехом — здание устояло назло всему.

От всей крепости веяло какой-то неприятной жутью. Руины выглядели мрачно и производили тягостное впечатление. Стасик ощутил это еще на подступах, и невольно начал притормаживать. Ему почудилось, что какая-то сила не желает пускать его внутрь. Веревка, которой он был привязан к Гамалу, натянулась и резко дернула его вперед. Стасик упал.

— В чем дело? — раздраженно спросил старик. — Ты что, опять разучился ходить?

— Мне здесь не по себе, — признался Стасик, воздвигая тело обратно в вертикальное положение. — Это место какое-то плохое. Тут негативная энергетика.

— Какая еще энергетика? — удивился Гамал. — Нет, если хочешь, можешь оставаться снаружи, я ведь ни на чем не настаиваю. Только сделай одолжение — когда ночью тебя начнут поедать заживо, будь так любезен, не кричи во все горло. Я и без того неважно сплю.

— А вы уверены, что внутри безопасно? Потом что мне кажется, что….